Текст: Ольга Разумихина
Стоит только произнести слово «шестидесятники» — и у любителя поэзии возникнет ассоциация с авторами, которые творили в 1960-х гг. Вспомнятся фамилии: Рождественский, Окуджава, Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский… Все до единого — прирождённые мастера слова; в творчестве — люди, не просто писавшие стихи, а ещё читавшие их на вечерах поэзии, куда приходили десятки тысяч слушателей; в гражданской жизни — бунтари, почти революционеры. Во многом ценившие устои СССР, верившие в коммунистические идеалы, в наиболее острые моменты они не боялись критиковать политику руководства. Они выступали против цензуры, подписывали коллективные письма в защиту политзаключённых, а также помогали напечатать произведения других авторов — в том числе признанных классиков, — некогда запрещённые к публикации.
Вслед за фамилиями придёт на ум и ностальгическое стихотворение Е. А. Евтушенко, посвящённое Р. Р. Рождественскому и написанное уже в 1993 г.:
- Кто были мы, шестидесятники?
- На гребне вала пенного
- В двадцатом веке как десантники
- Из двадцать первого.
- И мы без лестниц, и без робости
- На штурм отчаянно полезли,
- Вернув отобранный при обыске
- Хрустальный башмачок поэзии. <...>
- Мы для кого-то были «модными»,
- Кого-то славой мы обидели,
- Но вас мы сделали свободными,
- Сегодняшние оскорбители. <...>
- Пускай шипят, что мы бездарные,
- Продажные и лицемерные,
- Но всё равно мы — легендарные,
- Оплёванные, но бессмертные!
Современный литературовед Д. Л. Быков, впрочем, подчёркивает, что само определение родилось не в ХХ, а в XIX веке, — а вслед за экскурсом в историю цитирует литературоведа, доктора филологических наук Мариэтту Чудакову:
- Дата появления термина «шестидесятники» известна совершенно точно: «Юность», декабрьский номер 1960 года, статья Станислава Рассадина «Шестидесятники. Книги о молодом современнике». Выпускник филфака МГУ Рассадин отлично знал, что «шестидесятниками» называли героев журнальных войн александровской эпохи [то есть эпохи Александра II. — Прим. О. Р.] — в диапазоне от Некрасова до Благосветлова. Потом всё это подёрнулось ряской времени, но столетие спустя неожиданно показалось — и оказалось — актуальным.
- Мариэтта Чудакова <...> отмечала главные черты этого поколения: во-первых, это люди, рождённые с 1918 <...> до 1935 <...> года; я бы включил сюда и 1936-й (Юнна Мориц), и 1938-й (Высоцкий), и даже 1940-й (Бродский <...>). Во-вторых, это люди, ориентированные на легальное сотрудничество с властью — «труд со всеми сообща и заодно с правопорядком». В-третьих, это комиссарские дети (и часто дети репрессированных), и потому коммунистические иллюзии для них остаются актуальными сравнительно долго, а потом отдираются с кровью, у кого-то раньше, у кого-то позже. Для этих людей характерна высокая активность — не только политическая, вообще азарт и пафос участия в жизни.
- Цитата из книги Д. Л. Быкова «Шестидесятники», серия ЖЗЛ
В этом и следующем выпуске мы рассмотрим шестерых, пожалуй, наиболее значимых авторов этой эпохи.
Булат Шалвович Окуджава (1924-1997)
В прошлом учебном году мы уже говорили о творчестве Б. Ш. Окуджавы, который прославился ещё и как поэт-фронтовик. Большинство шестидесятников родились позже, во время войны они были детьми или подростками, — а вот наш герой в 1942 году, едва достигнув совершеннолетия, стал миномётчиком и участвовал в военных действиях. Вскоре он был ранен и, так и не вернувшись в действующую армию, продолжал служить радистом. Скорбь по погибшим друзьям вылилась у Булата Шалвовича в проникновенные стихи и песни — например, «Здесь птицы не поют...» (1969):
- Здесь птицы не поют, деревья не растут.
- И только мы, к плечу плечо, врастаем в землю тут.
- Горит и кружится планета, над нашей Родиною дым.
- И значит, нам нужна одна победа,
- Одна на всех — мы за ценой не постоим,
- Одна на всех — мы за ценой не постоим...
Однако Булат Шалвович прославился не только военной лирикой, но и стихами, подчёркивающими, насколько важны общечеловеческие ценности — щедрость, милосердие, готовность понять и принять другого. Также одной из ведущих тем для Окуджавы стал пацифизм: автор выступал против любого насилия — и в том числе, конечно, против политических притеснений. Булат Шалвович не мог не высказываться на остросоциальные темы, ведь в 1937 году, во времена сталинских репрессий, его отца расстреляли, а маму приговорили к 10 годам лагерей. Окуджава, которому тогда было всего 13 лет, не мог понять, как подобное могло произойти с партийными работниками, которые с малолетства прививали сыну революционные идеалы. Сам Булат Шалвович писал о происходящем так:
«Я был политический мальчик. И я знал, что мои родители – такие коммунисты, каких не бывает вообще в природе. Произошла ошибка какая-то. И когда это до Сталина дойдет, он всё исправит».
Подробнее о детстве классика можно прочесть в автобиографическом романе «Упразднённый театр» (1993), который был удостоен Букеровской премии, а о юности и военных годах — в произведении «Из школы на фронт. Нас ждал огонь смертельный». А ещё — отметить интересную особенность: насколько конкретен Булат Шалвович в прозе, насколько бережно он относится к именам, адресам, приметам времени, — настолько образен и даже абстрактен он в лирике. Стихи Окуджавы, прославляющие торжество мира, любви, надежды, кристально понятны без отсылок к конкретным историческим событиям. Вот, например, строчки из произведения «Мы приедем туда, приедем...» (1963):
- Мы приедем туда, приедем,
- проедем — зови не зови —
- вот по этим каменистым,
- по этим
- осыпающимся дорогам любви.
- Там мальчики гуляют, фасоня,
- по августу, плавают в нём,
- и пахнет песнями и фасолью,
- красной солью и красным вином. <...>
- ...Худосочные дети с Арбата,
- вот мы едем, представь себе,
- а арба под нами горбата,
- и трава у вола на губе. <...>
- После стольких лет перед бездною,
- раскачавшись, как на волнах,
- вдруг предстанет, как неизбежное,
- путешествие на волах. <...>
- И потом без лишнего слова,
- дней последних не торопя,
- мы откроем нашу родину снова,
- но уже для самих себя.
Наконец, не стоит забывать, что Булат Шалвович Окуджава — не только поэт, но и бард, то есть человек, который исполнял собственные произведения под гитару. На его выступления приходили тысячи человек — не только в СССР, но и во многих странах Европы, а также в США и в Канаде. Даже нынешний школьник, далёкий от ностальгии по всему советскому, наверняка слышал такие песни Окуджавы, как «Молитва Франсуа Вийона» («Пока земля ещё вертится...») и «Ваше благородие, госпожа удача» — а ещё, конечно, вот эти знаменитые строки:
- Давайте восклицать, друг другом восхищаться.
- Высокопарных слов не стоит опасаться.
- Давайте говорить друг другу комплименты —
- Ведь это всё любви счастливые моменты.
- Давайте горевать и плакать откровенно,
- То вместе, то поврозь, а то попеременно.
- Не надо придавать значения злословью —
- Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.
- Давайте понимать друг друга с полуслова,
- Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
- Давайте жить, во всём друг другу потакая,
- Тем более что жизнь короткая такая.
Роберт Иванович Рождественский (1932-1994)
В отличие от предыдущего героя Р. Р. Рождественский во время войны был подростком — но это не значит, что происходящее никак его не задело. Напротив, отец будущего классика, Станислав Никодимович, ушёл на фронт — и погиб зимой 1945-го, не дожив менее трёх месяцев до Победы. И даже маму Рождественского, Веру Павловну, тоже призвали на службу: на протяжении четырёх лет она исполняла обязанности военного врача. Её сын в это время жил у бабушки, а после того как та умерла, некоторое время дожидался возвращения мамы в «детском приёмнике».
В начале 1945-го Вера Павловна наконец забрала мальчика к себе, а затем вышла замуж за однополчанина, Ивана Ивановича Рождественского, от которого будущий классик «перенял» фамилию и отчество. Но прежде чем вернуться к мирной жизни, мама и отчим ещё некоторое время служили на западе страны, в Кёнигсберге (этот город после 1945 года присоединили к СССР и переименовали в Калининград). Неудивительно, что тема войны часто звучала в произведениях поэта — в том числе в одной из самых знаменитых его работ:
- На Земле
- безжалостно маленькой
- жил да был человек маленький.
- У него была служба маленькая.
- И маленький очень портфель.
- Получал он зарплату маленькую…
- И однажды —
- прекрасным утром —
- постучалась к нему в окошко
- небольшая,
- казалось,
- война...
- Автомат ему выдали маленький.
- Сапоги ему выдали маленькие.
- Каску выдали маленькую
- и маленькую —
- по размерам —
- шинель.
- ...А когда он упал —
- некрасиво, неправильно,
- в атакующем крике вывернув рот,
- то на всей земле
- не хватило мрамора,
- чтобы вырубить парня
- в полный рост!
- 1969
В начале 1960-х гг. Роберт Рождественский попал в опалу — из-за того, что высказал несогласие с некоторыми взглядами Н. М. Грибачёва, одного из любимых поэтов Н. С. Хрущёва (первого секретаря ЦК КПСС, возглавившего партию после смерти Сталина). Некоторое время стихи Рождественского не печатали, зарабатывать на жизнь автор был вынужден переводами. Однако спустя два года преследование поэта прекратилось — в первую очередь потому, что Хрущёв ушёл в отставку.
Песни на стихи Р. Р. Рождественского можно услышать в исполнении М. М. Магомаева, И. Д. Кобзона и многих других звёзд советской эстрады.
Белла Ахатовна Ахмадулина (1937-2010)
Ещё одна немаловажная фигура среди шестидесятников — поэтесса Б. А. Ахмадулина. Она создала не так много стихов на остросоциальные темы и почти не писала о войне, хотя её отец и был героем Великой Отечественной. Ахмадулину вдохновляли вещи и явления, простые в своём очаровании: смена времён года, встречи возлюбленных и друзей. Это не мешало ей снискать любовь десятков тысяч слушателей — во многом за счёт запоминающегося образа. Точёная фигура, короткая стрижка, тонкий голос — её манере одеваться и декламировать хотелось подражать.
Как и другие шестидесятники, Белла Ахатовна не боялась выражать своё несогласие с теми или иными действиями правительства. Так, в 1950-х её исключили из Литературного института им. А. М. Горького за отказ поддержать травлю Пастернака. К счастью, спустя год ей удалось восстановиться, и закончила вуз поэтесса с красным дипломом.
Одно из самых знаменитых стихотворений Ахмадулиной — «А напоследок я скажу...» — звучит в фильме «Жестокий романс», а произведение «По улице моей который год...» можно услышать в фильме «Ирония судьбы» в исполнении А. Б. Пугачёвой:
- По улице моей который год
- звучат шаги — мои друзья уходят.
- Друзей моих медлительный уход
- той темноте за окнами угоден.
- Запущены моих друзей дела,
- нет в их домах ни музыки, ни пенья,
- и лишь, как прежде, девочки Дега
- голубенькие оправляют перья.
- Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
- вас, беззащитных, среди этой ночи.
- К предательству таинственная страсть,
- друзья мои, туманит ваши очи.
- О одиночество, как твой характер крут!
- Посверкивая циркулем железным,
- как холодно ты замыкаешь круг,
- не внемля увереньям бесполезным.
- Так призови меня и награди!
- Твой баловень, обласканный тобою,
- утешусь, прислонясь к твоей груди,
- умоюсь твоей стужей голубою.
- Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
- на том конце замедленного жеста
- найти листву, и поднести к лицу,
- и ощутить сиротство, как блаженство.
- Даруй мне тишь твоих библиотек,
- твоих концертов строгие мотивы,
- и — мудрая — я позабуду тех,
- кто умерли или доселе живы.
- И я познаю мудрость и печаль,
- свой тайный смысл доверят мне предметы.
- Природа, прислонясь к моим плечам,
- объявит свои детские секреты.
- И вот тогда — из слёз, из темноты,
- из бедного невежества былого
- друзей моих прекрасные черты
- появятся и растворятся снова.
- 1959
