Текст: ГодЛитературы.РФ
Фото: surfwritergirls.blogspot. com
Михаил Визель — шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ:
Обстоятельства мои сложились так, что этим летом я сам пишу и перевожу книжки, а не читаю написанное и переведённое другими. Но три новейшие книги с удовольствием рекомендую.
1. Григорий Служитель. «Дни Савелия»
М.: Редакция Елены Шубиной, 2018
В этой книге необычно всё. И фамилия автора (уверяют, что подлинная). И его род занятий (актёр одной из лучших московских трупп - "Студии театрального искусства" Женовача). И, конечно, главный герой - дворняжный московский кот, получивший имя в честь популярного бренда молочных продуктов. Книги о животных бывают двух родов - или аллегория, где под шкурой скрывается узнаваемый человеческий типаж, такой, как самодовольный гофмановский филистер Мурр, или зоология, как «Королевская Аналостанка» Сетона-Томпсона - книга про реальную кошку, проживающую реальную кошачью жизнь. Григорий, недаром актёр и режиссёр, находит какой-то третий путь. Его Савелий - безусловно, кот, у него кошачьи рефлексы и кошачье восприятие мира (вы, например, задумывались, как воспринимает мелкое животное ласкающие его руки?) - но в то же время он наделен чувствами и мыслями, которым можно и должно сопереживать. В первую очередь, конечно, его идеальной (в силу объективных причин) и трагической истории любви. Нет, кончается там всё не хорошо. Но ведь это же просто кот. К тому же кот московский - у него прекрасный, образный русский язык.
2. Евгения Некрасова. «Калечина-Малечина»
М.: Редакция Елены Шубиной, 2018
Имя Евгении Некрасовой мне хорошо знакомо: в прошлом году она оказалась призёром первого сезона премии «Лицей». Так что я примерно понимал, чего от нее ждать. Но этой книге, как и положено настоящей книге, удалось меня поразить. Это книга о детстве. Точнее, о школе. Еще точнее - о выживании. В отличие от слащавых советских гуль королёвых, живущих в каком-то идеальном мире, где все мечтают о подвиге, и в отличие от тонких подростков с богатым творческим миром, решающих тонкие вопросы самореализации и самоидентификации в книгах современных интеллигентных дам, печатающихся в маленьких интеллигентных издательствах, десятилетняя Катя, живущая в обычном панельном доме обычного города-спутника, решает обычную задачу - как выжить в школе, где ее травит съехавшая на «традиционных ценностях» училка и не замечают (в лучшем случае) одноклассники, и дома, где замотанные родители понимают один метод воспитания - крик. Катя необычно видит и мыслит, но она не универсальный гений и не титан духа, и решение она тоже находит самое обычное. Но, к счастью, не доводит его до конца - и во второй части начинаются уже настоящие чудеса, с Кикиморой - только не болотной, а кухонной. И чудеса у нее соответствующие. Жутковатые чудеса, прямо скажем. Если книга Служителя вкрадчиво нашептывает: «присмотритесь к уличным котам…», то книга Некрасовой орёт: «Присмотритесь к собственным детям!»
3. Наталия Осипова (под редакцией). «Известия. История века»
М.: АСТ, 2018
В начале прошлого года Россия вступила в полосу «столетних юбилеев». Свой посильный (и очень весомый) вклад вносит в нее и газета «Известия», едва ли не впервые открывшая свои столетние архивы, чтобы выпустить этот большой и красочный альбом-летопись. На страницах которого мелькают мимоходом и надолго задерживаются имена политических мужей и мужей советских принцесс, знаменитых актеров и не менее знаменитых писателей. А еще - Александр Солженицын, Чарли Чаплин, Джон Кеннеди, папа Римский Иоанн XXIII. Приводятся письма главреда Николая Бухарина, телефонограммы Иосифа Сталина, аккредитация на Нюрнбергский процесс… И не просто приводятся, а тактично, без юбилейного звона, осмысляются. «Известия» располагались в самом центре Москвы - и в самом центре истории. А QR-коды ведут на сайт исторического проекта "Известий" "100 лет - 100 дней".
Наталья Соколова — заместитель редактора отдела культуры "Российской газеты", автор портала ГодЛитературы.РФ
Каждое лето на пляже подмечаю интересную тенденцию - почти никто не читает книги в электронном виде, исключительно в бумаге. Солнце слепит, велик риск «утопить» свой гаджет, украдут - вот очевидные причины, по которым отдыхающие достают с полок старые добрые бумажные издания. И не обязательно старые - часто в руках загорающих толстенные современные бестселлеры. Так что бумажные книги на пляже вне конкуренции. И хочется верить, что так будет всегда.
Себе на отдых я уже составила список.
1. Элена Ферранте. «Моя гениальная подруга»
Давно хожу вокруг этого романа, но больше присматриваюсь. «Моя гениальная подруга» - первый из культового «неаполитанского цикла» Элены Ферранте. История двух подруг, Лену и Лилы, живущих в 50-е годы в одном из бедных кварталов Неаполя. Надеюсь, что чтение захватит. В пользу книги многое говорит: во-первых, это качественная женская проза, во-вторых, место действия более чем колоритно. Кроме того, рецензенты уверяют, что этот роман о том, как можно научиться ценить каждую минуту. Бесспорно, полезный навык.
2. Алекс Дубас. «Моменты счастья»
Лето - пора счастья. Где его искать и как сделать так, чтобы этот миг, момент долго не уходил? Вдруг мудрые авторы этой книги и особенно ее составитель, известный телеведущий Алекс Дубас, подскажут? О своем счастье рассказывают: Михаил Жванецкий, Владимир Меньшов, Альберт Филозов и многие другие. Приметила книгу на прошедшем фестивале «Красная площадь». Надеюсь, что ожидания оправдаются.
3. Зульфю Ливанели. «История моего брата»
Еще одна новинка с прошедшей «Красной площади». Зульфю был в числе гостей прошедшего фестиваля. Автор - новый Орхан Памук, только с детективным уклоном. И его впервые перевели на русский. Подкупает еще тот факт, что главная героиня - журналист, которая берется за расследование убийства в тихой рыбацкой деревушке. Интрига, легкий флер романтики, - по-моему, еще один колоритный роман для лета.
Наталья Лебедева — редактор раздела «Образование» портала ГодЛитературы.РФ
1. Алексей Сальников. «Петровы в гриппе и вокруг него»
Этот роман вошел в Короткий список премии «Большая книга» и уже поэтому заслуживает быть прочитанным. Интригует и сам автор, чье имя до этого было мало известно широкой публике, - и вдруг номинация на серьезную литературную премию. И наконец, как признался сам Алексей Сальников, своим романом он заманивает читателя «в ловушку интересного текста». Честно признаюсь, в эту ловушку я уже попала, и иду вслед за пьяным и страдающим от высокой температуры Петровым, и уже почти не удивляюсь новым случайным лицам и событиям. Очень хочется дочитать до конца и понять, куда все это меня приведет.
2. Андрей Филимонов. «Рецепты сотворения мира. От Парижа до Сибири через весь XX век»
Еще один номинант на премию «Большая книга», выпущенный к тому же в «Редакции Елены Шубиной», что само по себе является определенным знаком качества. А когда в книге рассказывается история целого семейного рода, да еще и четырьмя разными способами - женским, мужским, магическим и советским, - то эту книгу однозначно необходимо взять и прочитать.
3. Николай Кун. «Легенды и мифы Древней Греции»
Да, мы все читали эту книгу в школе, потом некоторые перечитывали в институте. Я даже кое-что помню с тех времен. Но ребенку в школе задали легенды и мифы на лето. И купив ему яркую книгу с картинками, чтобы будущему третьекласснику было интереснее, сама достала с полки классическое издание в темно-коричневой обложке. И теперь мы с ним соревнуемся, кто прочитает быстрее. А заодно устраиваем конкурс на лучшее знание имен греческих богов.
4. С. Зотов, М. Майзульс, Д. Харман. «Страдающее Средневековье»
Средневековье - загадочная эпоха. Всегда интересно покопаться в тайнах прошлого и удивиться тому, как когда-то люди считали нормой то, что мы сегодня воспринимаем за святотатство. Подкупает то, что идея книги родилась в популярном в Сети паблике с одноименным названием. Но перед нами не перепечатка любительских постов, а профессиональный труд настоящих историков. Которые постарались сохранить юмор и легкость интернет-постов. На примере более 600 средневековых изображений авторы обещают рассказать, откуда они появились и что за ними стоит. Чтение обещает быть увлекательным.
5. Гузель Яхина. «Дети мои»
Я запоем прочитала роман «Зулейха открывает глаза» и не могу пропустить новый роман Гузели Яхиной. Тем более о нем столько говорили и писали во время «Тотального диктанта». Своего героя, школьного учителя Якоба Ивановича Баха, Гузель Яхина называет классическим «маленьким человеком», которого «большая история» и любовь к женщине и ребенку превращают в настоящего героя. Тема не новая для русской литературы, но вся эта выдуманная история соткана из тысячи маленьких реальных историй и исторических фактов. У меня остались вопросы к автору после того, как прочитала ее первый роман, надеюсь, что эта книга поможет мне на них ответить.
Екатерина Зайцева — редактор соцсетей портала ГодЛитературы.РФ
1. Сергей Лукьяненко. "Спектр"
2. Белобровцева И., Кульюс С. "Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий"
3. Наринэ Абгарян. "Манюня"
"То, что заставляет сердце сильнее биться". Этот подзаголовок к одной из глав повести Сэй Сёнагон "Записки у изголовья" можно сделать эпиграфом к теме летнего чтения.
Лето… Цветы, солнце, легкий ветерок, короткая гроза, лунная ночь… "Слов нет, она прекрасна… носятся бесчисленные светлячки. Если один-два светляка тускло мерцают в темноте, все равно это восхитительно. Даже во время дождя — необыкновенно красиво". Так описывает всё, что видит вокруг себя, писательница X века Сэй Сёнагон.
Классическая японская литература для меня - это возможность прикоснуться к другому восприятию жизни, более созерцательному, не обыденному рациональному.
Конец X—XII век — эпоха Хэйан считается "золотым веком" японской литературы. Культивируется эстетика аварэ - очарование мгновением. У той же Сэй Сёнагон есть такие записи. "Как взволнованно твое сердце, когда случается: - Кормить воробьиных птенчиков. - Ехать в экипаже мимо играющих детей... - Помыв волосы и набелившись, надеть платье, пропитанное ароматами. Даже если никто тебя не видит, чувствуешь себя счастливой". Не правда ли, и нам понятны эти чувства?
Удивительный уклад жизни, правда, верхушки аристократии, отражает "Повесть о принце Гэндзи" Мурасаки Сикибу. " - Не смог я пройти мимо волн цветущих глициний Не потому ли, что сосна у твоих ворот Напомнила: здесь меня ждут…" . И в самом деле, как давно это было… С тех пор в столице произошло немало волнующих перемен, когда-нибудь я расскажу вам, как, разлученный с родными и близкими, жил в глуши. Как ни странно, но я почему-то уверен, что и вы ни с кем, кроме меня, не можете поделиться своими горестями и печалями, а ведь их, наверное, было немало в прошедшие вёсны и зимы,- говорит Гэндзи, а женщина чуть слышно отвечает: - Тщетно сосна Все эти долгие годы Ждала у ворот, Лишь цветы своей пышной красою Сумели тебя привлечь".
Здесь отражена традиция игры стихами - умение сложить пятистишие, облечь свои чувства в изящную и утонченную форму и зашифровать так, чтобы они были понятны только одному адресату. К тому же цитируется много стихов из известных поэтических антологий. Именно в Средневековье в Японии сложилась традиция поэтических состязаний и поэтических дневников. Есть чему поучиться… Кстати, в наше время, оказывается, эта традиция тоже существует. Общества любителей хайку есть по всему миру, и даже в России. И они собираются именно для таких поэтических диалогов.
А вот пример подобного времяпровождения в "Записках у изголовья". Государь испытывал придворную даму стихами из поэтического сборника. "Не успеет он дочитать танку до конца, как госпожа Сэнъёдэн уже дает точный ответ, не ошибившись ни в одном слове. Императора даже досада взяла. Ему непременно хотелось поймать ее хоть на небольшой обмолвке. Так пролистал он первые десять томов…" Испытание продолжалось до глубокой ночи, но госпожа осталась непобежденной. Её отец, высокопоставленный министр, взволнованный до глубины души, "повелел совершить служение во многих храмах, а сам, обратившись лицом к императорскому дворцу, читал всю ночь благодарственные молитвы богам".
Меня лично восхитил именно повод молитвы - благодарение за дар мудрости и любви к поэзии! Да, тогда в Японии своим богам молились. Но и нам можно почерпнуть для размышлений новый ракурс взгляда на жизнь. Однажды была в Японии в командировке, и произвело больше впечатление, как в воскресный день православный храм Николай-до весь заполнился японцами, и они молились очень углубленно. Способность к созерцательности, к внутренней духовной жизни даже в условиях мегаполиса побудила интерес к этому народу.
