Текст: Андрей Чертков, энтузиаст и промоутер фантастики, редактор, критик, переводчик
С Романом Арбитманом мы почти ровесники (я на полгода старше), да и судьбы наши до какого-то момента были весьма похожи. Он – из семьи провинциальных советских интеллигентов (Саратов), но и я тоже (Севастополь), мы одновременно учились в педагогических вузах: он в Саратовском университете на филфаке, я в Николаевском пединституте на истфаке, ну а после этих вузов мы оба 3-4 года проработали школьными учителями, пока не сменили профессию на что-то журналистски-редакторское.
Мы оба с детства читали фантастику, и мы оба больше всех других писателей любили братьев Стругацких. И в фэндом мы с ним пришли практически одновременно: Роман возрождал в Саратове старейший в СССР КЛФ "Отражение", а я создавал в Николаеве с нуля КЛФ "Арго". Именно благодаря своим клубам мы с Романом и познакомились: в 1982 году – посредством межклубной переписки, а в 1983-м уже и лично – на микро-конвенте в Ростове-на-Дону. Но поначалу Роман не произвёл на меня особо сильного впечатления: на фоне разбитного Бориса Завгороднего (Волгоград), степенного Михаила Якубовского (Ростов) и напористого Ираклия Вахтангишвили (Тбилиси) – не говоря уж про молодого, но уже известного писателя Павла Амнуэля из Баку и знаменитого редактора журнала "Уральский следопыт" Виталия Бугрова, – Роман немного терялся: милый, симпатичный юноша, хорошо знающий фантастику, но и только.
Так что
Глядя на его газетные успехи, я и сам создал аналогичную страницу в газете "Крымский комсомолец". И вот тут-то и выявилось главное различие между нами, такими похожими: Роман всегда писал легко и много, я же – трудно и мало, выдавливая из себя каждое слово. Кстати, именно Арбитман сыграл ключевую роль в моём дальнейшем выборе профессии: в 1988 году я написал свой третий и последний рассказ – незамысловатую юмореску в жанре как-бы-фэнтези. Но на рукопись, которую я послал Роману на прочтение и отзыв, он отреагировал коротко и даже немного обидно:
Однако я не обиделся, а просто внял его словам, забросив это гиблое занятие и полностью уйдя в редакторскую деятельность, в чём впоследствии и преуспел. Сам же Роман продолжал совершенствоваться в области литературной критики, журналистики, а впоследствии – еще и остросюжетной беллетристики, в чем он тоже весьма преуспел, о чем свидетельствует немалое количество полученных им премий.
Кстати, уже в 1983 году он прямо из провинциального КЛФ попал в среду почти настоящих писателей, поскольку стал участником Малеевского семинара молодых фантастов. Я же на этот семинар (но уже в Дубулты) был приглашен только в 1989 году, – причем не как автор, а как редактор самодеятельного журнала фантастики – фэнзина "Оверсан".
Самое яркое моё воспоминание, связанное с Романом, датируется 1987 годом. Летом того года я решил съездить в Москву, чтобы взять для своей газеты интервью у ведущих советских писателей-фантастов. Едва приехав, я позвонил Киру Булычеву, но тот сказал, что не сможет со мной встретиться, а также огорошил известием, что накануне умер Дмитрий Биленкин – один из лучших советских фантастов, который тоже был в моём списке. А на следующий день, взяв в редакции журнала "Техника-молодежи" интервью у писателя Михаила Пухова (интервью получилось довольно неудачным, поэтому я был зол и расстроен), я влетел в вагон метро на станции "Новослободская", и надо же было такому случиться – тут же уткнулся в Романа Арбитмана, которого не видел аж 4 года – с того самого конвента в Ростове. Оказывается, Роман тоже прибыл в Москву накануне – и тоже за интервью для своей газеты, но только не с писателями, а с художниками-фантастами. При этом Роман, который уже созвонился со старостой Московского семинара Виталием Бабенко, тут же объяснил мне, где и когда будут похороны Биленкина, а также, узнав, что я уже договорился о встрече с Севером Гансовским, изъявил желание пойти вместе со мной, потому что Гансовский был не только известный писатель, но и отличный художник, иллюстрировавший не только свои книги, но и, скажем, "Улитку на склоне" братьев Стругацких. Так что это "двойное" интервью состоялось пару дней спустя и было затем опубликовано по частям – половина в Саратове, половина в Симферополе.
В конце 80-х, когда страна уже начала быстро меняться, Роман на какое-то время стал моим постоянным оппонентом и даже спарринг-партнером. Дело в том, что, как редактор популярного фэнзина, я не раз становился модератором дискуссий о фэн-прессе – скажем, на фестивале "Аэлита" и на первых "Интерпрессконах". А вот Арбитман в фэнзины тогда не верил и считал, что гораздо бóльшую пользу для любителей фантастики приносят публикации в официальной прессе – в частности, в молодежных газетах и в многотиражках. Но уже в 1991 году на легендарном "Волгаконе" Роман согласился, что в этом негласном соревновании фэнзины и кооперативные издания явно побеждают. Он умел признавать свои ошибки. И уже вскоре он начал издавать в Саратове за собственный счёт свои первые книги (или даже, скорее, брошюры) – сборники газетных статей и рецензий (например, "Поединок крысы с мечтой"), а также свою нашумевшую литературную мистификацию – «Историю советской фантастики доктора Рустама Святославовича Каца».
Но на этом Роман не успокоился – уже в середине 90-х он начал писать и публиковать зубодробительные криминальные и политические детективы под псевдонимом "Лев Гурский". По одному из таких романов ("Перемена мест") в конце 90-х годов был снят на телевидении увлекательный сериал "Досье детектива Дубровского" с Николаем Караченцевым в заглавной роли. И так уж получилось, что в это время я руководил отделом видео недавно созданного в Петербурге интернет-магазина "Озон", и поэтому мне пришлось торговать лицензионными видеокассетами с этим сериалом. Должен сказать, что шли они довольно бойко и в какой-то момент даже создавали реальную конкуренцию популярнейшему фильму Алексея Балабанова "Брат". Вот так состоялась еще одна моя своеобразная встреча с моим старым другом Арбитманом.
Когда в конце нулевых я по причине болезни был вынужден вернуться из Петербурга обратно в Севастополь, контакт с Романом я не потерял, хотя контакт этот превратился в полностью виртуальный. Правда, в Живом Журнале Роман практически не светился, но вот когда он пришел в Фейсбук (а было это где-то в 2010-2012 годах), он проявил вдруг бешеную активность, – и я даже с некоторой завистью следил, как стремительно растёт число его френдов и подписчиков – в 2, в 3, в 5 раз больше, чем у меня. Но я ленился, а он почти ежедневно писал новые интереснейшие посты, плотно завязанные на разнообразный культурный бэкграунд, постоянно публиковал рецензии на фильмы и сериалы, и в это же время он написал два новых романа – очень острых и очень увлекательных.
И несмотря на такую занятость, всё равно сумел выкроить время, чтобы отсканировать для меня один редчайший номер моего старого фэнзина, который у него был, а у меня не было. И эти его сканы я потом целый месяц выкладывал в интернете – и каждый раз с благодарностью Роману.
Но едва я успел закончить эту публикацию в Фейсбуке и на Фантлабе, как Роман вдруг ушел от нас. Совершенно неожиданно, никто этого не ожидал, хотя гнусный ковид уже успел унести нескольких наших общих друзей – например, прекрасного волгоградского писателя Сергея Синякина и координатора Международной фэн-группы "Людены" Юрия Флейшмана. И когда это случилось, я вдруг понял, насколько я осиротел. Роман Арбитман, вероятно, был одним из лучших моих друзей в этой жизни. Не хотелось бы заканчивать на столь печальной ноте, но мне всё же кажется, что когда-нибудь – и, возможно, уже довольно скоро – я обязательно с ним встречусь.
