Текст: Ольга Разумихина
- •классицизм (вторая половина XVIII и самую капельку — начало XIX века; долгий путь от не всегда понятных стихов Ломоносова, Тредиаковского и Державина к комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» и басням И. А. Крылова, которые ещё в 1800-х разлетелись на цитаты);
- •сентиментализм (рубеж XVIII и XIX веков; не самое плодотворное направление — сейчас из всех его деятелей помнят в основном Н. М. Карамзина, а из его произведений — «Бедную Лизу» и «Наталью, боярскую дочь»);
- •романтизм (начало XIX века; здесь стоит отметить В. А. Жуковского, а ещё раннее творчество А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова — оба автора в последние годы жизни «перебрались» в реализм);
- •реализм (почти весь XIX век, начиная с 1820-х гг., и начало ХХ в., невероятное количество великих имён: Грибоедов и Гоголь, Гончаров и Островский, Тургенев и Некрасов, Достоевский и Салтыков-Щедрин, Лесков, Чехов, Толстой, Горький...)
Но, вступив в ХХ век и познакомившись с творчеством символистов, акмеистов, футристов, имажинистов и ОБЭРИУтов, школьник подмечает: авторы 1900-х гг. и далее отказались «просто» описывать реальность и ставить перед читателями неудобные вопросы, ожидая, когда человек с книгой в руке сам сделает выводы. Творцы Серебряного века предлагали новую идеологию — точнее, сразу несколько идеологий. Символисты призывали искать ключи к тайнам вселенной и поклоняться Вечной женственности; футуристы грезили о мировой революции пролетариата — и торжестве свободы и равенства… и так далее.
Новые задачи требовали новых форм, поэтому начало ХХ в. в русской литературе — это время смелых экспериментов. Чего стоит одно только творчество Велимира Хлебникова, горевшего идеей создать «звёздный язык» — язык, в котором смысл сказанного будет понятен человеку, живущему в любом уголке Земли. По задумке футуриста, смысл сказанного должны были передавать не слова, а сами звуки. Неизвестно, сколько в этой идеей было шутки, а сколько — искренней веры в возможность изменить мир. Но стихотворения Хлебникова звучат действительно необычно — и, думается, это не просто игра со словами, а что-то большее. Вот, например:
- КУЗНЕЧИК
- Крылышкуя золотописьмом
- Тончайших жил,
- Кузнечик в кузов пуза уложил
- Прибрежных много трав и вер.
- «Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.
- О, лебедиво!
- О, озари!
- 1912
И вот, прочитав Блока, Белого, Маяковского, Есенина и Хармса, ученик задаётся вопросом: если это — только начало века, что же будет дальше? Наверное, совсем немыслимые эксперименты с формой и смыслом?
Но нет: на протяжении всего прошлого столетия продолжали успешно творить авторы, придерживавшиеся той самой реалистической традиции XIX в. — и, более того, переосмысливавшие типажи, описанные ещё Пушкиным и Лермонтовым. Один из таких авторов — драматург Александр Валентинович Вампилов.
«Утиная охота» (1967)
Одна из самых знаменитых пьес Вампилова — «Утиная охота» — возвращает читателя к теме «лишнего человека». Начитанный школьник помнит, что самые известные персонажи, принадлежащие к этому типажу, — пушкинский Онегин и лермонтовский Печорин. Разочаровавшиеся в любви и дружбе, эти герои погрузились в вечную скуку. И теперь, чтобы хоть что-то почувствовать, они разрушают жизни других: предают друзей — либо разбивают сердца женщин, которые их искренне любят. Так же ведёт себя и главный герой «Утиной охоты» — тридцатилетний инженер Виктор Зилов.
Впрочем, в ХХ веке лишний человек измельчал. Тот же Печорин — бравый офицер, который не раз рискует жизнью, и не только на дуэли; так, в заключительной главе «Героя нашего времени» — главе «Фаталист» — мы видели, как он помогает арестовать пьяного казака, грозящего застрелить любого, кто посмеет приблизиться. Зилов же не таков: всё, за что он ни берётся, получается у него из рук вон плохо.
Так, главный герой «Утиной охоты» выучился на инженера, но на работе не делает ничего мало-мальски полезного. Зилов не первый год трудится в ЦБТИ («Центральном бюро технической информации»); судя по всему, устроился он туда лишь затем, чтобы получить собственную квартиру. До поры до времени герой соблюдал приличия, но, как только обзавёлся жильём, начал откровенно халтурить. В начале пьесы начальство отдаёт Зилову и его коллеге Саяпину распоряжение — подготовить статью о каком-нибудь областном заводе, где проведена модернизация оборудования. И вот что из этого получается:
- Зилов. Шеф озверел. (Проходит, усаживается.) Знаешь, что он придумал? Требует модернизацию, поточный метод, молодое растущее производство. Срочно.
- Саяпин. Это он придумал ещё на прошлой неделе... Ты что, не помнишь?
- Зилов. А есть что-нибудь похожее?
- Саяпин. Похожее?.. Есть фарфоровый завод. (Достаёт из стола.) Но он лежит у нас целый год.
- Зилов. Дай взглянуть. Так... (Листает.) План реконструкции, поточный метод... То, что надо!
- Саяпин. Но это проекты. <...> Проекты нам не нужны. Нам нужны факты.
- Зилов. Факты? А где мы их сегодня возьмем? А завтра?.. Стоп!.. Стоп… Стоп... Стоп! Инженер излагает всё в настоящем времени. <...> Он излагает так, как будто всё уже готово. Понятно?.. А сколько сей труд лежит у нас?
- Саяпин. Примерно год.
- Зилов. Прекрасно. Будем считать, что за год эти чудесные проекты осуществились. Мечта стала явью. Я подписываю. (Расписывается.)
- Саяпин. Гениально, но... рискованно.
- Зилов. Ерунда. Проскочит. Никто внимания не обратит. Кому это надо?.. Подписывай.
- Саяпин. Я бы с удовольствием, но...
- Зилов. Давай, давай. У нас замечательная работа, но, согласись, она несколько суховата. Немного смелости, творческой фантазии — это нам не повредит.
В этом эпизоде раскрывается отношение Зилова не только к работе, но и к так называемым «друзьям». Главный герой уговаривает Саяпина совершить подлог, несмотря на то что его коллеге, в отличие от самого Зилова, квартиру ещё не дали. А значит, если обман раскроется, Саяпин останется без собственного жилья…
Так же равнодушно «герой нашего времени» относится и к отцу. В какой-то момент Зилов получает от родителя тревожное письмо: самочувствие плохое, хотелось бы увидеться. Однако Зилов, четыре года не бывавший на малой родине, не верит жалобам отца и предпочитает в отпуск поехать на охоту.
И, разумеется, женщины: у горе-инженера есть жена Галина, к которой он давно остыл. В начале пьесы она звонит мужу на работу и признаётся, что ждёт ребёнка, на что Зилов реагирует с едва скрываемым раздражением:
Зилов. Ну что случилось?.. Увидеться?.. Сейчас?.. Это невозможно... Срочная работа. Отчёт... Все в отпуске. Вдвоём тут пластаемся... Нет. Нет... Ну что за спешка? Что с тобой?.. Да нет, что случилось?.. Что?.. Ребенок?.. Ты уверена?.. Ну и прекрасно. Поздравляю... Сын, я уверен... А как же?.. Ну рад... Да рад я, рад... Ну что тебе — спеть, сплясать?.. Увидеться?.. Сегодня увидимся. Ведь не сию же минуту он у тебя будет... Что?.. Подожди! <...> Ну вот, уже и разобиделась.
Герой торопится завершить разговор, ведь за дверями конторы стоит Ирина — девушка, которая зашла по ошибке и сразу же приглянулась Зилову. «Её спугнуть — дважды два!» — злится горе-инженер. Впрочем, отношения между ними всё-таки завязываются...
И даже любимое увлечение — утиная охота — ну совсем не даётся Зилову: в отличие от своих «друзей», за всю жизнь он не подстрелил ни одной птицы.
К чему же, прожив ещё несколько пустых дней (или лет), придёт «лишний человек» ХХ столетия? Сможет ли что-то разбередить душу Зилова — или для него нет надежды на духовное перерождение? Показывая всё больше сомнительных черт и поступков главного героя, Вампилов возрождает давнишний спор, который начался ещё в XIX в. и который И. С. Тургенев метко обозначил всего двумя словами — «среда заела». Зилов сам по себе плохой человек, таким уж он уродился, — или здесь не обошлось без влияния общественности?
«Старший сын» (1967)
В отличие от «Утиной охоты», эта пьеса начинается с заурядной, почти анекдотической ситуации. «От делать нечего друзья» — сдержанный студент-медик Владимир Бусыгин и легкомысленный торговый агент Семён Севостьянов, по прозвищу Сильва, — знакомятся в кафе, а затем решают «приударить» за двумя девушками, угощают их вином и играют на гитаре, рассчитывая на продолжение приятного вечера. Однако прелестницы знают толк в приличиях: со словами «К нам ночью гости не ходят» они скрываются за воротами частного дома. Проводив девушек, новоиспечённые приятели понимают, что на часах уже половина двенадцатого, а значит, они опоздали на последнюю электрику. А до дома километров двадцать — пешком не дойти…
В поисках ночлега молодые люди стучатся во все дома, но никто из местных жителей не соглашается их приютить. Они и понятно: вот вы, читатель, пустили бы домой двух не очень трезвых молодых людей? В конце концов Бусыгин и Сильва приходят в дом к некоему Андрею Григорьевичу Сарафанову — простодушному пожилому человеку, который зарабатывает, играя на кларнете на похоронах. Но и дома ему нет покоя: Сарафанов никак не найдёт общего языка ни с взрослой дочерью Ниной, собирающейся выйти замуж за лётчика и навсегда покинуть родимое «гнёздышко», ни с сыном Васей — подростком, безнадёжно влюблённым в соседку, которая старше его на десять лет.
Бусыгин и Сильва, впрочем, не в курсе проблем этой небольшой семьи. Они знают только одно: вот-вот пойдёт мокрый снег, и им нужно любыми силами остаться на ночлег. И тогда Сильва решает солгать Сарафанову и сказать, что Бусыгин — его сын. Новоиспечённый «родственник» поначалу возмущается, но Вася сразу верит, что встретил старшего брата, — и растерянному студенту приходится подыгрывать…
Многие критики ставили «Утиную охоту» выше «Старшего сына», считая, что эта пьеса — не более чем сентиментальный, трогательный анекдот. Однако и в ней затронуты важные проблемы, в том числе — важнейшая для отечественной литературы проблема отцов и детей. И у Вампилова она получает, пожалуй, наиболее оптимистичное разрешение.
Любопытный факт
Обе пьесы — «Утиная охота» (1975) и «Старший сын» (1979) — были успешно экранизированы; обе картины снял режиссёр В. В. Мельников. Фильм об инженере Зилове получил название «Отпуск в сентябре»; главную роль в нём сыграл знаменитый советский актёр Олег Даль. А вот фильм по «Старшему сыну» вышел под тем же названием, и роль Сарафанова там исполнил не менее прославленный актёр — Е. П. Леонов, которого вы наверняка видели в фильмах «Афоня», «Кин-дза-дза», «Джентльмены удачи» и «Обыкновенное чудо». Must see для тех, кто сдаёт ЕГЭ по литературе (или, тем более, поступает в театральные вузы).
