Текст: Михаил Визель
Фото: bookfestival.mibf.info
Обложки книг взяты с сайтов издательств
Накануне открытия самого большого книжного фестиваля обозначим несколько ориентиров и для начала разберемся с фикшном - а то глаза, сами понимаете, разбегаются.
Русская проза
1. Ольгерд Бахаревич. «Собаки Европы» М.: Время, 2019
Пожалуй, самый необычный русский роман литературного (в том числе премиального) сезона 2018—2019 годов. Книга эта вообще уникальна — потому что, можно сказать, рождена дважды. В 2017 году роман был опубликован на родном для автора белорусском языке в Минске. А в 2019-м — на, видимо, столь же привычном русском языке в Москве. Подобная практика, обыкновенная для индусов и нигерийцев, в русской литературе встречается нечасто. При этом в «авторской подписи» к роману значатся «2016—2018». То есть книга, очевидно, перерабатывалась в русской версии. Тем больше ошарашивает ее первая фраза:
«Как же мне надоел ваш белорусский язык, кто бы знал».
Впрочем, дальше рассказчик столь же решительно проходится по русскому («языку жэков»), английскому, «и прочим шведам». И после столь радикального зачина не удивляешься, когда обнаруживаешь, что главный герой 750-страничного опуса — искусственный язык «бальбута», который придумали герои. А вместе с языком — и свой мир, и свое время: они живут одновременно и в 2016-м, и в 2049 году, в Минске и в глухой деревне, ведущей войну с грозным врагом, насылающим шпионов, и с не менее грозными собственными особистами.
Этот вычурный modus vivendi встретил понимание совета экспертов «Большой книги», включившей этот сложный и прихотливый опус, к которому среди прочего приложен словарь бальбуты и его краткая грамматика, в Длинный список премии. И никого не удивит, если в предпоследний день фестиваля, 5 июня, на торжественном обеде «Большой книги» выяснится, что и в Короткий - тоже.
2. Вячеслав Ставецкий. «Жизнь А.Г.» М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2019
33-летний ростовский археолог и альпинист предпринимает в этой книге совершенно необыкновенное археологическое изыскание. Скорее даже, историческую реконструкцию. Подобно тому, как Виолле-Ле-Дюк водрузил в середине XIX века на крышу собора Парижской Богоматери шпиль, которого никто из его современников в глаза не видел, но который мог бы здесь быть, Ставецкий внедряет в испанскую историю ХХ века на место осмотрительного и дальновидного Франсиско Франко выдуманного им диктатора совсем другого типа - фанфарона, позера и демагога Аугусто Авельянеду. И придумывает ему необыкновенную судьбу: после свержения диктатуры и неудачной попытки самоубийства бывшего «отца нации» возят в стальной клетке по градам и весям Испании, чтобы он, как громоотвод, принимал ненависть и презрение народа. Который после свержения диктатуры стал жить не то чтобы сильно лучше.
Роман получился убедительным - и если б не имя автора на обложке, его легко можно было бы принять за случайно пропущенный шедевр кого-то из кудесников латиноамериканского магического реализма. Но для русского романа 2019 года такой комплимент несколько сомнителен.
3. «Птичий рынок» М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2019
Антология, в которой рукою редактора собираются тематические рассказы известных и пока что еще не очень известных писателей, — действенный ход для раскрутки вторых за счет первых. И с этой точки зрения в антологии рассказов о животных «Птичий рынок», сама идея которого была предложена фотографом и эссеистом Юрием Ростом, все в порядке. Среди «паровозов» — Водолазкин, Яхина, Воденников, Толстая, Вагнер, Букша, Крусанов, Улицкая — да практически все топовые авторы, с которыми работает Редакция Елены Шубиной. Но читая сборник, меньше всего думаешь о маркетинге — столько любви к братьям нашим меньшим (а это далеко не только кошечки и собачки) в этих коротких рассказах, столько домашней простоты и почти капустнической легкости. Так, Майя Кучерская представила рассказ под названием «Котя Мотя» — явная автопародия на свой же собственный, отнюдь не шутливый роман «Тётя Мотя». Григорий Служитель, вырвавшийся в звезды с дебютным романом о коте «Дни Савелия», будучи профессиональным актером, написал специально для этого сборника рассказ про чайку, которая прилетала к Ольге Книппер-Чеховой. Среди героев также дикий кот и домашняя улитка.
4. Анна Козлова. «Рюрик» М.: Фантом-Пресс, 2019
«Рюрик» обладательницы «Нацбеста-2017» Анны Козловой выходит сразу вослед «Финисту — ясному соколу» Андрея Рубанова, только что получившему «Нацбест-2019». И на хвосте ассоциации ждешь, что это тоже окажется что-то из области «славянского фэнтези». Но ничего подобного. Рюрик - не полумифический князь-конунг, а попугай главной героини, непростой 17-летней девочки Марты, сбегающей из привилегированного частного пансиона в неизвестность.
Главное достоинство Анны Козловой - что она пишет про «здесь и сейчас». Ее герои и героини, так сказать, ходят среди нас и закупаются едой и алкоголем в тех же магазинах, сидят в тех же соцсетях и барахтаются в том же новостном потоке. Есть, впрочем, нюанс. Про Козлову с недавних пор говорят: «сценарист сериала “Садовое кольцо”». В этом сериале тоже ведь отображена реальность «здесь и сейчас». Но при этом «далеко не все». Поэтому одни зрители внимали перипетиям богатых и благополучных героев с восхищением, другие - с недоумением. Вероятно, отношение к новому роману тоже зависит от того, по какую сторону от символического «Садового кольца» самоощущает себя читатель.
5. «Обличители. Русские пьесы о чиновниках 1850-х годов».
Составители: Кирилл Зубков, Андрей Федотов
М.: Common place, 2019Кто не помнит со школы сатирических пьес Александра Островского «Доходное место» и «На всякого мудреца довольно простоты». И кто, повзрослев, не пожимал печами: больше полутора веков прошло, а воз и ныне там - коррупция, кумовство, круговая порука высшей бюрократии. Но мало кто, даже среди людей с филологическим образованием, не занимавшихся этим вопросом специально, знает, что острые пьесы Островского явились не сами по себе, а на волне целого течения, которое так и называлось: «обличительная драматургия». И сыграло свою немаловажную роль не только в истории русского театра второй половины 1850-х годов, но и в политических реформах того времени. «Чиновник» В. А. Соллогуба, «Свет не без добрых людей» Н. М. Львова, «Доходное место» А. Н. Островского и «Мишура» А. А. Потехина — в этих пьесах выпукло изображается мир русского чиновничества накануне реформ 1860-х годов. И, конечно, стержень, на который нанизана жизнь русского чиновника - та родоплеменная вертикаль, которую для простоты называют «коррупцией». Пьеса «Свет не без добрых людей», а также критическая статья Н. Ф. Павлова о «Чиновнике» переиздаются впервые. Хочется надеяться, что им действительно пришло время.
Переводная проза
1. Харуки Мураками. «Убийство Командора»
Перевод с яп. Андрея Замилова под ред. Макса Немцова
М.: Эксмо, 2019Взяв некоторую паузу, Мураками вернулся. Снова - с огромным, в двух томах, романом, рассчитанным на неспешное чтение. На сей раз его главный герой - токийский художник, специализирующийся на портретах. Переживая крупную (возможно - окончательную) размолвку с женой, он принимает приглашение старшего коллеги пожить у него в загородном доме. На чердаке которого обнаруживает загадочную картину «Убийство Командора». И незыблемая реальность вокруг него словно бы оживает подобно статуе Командора, начиная сползать в сторону сверхъестественного. Впрочем, очень неспешно и почти незаметно. Как всегда у Мураками - за что мы его и любим.
2. Лоран Бине. «Седьмая функция языка»
Перевод с фр. А. Захаревич
СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 201925 февраля 1980 года, когда еще были живы и Высоцкий, и Леннон, и Джо Дассен, Ролан Барт, знамя и жупел новейшей французской философии, выходит из Collège de France… и попадает под фургон, развозящий одежду из прачечной. И через месяц умирает в больнице. Эта нелепая смерть 64-летнего интеллектуала так потрясла все его окружение, что немедленно породила разнообразные теории заговора: не может ведь быть, чтобы сам Ролан Барт, объявивший «Нулевую степень письма» и провозгласивший «Смерть автора», нашел свою смерть потому, что кто-то торопился развезти заказы из прачечной!
Эти-то теории и собирает в своем новом романе лауреат Гонкуровской премии Лоран Бине. Ну разумеется, Барт погиб не просто так: его смерть была связана с обладанием неопубликованной рукописью русского лингвиста Романа Якобсона, в которой описывается магическая функция языка - знание которой дает власть над сознанием человека, что уж там говорить о такой мелочи, как предстоящие во Франции президентские выборы. А среди возможных убийц и заказчиков убийц - Мишель Фуко, Жак Деррида, Жиль Делез, Юлия Кристева…
Если эти имена вам не просто что-то говорят, но вы в состоянии связать их с той или иной философской концепцией, то вы получите от книги особое интеллектуальное удовольствие. Если нет - тоже ничего страшного: перед вами закрученный детектив в европейских ретродекорациях. Не обязательно же понимать разницу между разными направлениями средневековой схоластики, как понимает их сам Умберто Эко, чтобы наслаждаться «Именем Розы». А Бине не скрывает, что его роман - своего рода почтительная пародия на давешний краеугольный камень литературного постмодернизма.
3. Салман Рушди. «Золотой дом»
Перевод с. англ. Любови Сумм
М.: АСТ, Corpus, 2019В своем новом романе индийско-британский автор, всю свою творческую жизнь балансирующий между мифом и реальностью, «привозит» во вполне реальный Нью-Йорк экзотического миллионера и его взрослых сыновей, которые, стремясь забыть свою прошлую жизнь и начать новую, принимают древнеримские имена, хорошо сочетающиеся с фамилией Голден, а свою элитную недвижимость в Гринвич-Виллидже переименовывают в «золотой дом», Domus Aurea, как у Нерона, или, на туземном наречии, просто Golden House (что, заметим в скобках, хорошо сочетается и с интересами переводчицы - филолога-классика по образованию).
Но, хотя прошлое — это чужая земля, от себя не убежишь, даже если тебя теперь зовут Петроний, Апулей или Дионис. И это понятно даже твоему недотепистому, но не лишенному наблюдательности соседу, эталонному хипстеру из хорошей европейской семьи. Ему свое бельгийско-американское имя Рене менять нет ни желания, ни необходимости: он-то за столиком гринвич-виллиджского кафе вполне на своем месте.
С тех пор как Салман Рушди перестал жить под дамокловым мечом иранской фетвы, это явно пошло ему на пользу не только как человеку, но и как писателю — что вообще-то бывает не всегда. Из эмблематичной жертвы религиозного фанатизма он снова превратился в глазах читателей увлекательным рассказчиком, неутомимым и ироничным сочинителем многосложных, но не теряющих темпа историй. И тринадцатый «нью-йоркский» роман 71-летнего сэра Салмана – тому подтверждение.
4. Карл Уве Кнаусгор. «Моя борьба. Книга первая. Прощание»
Перевод с норв. И. Стребловой
М.: Синдбад, 2019Независимое московское издательство «Синдбад» явно сделало ставку на многотомные саги. После «Неаполитанского квартета» загадочной итальянки Элены Ферранте оно приступает к изданию не менее загадочного для русского читателя норвежца Кнаусгора. Который тоже предстает автором многотомной (аж шеститомной) автобиографии - своего рода «исповеди сына века», восходящей к многочисленным образчикам такого жанра, но больше всего, пожалуй, к автобиографической трилогии Льва Толстого, если не к «Исповеди» Жан-Жака Руссо. С первой его роднит явное самоощущение совсем еще не старого писателя (в 2009 году, когда вышел первый том, ему было чуть за сорок) как живого классика, имеющего право на обличение и морализаторство, со вторым - предельная откровенность в описании всего, включая неприглядные стороны жизни своей семьи, отношений со строгим отцом и бывшей женой. Понятное дело, им это не понравилось. А еще всех очень смутила явная аллюзия названия на печально знаменитый опус лидера немецкого фашизма. Тем не менее (или тем более) в пятимиллионной Норвегии неудобная книга разошлась 450-тысячным тиражом - и начала свое победное шествие по Европе. Вот теперь она добралась и до русского читателя.
5. Лорен Вайсбергер. «Ложь, латте и леггинсы»
Перевод с англ. Г. Бабуровой
М.: АСТ, 2019Американка Вайсбергер заслуженно прославилась еще в относительно юном возрасте после выхода действительно знакового романа «Дьявол носит Prada» (2003). И этот новый роман формально является его сиквелом, причем уже не первым. Убежав от своего персонального «дьявола» - авторитарной главредши нью-йоркского журнала мод, Эмили Чарлтон удачно выходит замуж в Лос-Анджелесе и становится там имиджмейкером - специалистом по восстановлению репутации проштрафившихся звезд. Но вот незадача: эта тонкая работа все больше перетекает в социальные сети. В которых есть свои гении. А Эмили в свои 36 лет и со своим гламурным опытом, оказывается, уже устарела. У нее в инстаграме двадцать тысяч подписчиков, а у ее молодой соперницы, беззастенчиво переманивающей у нее клиентов, - два миллиона! Ах, какая разница, отмахивается от неудобной реальности Эмили. А оказывается, разница - критическая. А тут еще муж дает почувствовать, что для него она тоже устарела… В общем, в каждое время - свои дьяволы.
Фестиваль открывается в субботу 1 июня, уже в 10 утра. Вход на все события свободный. С полной программой и репортажами о последних событиях можно ознакомиться на нашем сайте.
