«Леди, покидающая кэб». Почему переводы звучат фальшиво

Текст: Александр Беляев

Когда я говорю новому знакомому, что работаю переводчиком (для простоты картины), то он, если сам не переводчик/преподаватель/лингвист, может спросить: «А ты переводишь точно?» И под этим точно всегда, ну вот просто в ста процентах случаев подразумевается «по словам». Я знаю, я проверял. Неоднократно.

В сознании людей, не связанных с переводом, дело это – тайна, покрытая мраком. Типа такого: переводчик должен знать много слов, миллионы, а у нормального человека плохая память на слова, а ведь язык состоит из слов. Типа. Или вот: синхронно переводить – ну это вообще волшебство какое-то, сродни гипнозу. Типа переводчик в транс входит (кстати, в этом есть доля истины). Соответственно, компьютер вот знает много слов – пусть и переводит, и письменное, и устное. А что: слова русские вместо английских подставлять в предложение, от начала до финала, подставлять точно – и всё, делов-то. Но почему-то мы не только не получаем в большом количестве внятные машинные переводы, но и «человеческие» переводы, наоборот, страдают какой-то неестественностью. Смотришь в интернете очередной пиратский дубляж сериала или читаешь на профильном портале перевод иностранной статьи, и глаз всё время цепляется за что-то, внутренний слух чем-то раздражается, лёгкости чтения нет. Короче – текст не «заходит», как сейчас принято говорить.

Обращали внимание на эту повсеместную искусственность иностранной речи в русской передаче? Если да, то нам есть о чём поговорить. Если «пофиг на стиль, главное содержание», то… Но я-то, собственно, хотел о содержании. Именно о нём.

В переводе, чтоб приблизиться к смыслу, надо отойти от структуры. Парадокс? Нет. Все языки описывают мир по-разному, с разных сторон, так сказать (поэтому это разные языки с разной грамматикой, механизмы порождения смысла, а не просто набор слов-ярлычков для всех известных предметов).

Разные языки описывают мир, грубо говоря, с разных сторон. По-английски невозможно сказать, например, «мне холодно», конструкция тут будет только I’m cold – я есть холодный дословно, я замёрз. И это не потому, что английский какой-то там примитивный или «эмигрантами испорченный», как любят брехать неучи с уровнем «турецкий базар elementary».

Или вот. В ирландском гэлике невозможно сказать «я имею». Глагола «иметь» как такового вообще нет! Любая принадлежность чего-то чему-то или кому-то выражается через конструкцию типа «есть у кого-то что-то». Нам это знакомо, мы же по-русски тоже говорим не «я имею дом», а «у меня есть дом», но гэлик идет еще дальше. И даже качества и состояния описываются через это “Ta me…”. То есть, грубо говоря, «Я женат» на гэлике прозвучит как «Есть на мне женатость». А «Я высокий» - как «Есть у меня высотность». Да, такие вот и существительные странные тоже.

Это потому, что опыт по-разному «расчленяется» словами и потом «пересобирается» в предложении. Вот эта «пересборка» и есть грамматика, от которой вы бежите, как чёрт от ладана.

Или вот ещё, про странности близких языков. По-русски мы говорим: «я голоден», но «я испытываю жажду» и «я хочу спать». По-английски более последовательно: “I’m hungry”, “I’m thirsty”. А по-шведски, например, для всех трёх состояний одна конструкция, jag är törstig («хочу пить») и jag är sömnig («хочу спать»). То есть по-шведски можно сказать типа «я соннен»! Это не заспанный и не английское sleepy!

Это не разговоры про «примитивность» и «универсальность» языков. Найти различия – вот это классно, это вы на верном пути, значит. Главное без оценок.

Много лет назад такой мем гулял, про немецкого диспетчера на флоте. Поймав позывные тонущего английского судна “We are sinking!” («Мы тонем!»), он переспросил вежливо: «What are you sinking about?» («О чём вы тонете?») Перепутал sink и think, «тонуть» и «думать» – потому что в немецком языке нет фонемы th, и на слух немцу трудно различить. Я, честно, плакал на этом ролике. Но по другой причине. Немец-то грамотно фразу построил, а вот русский наверняка спросил бы что-нибудь типа «Ю синкин эбауч вооооч?» Эта наша манера делать вопросительные предложения из повествовательных, просто задирая интонацию в хвосте: «Ю ми андестээээнд?» Чувствуем мы язык, ага. Ничего мы не чувствуем, ни грязи, ни лажи.

Мы, не-носители, именно что не чувствуем стилистические регистры. Как в английском нам требуется разъяснение, что, грубо говоря, романское заимствование относится к возвышенному стилю, а германский его синоним – бытовуха. Как хрестоматийный – из «Айвенго» – пример про swine и pork. Германское слово – про живую свинью во дворе, французское – про приготовленную свинину. Это всё придётся именно что узнать и выучить. Благо в учебниках по теории перевода есть таблицы соответствия стилям; это считается продвинутым уровнем, но, с другой стороны, чего ждать-то?

Английское предложение обычно начинается с новой информации (то, что называется по-научному «тема»), продолжается информацией известной («рема»). Сравните: “A tall man (тема) walked into the room (рема)” – «В <эту> комнату (рема) вошёл <некий> высокий мужчина (тема)». Всё, конечно, с оговорками, но принцип именно такой. А вот если сказать по-русски «Высокий мужчина вошёл в комнату», то смысл будет уже другой: герой нашего повествования, этот самый высокий мужчина, о котором мы, очевидно, раньше уже упоминали, шел, шел и наконец вошел в комнату.

Или вот: что выражать глаголами, что существительными. Действия и предметы? Не такой однозначный вопрос, как кажется. Например. Скажите, что ваш друг Миша хорошо готовит. Еду готовит, в смысле. Misha prepair good – это ноль, вон из класса, еду готовит, было ж сказано! Дальше. Misha prepairs well? Кол, посиди-помолчи пока что. Misha cooks well – ладно, зачёт, чтоб не ныл. А почему, всё ж правильно – просили перевести «Миша готовит хорошо», вот это оно и есть. Да. По словам. Но в английском всякие такие умения-таланты, разной степени, выражаются скорее через существительное. Ну типа “Jane is a good singer” – это не обязательно значит, что прям певица-вокалистка, прима Большого театра, а типа попеть любит, дома под фоно, и гостям приятно.

То, что в русском считается канцеляритом или просто неживой конструкцией, в английском как раз ок. Misha is a good cook – вот это уже нормально-нейтрально. Ну и так далее: он здоровски поёт – he’s a cool singer; хорошо плавает, умеет плавать – he’s an excellent swimmer, и так далее.

А при этом простым существительным может переводиться целая конструкция: «Вы сегодня шутник, Мр. Тодд» – “You're in a merry mood today, Mr. Todd”.

Профаны любят рассказывать про всякие непереводимости и ужасы великого-могучего русского языка. Анекдот есть про обратный перевод русской поговорки «Баба с возу – кобыле легче». Якобы на английском это звучит как «Леди, покидающая кэб, облегчает труд лошади». Смешно, да. Но штука в том, что в любом языке есть свои «бабы», «кобылы» и «возы». Задача простая: до них добраться.