Михаил Визель, переводчик, автор книги "Пушкин. Болдино. Карантин. Хроника самоизоляции 1830 года", шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ:
Будучи литературным переводчиком, я получаю порой от друзей-коллег просьбы перевести для них какое-нибудь стихотворение, невзначай залетевшее в ту или иную переводимую прозаическую книгу. Как правило, это "стихи на случай", не заслуживающие отдельного внимания. Но бывают исключения. Как это вот классическое стихотворение англо-американского бродяги (это не метафора: значительную часть жизни он именно бродяжничал) Уильяма Генри Дейвиса (1871-1940). Оно, как я выяснил, уже несколько раз переводилось на русский язык, но оказалось настолько созвучно моему "здесь и сейчас", что я не удержался и сделал свой русский аналог. Который, надеюсь, прочитать будет не только приятно, но и полезно.
- Свободное время
- Что наша жизнь, как ни взглянуть,
- Когда нет времени вздохнуть?
- Когда не можешь слегонца
- Застыть на месте, как овца?
- Не подглядишь хотя бы раз,
- Как белка прячет свой запас?
- Не знаешь, как сверкнёт порой
- Ручей полуденной звездой;
- Красотки легконогой взгляд
- Поймать не смеешь наугад:
- Улыбка – подожди! – вот-вот
- Из глаз в уста перепорхнёт…
- Нет, наша жизнь – тоска и муть,
- Когда нет времени вздохнуть!
- “Leisure” by W.H. Davies
- Перевод с английского М. Визеля
Татьяна Шипилова, редактор социальных сетей и автор ГЛ:
Мэтр Франсуа де Монкорбье, больше известный как Франсуа Вийон, перевернул мне душу своей "Балладой примет" в изумительном переводе Корнеева. Вийон оставил после себя скромное, но при этом огромное поэтическое наследие. Писал он иронично-саркастично-автобиографично, а потому приставка "де" с его именем зачастую никак не вяжется. Воспевая и отражая во всем блеске жизнь парижского "дна", он смог выразить то, на что у других не хватало духу. Дважды он получал отпускные грамоты от королей (Карла VII и Людовика XI), но, судя по тому, как писал и жил, явно рассчитывал на такую же грамоту и от Бога...
- Я знаю множество примет;
- Я знаю, где есть ход запасный;
- Я знаю, кто и как одет;
- Я знаю, что и чем опасно;
- Я знаю, где овраг пропастный;
- Я знаю, часты грозы в мае;
- Я знаю, где дождит, где ясно;
- Я знаю все, себя не зная.
- Я знаю, есть на все ответ;
- Я знаю, где черно, где красно;
- Я знаю, что где на обед;
- Я знаю, лжем мы ежечасно;
- Я знаю, хищна волчья стая;
- Я знаю, жалобы напрасны;
- Я знаю все, себя не зная.
- Я знаю были давних лет;
- Я знаю, люди разномастны;
- Я знаю, кто богат, кто нет;
- Я знаю, кожа чья атласна;
- Я знаю, глуп, кто любит страстно;
- Я знаю, алчности нет края;
- Я знаю, умники несчастны;
- Я знаю все, себя не зная.
- Я знаю, принц, что жизнь ужасна;
- Я знаю, на земле нет рая;
- Я знаю, смерть над каждым властна;
- Я знаю все, себя не зная.
Андрей Мягков, редактор и автор портала ГЛ:
С поступлением в кровь актуальной поэзии у меня некоторые перебои. Зато со мной давно проживает то тут, то там небольшая книжечка стихов Германа Плисецкого - больше известного как переводчик Омара Хайяма, но и от себя написавшего немало. Стихи у него, пожалуй, не самые тонкие на свете, но в них есть редкой силы прямоугольная искренность, заставляющая иногда к ним возвращаться. И неожиданно узнавать там себя - что вряд ли комплимент нашему времени, но точно комплимент Плисецкому.
- Я иностранец, иностранец…
- Я иностранец, иностранец
- в родном краю, в своей стране.
- Мне странен этот дикий танец,
- разгул убогий страшен мне.
- Здесь не работа – перекуры,
- маячат праздные фигуры,
- один ишачит – пять глядят.
- Здесь бабы алкашей жалеют,
- и от прохвостов тяжелеют,
- и мелкую шпану плодят.
- Давай, любимая, займёмся
- обменом площади жилой.
- Давай скорее назовёмся
- законно мужем и женой.
- Мы заведём с тобой привычки,
- в квартире наведём уют.
- Потом однажды в электричке
- меня сограждане убьют.
- За то, что я не благодарен
- великой родине моей,
- за то, что не рубаха-парень,
- за то, что в шляпе и еврей.
- И ты останешься вдовою
- на том высоком этаже,
- где я состариться с тобою
- мечтал. И старился уже.
- Январь 1969
Андрей Васянин, автор ГЛ, ведущий проекта "Рейтинг книг":
Много стихов прочел с прошлогоднего Дня поэзии. Это, Вадима Жука - самое вкусное. По-моему, это тоже знак настоящей поэзии. Советую читать только сытым.
- Перед лапшой по небольшой
- Михаилу Б.
- Суп жена оставила хороший,
- Знаете - жена моя Марина.
- Суп с лапшой, подёрнутый порошей
- Нежного жирка. А сам куриный.
- Честный суп, собою симпатичный,
- С луком, с чуть разваренной морковью,
- И с ногою мускулистой птичьей,
- Некогда топтавшей Подмосковье.
- Суп отличный. Да не в супе дело.
- (Что мне песо, если есть эскудо?)
- Коль в рефрижераторе вспотела
- Пол-литровой ёмкости посуда?
- Я не стану называть вам имя,
- Имя это звук пустой - не боле.
- Мне её один знакомый химик
- Подарил на почве алкоголя.
- Химик! В звонком званье кандидата,
- В окруженье боевых молекул,
- Статный, сам собою бородатый,
- И умом не до конца калека.
- Мой талант высокий уважая,
- На неё извёл фрагмент зарплаты,
- Выдержав на летнем урожае
- Трав нездешних и витиеватых.
- Бережно я вынимаю пробку,
- Так с любимой я снимаю блузку.
- Ласково, любовно, неторопко,
- Перейдя местами на французский.
- И солонка подскакала с тыла,
- И бутыль ладонями согрета,
- И лапша ни малость не остыла....
- Господи, скажи, за что мне это?
Людмила Прохорова, редактор новостей, автор ГЛ:
В этом феврале наткнулась случайно на позапрошлогодний альбом композитора Александра Маноцкова «Псалми i танцi», на котором он сам поет стихи украинских поэтов. Открывают альбом две композиции на стихи Сергея Жадана. Музыка, исполнение и сами строки не оставили меня равнодушной — так я и узнала об этом поэте, прозаике и музыканте, стихи которого, как оказалось, много и охотно переводят и публикуют в отечественных толстых журналах. Вот одно оказавшееся примечательным для меня стихотворение из журнала «Дружба народов» (4/2013) в переводе с украинского Игоря Белова.
- Эй, пассажир с расхристанным грузом,
- с кровью в карманах пальто, с золотом в желудке,
- что ты ошиваешься на переездах и дразнишь собак?
- Чего ты ждёшь на своих баулах с собранным
- проводниками бельём?
- Жду, что когда-нибудь случайно откроются шлюзы,
- и меня вынесет отсюда в тёплую пустоту,
- которую так свирепо охраняют овчарки.
- Жду, что они хотя бы раз ошибутся
- и оставят без присмотра этот переход,
- коридор в ночном воздухе.
- Ну и что там, в твоих чемоданах?
- Что там — за подкладкой твоей одежды?
- Там всё для того, чтобы никогда не возвращаться назад:
- игрушки, которые я разгрызал, чтобы увидеть их позвонки,
- и фотографии поэтов, чьи глаза я выкалывал из-за любви и ненависти,
- и чьи стихи — сложные, будто номера телефонов — я пытался
- учить на память.
- Там письма моих братьев и моих женщин,
- могильная земля и сталь фабричных станков,
- и острые куски фарфора, о которые я постоянно ранил ладони,
- и мелочь, которую я выгребал из дароносиц в церквях,
- прячась там от холода и дождей,
- и детская одежда, которую я собирал по миру, словно гербарий.
- И что ты будешь делать, пассажир,
- когда прорвёшься на ту сторону?
- О, я уже обо всём позаботился.
- Я поселюсь в опаснейшем из убежищ.
- Я сведу знакомство с последней городской швалью,
- со знаменитыми скандалистами и певцами.
- Я буду торговать обувью и вдохновением,
- потеряв голову, позабыв о грусти.
- Я буду раздевать самых недоступных женщин города.
- Желание и мои уставшие пальцы
- будут делать их неизлечимо лёгкими.
- Спаливши сердце, как паровозный уголь,
- буду драться и побеждать, чтобы, когда придёт время,
- забраться куда подальше, всех отблагодарив и всех обманув.
- Прямо-таки всех?
- И даже меня?
- И даже тебя, смерть,
- даже тебя.
Ирина Зайцева, контент-менеджер ГЛ:
Моей мартовской усталости хорошо идет смешное и трагическое. Когда бродит осенний дедушка, стучится в окна, «глядит из мокрой тьмы» и следит, «чтобы всем спалось этой ночью сладко» и вместо хорошей девочки Лиды – безногая Зина. У Михаила Яснова почти отсутствует грань между детскими и взрослыми стихами, в них — грусть. Мне сейчас особенно «ложится» это.
- Отрочество. Новый год
- Застрявшая в прошлом картина
- с намеком на поздний рассказ:
- безногая девочка Зина
- жила в переулке у нас.
- Ходила с клюкой и обидой,
- смертельной обидой калек.
- С хорошею девочкой Лидой
- она не встречалась вовек.
- Хороших у нас не бывало –
- ну, разве что в книжке засек;
- продажная девочка Алла,
- да спившийся мальчик Васек.
- Кто вырос, кто сразу на вынос.
- Как прожитый век ни шерсти,
- сегодня поди созови нас –
- очнется один из шести.
- Не то чтобы тихо и кротко,
- но жизнь не пуская вразнос,
- я страшное слово «слободка»
- в себе, словно пулю, пронес.
- А все еще вижу невинный,
- тот давний туман и дурман:
- с безногою девочкой Зиной
- сквозь линзу глядим на экран
- и детского ищем резону,
- о чем-то беззвучно моля
- звезду, осветившую зону
- над Спасскою вышкой Кремля.
