Текст: Сергей Шулаков
Лоуренс Карол. Сумерки Эдинбурга / Тайны Йена Гамильтона. Пер. с англ. Дмитрия Орлова. – М.: Карьера Пресс, 2021. – 400 с.
Эдинбург, 1881 год. Полиции Соединенного Королевства как таковой пять десятков лет, по историческим меркам – ничтожно мало. Поэтому бюрократами еще не стали. Главный инспектор сыска Крауфорд общается с подчиненным, инспектором Гамильтоном, не по уставу, а отечески: «Идите уже. И да, передайте тетушке, чтобы подкормила вас, что ли. Вы тоньше чертова пугала». Тетка молодого инспектора, Лилиан, пожилая, но крепкая шотландская дама, любит вечером пропустить стаканчик-другой шерри или односолодового виски — знает толк в крепких напитках. В прошлом подающая надежды рисовальщица, овдовев, она увлеклась фотографией, интеллигентских предрассудков чужда и со временем соглашается стать полицейским художником и фотографом.
Инспектор Иэн Кармайкл Гамильтон очень даже неплох, вполне способен занять место среди таких коллег, как Холмс, Пуаро, лорд Питер Уимзи из романов Дороти Сэйерс. Из упоминаний, разбросанных по тексту, складывается портрет: он долговяз, «крепок как швырок – шест, что мясистые шотландцы мечут во время своих ежегодный Игр горцев», «с буйной темной шевелюрой», в 27 – самый молодой инспектор в Эдинбурге. В детстве сочинял рассказы и был твердо намерен стать великим писателем. Но родители погибли при пожаре, и он поступил на службу – отец был полицейским. Совсем не беден, однако носит длинное, грубое и старомодное пальто покойного дяди, надежно защищающее от любой непогоды. Втайне пишет стихи – что-то одновременно и романтическое, и символистское, напоминающее Эдгара По, поэзию которого инспектор ценит.
В книге много отсылок к литературе, инспектор постоянно цитирует Шекспира, в том числе и в разговорах с начальством. «Ради всего святого, Гамильтон, ну почему вы упорно не хотите цитировать шотландских поэтов вроде Робби Бёрнса?» – ворчит главный инспектор Крауфорд, и молодой сыщик легко вспоминает, например, стихотворение «К полевой мыши, разоренной моим плугом», но и англичанин Роберт Браунинг тоже от зубов отскакивает.
Карол Лоуренс — писательница, драматург и композитор, автор мюзиклов. Устроительница походов, пеших и конных, любит собирать грибы и умеет их приготовить, что для европейцев очень нетипично. Разносторонние дарования, по-видимому, и помогли ей придумать героя, который словно сразу становится вашим другом. Холмса симпатичным не назовешь – это, например, почувствовали создатели британского сериала «Шерлок» с Бенедиктом Камбербетчем в главной роли. Йен Гамильтон — иное дело. Он доброжелателен даже с полубезумной бродяжкой-свидетельницей — приказывает дежурному сержанту напоить ее чаем. Может отвесить оплеуху зарвавшемуся щеголю, приютить и быть терпеливым с беспризорным мальчишкой, который вместе со своей бандой становится ему добросовестным помощником; здесь читается отсылка к Холмсу, который в общении с малолетними бездомными, по сравнению с Гамильтоном, все же несколько более сух.
При этом автор следует правилам классического детектива. Люси Уорсли в исследовании «Чисто британское убийство. Удивительная история национальной одержимости» — о книге мы подробно рассказывали здесь — приводит цитату из сочинений одного из отцов-основателей британского Детективного клуба, монсеньора Рональда Арбутнотта Нокса (1888-1957). Он составил десять немного ироничных заповедей создания детективного романа, наказав следовать им столь же неукоснительно, как правилам игры в крикет. Девятая заповедь гласит: «Глуповатый друг сыщика, Ватсон в том или ином обличье, не вправе скрывать ни одного соображения, пришедшего ему в голову; по своим умственным способностям он должен немного — но только совсем чуть-чуть — уступать среднему читателю». Именно таков сержант Дикинсон, напарник Гамильтона, — звезд с неба и не хватает, зато настойчив, расторопен и внимателен к наставлениям своего инспектора.
В романе с буквальным и прямолинейным, но уместным для начала серии названием «Сумерки Эдинбурга» инспектору Гамильтону приходится расследовать череду убийств. Преступник накидывает на своих жертв удавку, и по мнению Гамильтона, это означает, что он вызывает доверие — обычный бандит застрелил бы или зарезал. Журналисты быстро дают злодею кличку Холирудский душитель — по названию одного из парков Эдинбурга. Гамильтону не дают проходу более напуганные, чем рассерженные, обыватели — сколько им еще ходить по собственному городу с оглядкой?
Библиотекарь, который коллекционирует все подряд. Крыс — дерзкий, неуловимый карманник, «впрочем, ему случилось-таки как-то угодить за решетку по доносу держателя ломбарда, которому он попытался сбыть его же собственные золотые часы». Старший партнер юридической фирмы, два других партнера которого — его коты, их имена значатся на вывеске для солидности. А половина города — будто невидимки. «На улицах Эдинбурга существовало тайное племя мужчин и женщин, вершащих свои дела под покровом ночи и выходящих на промысел после заката. Они скользили по городу в тусклом свете газовых фонарей, всегда на грани тьмы, зыбкие и едва заметные глазу законопослушных горожан, словно порождения ночного сна. У них были свои обычаи, законы и ритуалы, тайна была их неизменным спутником, молчание — девизом». Намеренно тяжеловатый, архаичный стиль украшает весь роман Карол Лоуренс.
Викторианский Эдинбург восторгов автора не вызывает. «Мисс Фарли жила в ветхом многоквартирном доме на улице Каугейт, который местные прозвали Счастливый чертог, явив тем самым прекрасный пример присущей шотландцам иронии: дом был настоящей дырой — грязной и небезопасной, от него за версту смердело грехом, отчаянием и горем». Но к Гамильтону никакая грязь не пристает, он словно облачен в невидимую броню собственного сдержанного благородства, отваги и осмотрительности. Втроем с сержантом и смышленым беспризорником им, разумеется, удастся изловить негодяя. Первое же дело чуть не стоит инспектору жизни, и хотя развитие основных событий было несколько предсказуемо, мы вздыхаем с облегчением: уж больно не хочется расставаться с главным героем. Классический ретродетектив, казалось, давно себя исчерпавший, подает явные и многообещающие признаки жизни.
