Текст: Сергей Шулаков
Джексон Стина. Последний снег. Пер. со шведск. Е.Н. Хохловой. – М.: РИПОЛ классик, 2021. – 352 с. 3000 экз.
В небольшой шведской деревне народ живет разный. В старой лачуге ютится отшельник и наркоман Юха, бывший охотник и следопыт, в молодости носивший гордое прозвище Одинокий Волк; подростком он случайно застрелил брата, и мать выгнала Юху из дома, вот он и поселился в заброшенной охотничьей хижине в лесу. Такой же ветхий дом снимает лесоруб Йонни, недавно появившийся в деревне. Вдова Юханссон, что живет на болоте, по старости изъясняется загадками. Лопарь Ниила больше не разводит оленей, а содержит магазинчик на автозаправке – вообще-то лопари, или народ саами, живут на Северо-Востоке Норвегии, но события книг Стины Джексон (писательница родом из Швеции, но переехала в США) разворачиваются на фоне современных шведских реалий, и бывший оленевод здесь, видимо, нужен для разнообразия. Местного полицейского зовут Хассан, кто он по национальности, автор не уточняет, но можно предположить, что участковый происходит из семьи эмигрантов с Ближнего Востока. А еще есть семейство Бьёрлунд.
Главу семьи, Видара, ненавидит вся округа. Как только у кого-то из жителей деревни случалась беда – умирал близкий, наступало разорение, – он появлялся на пороге и вкрадчиво убеждал продать землю, а затем втридорога перепродавал купленные гектары лесопромышленным компаниям. К старости он овдовел, отошел от дел и, несмотря на богатство, живет теперь в ветхом доме и ездит на очень старой машине. На ненависть соседей отвечает тем же, но в тройном размере.
Его дочь Лив, окончив школу, не уехала из деревни, осталась с отцом. Хотя и пыталась несколько раз: иногда, гм… с дальнобойщиками – но совершенно бескорыстно, лишь бы убраться подальше. Всякий раз отец находил ее и водворял домой. Удирала и к романтичному Одинокому Волку, который обещал увезти на край света, но, понятно, везти никуда не собирался. «...когда зажигались фары, в их свете она видела его улыбку, от которой все теплело внутри. От него пахло дикой природой, и этот запах давал ей чувство свободы. По узким лесным дорогам они ехали сквозь туман, жевали вяленое мясо дичи, которую он сам изловил, и болтали о разных вещах…» Образцовая школьница, – однако автор находит оправдание героине, заключающееся в тирании отца. Теперь Лив одна растит сына Симона, здоровенного детину, учащегося уже в старшей школе, и работает в придорожной лавке лопаря – отец-богач не дает ни копейки. Впрочем, там это и не принято, все, что заработал старый Видар, – его и только его собственность.
Так и живут, вызывая недоумение соседей. В Швеции жить с родителями, в принципе, не принято, хотя ничего экстраординарного в этом, конечно, нет. Просто Видар своими руками практически угробил родную деревню, распродав участки леса, и молодежь старается уехать, как только появляется возможность. Вот и Лив пыталась, но с рождением Симона прекратила попытки. Постепенно, сцена за сценой, становится ясно почему: оказывается, старик Видар – домашний тиран худшего пошиба. Постоянно твердит, что если дочь и внук его бросят – он помрет, что, кроме них, у него никого нет. Каждый день на старой колымаге заезжает забрать Лив после работы в лавке и отвезти домой. При этом капризничает, грубит и скряжничает: не желает слышать даже о том, что надо починить крыльцо. Дрова колют сама Лив или Симон – зачем кого-то нанимать, если внук вон какой вымахал.
Выписано все это без занудства и трагических придыханий, так, что и себя чувствуешь членом этого мрачного лесного семейства.
«Последний снег» мог бы обойтись и без детективной интриги, но она все-таки есть: Видар в какой-то момент пропадает. Лив и Симона раздирают противоречивые чувства: оба они скорбят по отцу и деду, к которому привыкли, и одновременно укоряют себя за чувство облегчения… Никто из жителей им не сочувствует, но и на улицу с радостными песнями не выходят, стараются из вежливости поддержать Лив, в складчину устраивают что-то вроде поминок… Развязка этой истории предсказуема, но очень хочется, чтобы догадка не оправдалась. Так происходит потому, что триллер Стины Джексон довольно далеко заходит в пространство «большой» литературы. Есть здесь что-то от пьес Островского – узнаваемый ужас неизбывной семейной рутины, что ли. Невольно начинаешь сопереживать героям, чего даже от самого качественного детектива-триллера не требуется.
Скандинавская литература издавна несет оттенок затемненного семейного эгоизма, – хоть бы того же Ибсена вспомнить. Стина Джексон хорошо понимает и частично воплощает эту традицию – потому ее роман искренне хвалили критики. К тому же в тексте много автобиографического: это со стороны ведь всегда кажется, что семейный деспотизм можно и потерпеть, если стейк из лосятины или кабанятины – обычное дело.
В итоге окажется, что странный Видар по-своему любил дочь и внука: свое гигантское состояние он оставил им поровну. А может, просто лучше удавился бы, чем отдал каким-то чужим людям из благотворительных фондов. Как бы то ни было, Лив и Симон так привыкли к своей жизни, что словно и не знают, что делать с психологической свободой и деньгами... Шведские полицейские, к счастью, не так потеряны, так что дело они под конец книги все-таки распутают. А мы среди прочего узнаем, что на шведском сленге полицейский звучит не иначе как «снют».
