САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Ренессанс, барокко, модернизм. Необычное чтение на выходные

Эти выходные будут чуть длиннее — и их можно попробовать посвятить знакомству с великими произведениями «не от мира сего»

Выбор-шеф-редактора
Выбор-шеф-редактора
Михаил_Визель

Текст: Михаил Визель

Обложки и развороты с сайтов издательств

Поэтический перевод во все времена оставался делом сугубо частным и, можно сказать, интимным, как всякий акт любви. Поэты переводили поэтов в знак восхищения, чтобы поднабраться технического опыта и даже из языческих соображений - как дикарь съедает печенку тигра, чтобы стать сильным, как тигр. В СССР, не в последнюю очередь усилиями Максима Горького, восторжествовал подход прямо противоположный - просветительский. Перед затеянной им «Библиотекой всемирной литературы» была прямо поставлена задача «дать возможность широким народным массам овладеть всеми сокровищами мировой культуры» - и, право, иронизировать тут не над чем. Едва-едва овладевшему человеческой речью Шарикову было бы куда полезнее прочитать «Божественную комедию», чем переписку Энгельса с Каутским. Но через существовавший тогда тяжеловесный перевод ему продраться было бы еще сложнее, чем через немцев, от которых «голова пухнет». И десятки талантливых, а порою и гениальных поэтов взялись возмещать это упущение - обеспечивая себе заодно весьма приличное, во всех смыслах, существование.

Но советская литература кончилась, а советская школа поэтического перевода - жива. Это открытие удивительно, если учесть, что за рифмованные эквиритмические переводы пространных поэм XIV—XX веков больше не дают государственных премий и, главное, не выделяют квартиры от секции перевода Союза писателей. Но только во втором полугодии 2019 года вышли сразу три такие поэмы - причем переведенные с разных языков, - являющиеся выдающимися памятниками своих литератур, но русскому читателю до сей поры известные лишь понаслышке. 

Это «Королева Фей» англичанина Эдмунда Спенсера (1590), «Поэма уединений» испанца Луиса де Гонгоры (1613) и «Достойно есть» грека Одиссеаса Элитиса (1959).

Произведения разных эпох, равно выдержавшие испытание временем, заслуживают того, чтобы вкратце о них рассказать - и даже заглянуть.

1. Эдмунд Спенсер «Королева фей. Легенда о Рыцаре Алого Креста, или о Святости»

книги на выходные выбор шеф-редактора

Пер. с англ. и комментарии Владимира Микушевича

М.: Энигма, 2019

Эдмунд Спенсер (1552—1599) - последний в блестящей плеяде поэтов-елизаветинцев. И, пожалуй, самый великий из них. Это можно утверждать хотя бы потому, что, в отличие от родовитейших и богатейших аристократов своего времени Филиппа Сидни или Говарда Сарри, был худородным и всего добился сам. «Королева фей» - огромная аллегорическая поэма. Его героиня - это, конечно, сказочная королева волшебного народа (по-английски слово fairy относится не только к женщинам), но в то же время королева Елизавета, а значит, аллегория Мудрости, и в то же время немножко параллель Девы Марии и т.д. и т.п. Так что аллегории в поэме множатся и напластовываются подобно фракталу.

Еще большую фрактальность придает то обстоятельство, что вообще-то история Рыцаря Алого Креста - это только одна из двенадцати задуманных им книг, каждая из которых должна была быть посвящена той или иной добродетели. Таким образом, по своей всеохватности поэма должна была во многом превосходить «Божественную комедию», не говоря уж об объеме. Спенсер успел написать только шесть песен, но количество строк уже приблизилось к сорока тысячам.

Как бы превосходит поэму Данте поэма Спенсера и еще в одном отношении: Данте, как известно, писал терцинами, - строками, сгруппированными по три. Спенсер придумал специальную строфу из девяти строк на три рифмы, то есть «трижды три», которая так и вошла в историю под названием спенсеровой строфы. Строфа эта очень выразительна… и чрезвычайно трудна в переводе. Так что Владимир Борисович Микушевич, один из патриархов той самой советской школы поэтического перевода, философ и мистик, совершил настоящий профессиональный подвиг, подбирая точные по смыслу и стилистически уместные слова. Верно соблюдая эту самую спенсерову строфу - вопреки европейскому тренду жертвовать строфикой ради более точной передачи смыслов. Настоящему мастеру не нужно ничем жертвовать, демонстрирует Владимир Борисович.

Возникает, правда, неуместный вопрос: а стоила ли эта древняя поэма вложенных невероятных усилий? Можно ли ее сейчас читать иначе как наискось перед экзаменом по зарубежной литературе? Помимо самоочевидного соображения, что литература, претендующая на самодостаточность, должна располагать как можно более полным корпусом переводов классических произведений, примем во внимание еще два соображения. Во-первых, книга вышла в издательстве «Энигма», специализирующемся на разнообразной мистике, символике, аллегорике, от Лавкрафта до карт Таро. И в «Королеве Фей» поклонники разнообразных конспирологий найдут, конечно, себе богатую поживу. Но не только они. Поэма открывается картиной того, как на боевом коне едет этот самый Рыцарь Алого Креста, за ним на белоснежном осле едет дева, ведя в поводу барашка, а за ней поспешает, волоча пожитки, карлик. И в этом последнем персонаже при желании можно узнать Тириона Ланистера из «Игры престолов». Древние символы порой оживают непредсказуемым образом.

2. Луис де Гонгора «Поэма уединений. Сказания о Полифеме и Галатее» 

книги на выходные выбор шеф-редактора

Пер. с испанского Павла Грушко

СПб. : Издательство Ивана Лимбаха, 2019

У нас уже был случай подробно рассказать об этой книге совсем недавно. Так что сейчас заметим только, что поэму Гонгоры отделяет от поэмы Спенсера, всего 23 года - но это совсем другой конец Европы, в то время - антагонистичный по отношению к Англии, и совсем другая эпоха, как мы сейчас понимаем. Если «Королева фей» - это высшая точка английского Возрождения, то «Поэма уединений» - кульминация испанского барокко. Породившая термин «гонгоризмы», то есть нарочито усложненные стилистические фигуры, такой же устойчивый, как спенсерова строфа. 

Объединяют два выдающихся литературных памятника и фигуры двух выдающихся русских переводчиков. Владимиру Борисовичу Микушевичу 83, Павлу Моисеевичу Грушко - 88, оба они в прекрасной творческой и физической форме и полны планов. Хотите сохранять творческое долголетие - переводите поэмы.

3. Одиссеас Элитис «Достойно есть»

книги на выходные выбор шеф-редактора

Пер. с греческого Ипполита Харламова

М.: ОГИ, 2019

Ипполиту Харламову до ранга патриарха художественного перевода далеко, он еще не достиг 35-летия, но эта книга - весомый кирпич в основание репутации. Нобелевский лауреат 1979 года Одиссеас Элитис (1911—1996) почти что наш современник, но его антивоенная, патриотическая поэма сразу после выхода (1959) заняла, по отзывам самих греков, место недостающего камня в здании современной греческой литературы - которой, прямо сказать, нелегко выйти из тени великой литературы классической. Поэма посвящена «собиранию новой идентичности» греческого народа, вышедшего из мировой войны и военной диктатуры — но на основании древней матрицы.

Оригинальное название поэмы — Το Άξιον Εστί («То аксион эсти»), и даже не владеющие греческим языком могут распознать здесь не только общее индоевропейское слово «есть», но и возглас «аксиос!» («достоин»), употребляемый в православной церкви при возведении в сан. Такое совпадение не случайно. В противоположность двум вышеупомянутым старинным западноевропейским поэмам, написанным строгой строфой, поэма Элитиса написана ритмизированным свободным стихом, восходящим, однако, не к поэзии европейского модернизма, с которым сам Элитис, безусловно, генетически и по-человечески связан, а к гимнографии времен расцвета византийской поэзии. Сквозь которую просвечивает образы священной истории. 

Надо отдать должное Ипполиту Харламову: его трудами к русскому изводу поэмы «Το Άξιον Εστί» эпитет «великая» хочется применить не только потому, что она прибыла к нам в ореоле международной славы - Нобелевская премия, переводы на тридцать языков. По самому тексту, непривычному, но свободному, чувствуется: да, это великое произведение. Хорошо, что теперь она есть и по-русски. Ждем, как смогут «переварить» ее русские поэты.