В издательстве «Вездец» (ИД "Городец") выходит вторая за два года большая, изумительно иллюстрированная книга кировоградского поэта Юрия Смирнова – одного из самых необычных современных поэтов русского языка. Необычных в том числе и своей полной и принципиальной выключенностью из «литературного процесса». По просьбе «Года Литературы» с новинкой ознакомился наш постоянный поэтический обозреватель Александр Соловьёв.
Юрий Смирнов «Астра»
- Иллюстрации Марии Кустовской
- М.: ИД «Городец», 2021 — 272 с., ил. (Вездец)
Поэзия Юрия Смирнова, кажется, написана не сегодня, а в девяностые годы. Большие сюжетные тексты, современные баллады, сентиментальные истории, уложенные в столбик – все это действительно родом из поэзии тех лет. Собственно, не составляет труда и назвать литературного соратника Смирнова – это, конечно, Федор Сваровский с его селенитами, ветеранами, обывателями и роботами. Что, впрочем, неудивительно – поэты почти ровесники.
Стихи двух поэтов настолько близки друг другу и по сюжетности, и по поэтике, что правомерно задаться вопросом, чем же они отличаются. Часто стихи Смирнова кажутся неотделанными, перенасыщенными отсылками к самым разным артефактам поп-культуры – сериалам, кино, музыке, чего не скажешь о Сваровском, очень жестко выстраивающем свои фантастические нарративы. Однако чего Смирнову не занимать – так это изобретательности. Его сюжеты – разнообразны и странны, персонажи все, как один, незаурядны (причем иногда незаурядны своей заурядностью). Смирнов строит свои сюжеты на самых разных фундаментах – и полуисторическом анекдоте, и научной фантастике, и том, что можно назвать «магическим реализмом» – странном фантастическом допущении посреди повседневности. Так, когда на первых страницах соседствуют история любви посреди гражданской войны, островные аборигены, экспедиция в царство мертвых, городская сказка и бог знает что еще – это, конечно, привлекает к себе внимание. Cваровский сдержаннее.
Это поражающее воображение разнообразие, кажется, и есть главная сильная сторона поэзии Смирнова. Автор погружает читателя в калейдоскоп никак, на первый взгляд, не связанных между собой миров и мирков, каждый из которых обладает своей предысторией, своей трагедией и цветом. И увлекает в этом вовсе не филигранная языковая отделка каждого из них, не завершенность и продуманность каждого сюжета – а бьющее ключом воображение, сменяющие друг друга маленькие вселенные, каждая из которых существует по своим правилам. И удовольствие читателя – именно в том, чтобы за этим движением следить. Иногда Смирнов монтирует эти истории не только в рамках книги, но и в пределах одного текста: вдруг в потоке воспоминаний о дедушке возникает то ли флэшбек, то ли флэшфорвард, и мы вдруг обнаруживаем себя в космосе, в терпящем крушение корабле. Эта «монтажная» нарративность, пожалуй, тоже не кажется случайной, если вспомнить, что по профессии Смирнов – киносценарист.
Мне, пожалуй, сложно представить, зачем читать эти стихи каждый день. Но погружение в подобного рода красочный карнавал воображения – пусть и не всегда литературного – подчас остро необходимо, особенно когда собственные резервы на исходе. В некотором отдаленном смысле стихи Смирнова сродни латиноамериканской прозе, компьютерным играм наподобие Journey или Abzû, или же «Серафинскому кодексу» - все они вдохновляют нас своей красочной фантасмагоричностью. А большего, пожалуй, от них и не требуется.
ЛОТЕРЕЯ СПРИНТ
- Дед мой Астафьев очень меня любил.
- Больше, чем мир и самого себя.
- После него я не
- принимаю любви слабей.
- Мы ходили на стадион и кричали «Касёнкин, бей!»
- А Касёнкин мотал сразу троих ребят.
- Мы ходили в кинотеатр и смотрели
- «Семь самураев»
- Шли домой по несуществующей
- линии первых трамваев.
- Дед заходил в «Солнышко»
- И быстро пил свою кружку пива,
- А мне жёг ладонь юбилейный рубль, что твоя крапива.
- Этот железный рубль для лотереи спринт.
- Тратишь «Ленина» — выигрываешь тридцать тысяч.
- Прежде чем развернуть тонкий волшебный картон,
- Я спрашивал деда
- А что потом?
- Если мы выиграем?
- Деда, эй, ты меня слышишь?
- Дед смеялся — вот ты и скажи мне!
- Крабля, крибля, бумс!
- Центр, я на Луне.
- За тридцать тысяч построил
- Межпланетный корабль,
- Поднял в небо опасный груз,
- Заклинило шлюз.
- И тут товарищ Андропов шлёт мне
- Приказ секретный —
- Дискредитировать чуждую нам дискретность,
- Разоблачить и перенаправить кориолисову силу,
- Уничтожить американскую звёздную станцию.
- Говорю в рацию — прощайте, братцы,
- Эх, одному не выбраться…
- «Без выигрыша»
- Мы ни разу не выиграли, ничего, ноль,
- Даже повторный билет не доставался.
- Я сломался в этой лотерейной борьбе,
- Говорю, дед, это произвол,
- У них там рентгеновская машинка в киоске,
- Они все призы забирают себе.
- Дед, как военный, курил папиросы.
- Презирал сигареты.
- Когда пришлось бросить
- Из-за инсульта и сепсиса,
- Просил растереть табак по ладони.
- Я приходил всё реже и реже.
- Я вырос.
- Он умер.
- Потом, воскресший,
- Дед не мог ходить и лежал куклой
- В жаре крапивном,
- В воздухе тухлом.
- И тогда он мне рассказал,
- Что если бы мы выиграли в спринт,
- Он бы купил на двоих
- Дорогущий тур в Индию
- По линии совета ветеранов войны
- Или ещё каких-то там ветеранов.
- Он видел книгу в детстве,
- В немецкой библиотеке читал,
- Про Раму, Ситу
- И царя обезьян Ханумана.
- И тут я осознал,
- Как знаю мало,
- Про человека, что любил меня
- Больше собственной жизни.
- «Без выигрыша»
ВЫДОХ
- После тайфуна жизнь на острове слаще,
- Потому что живых стало меньше,
- И каждая песня в сжавшемся круге
- Громче,
- Каждый танец в венке
- Из убитых и раненых листьев
- Ярче.
- Помнишь Марту?
- Она не успела укрыться в землянке.
- Я увидал, как она летела
- Наперегонки с бамбуковым шпилем церкви
- И хохотала.
- Хотя это мог быть смех ветра.
- А близнецов, рыбаков, охотников на корифену,
- Помнишь?
- Вон их головы в снова тихой лагуне.
- Наши акулы по какой-то причине
- Съедают тела, но головы оставляют.
- Можно спросить у миссионера,
- Но он, к сожалению, просто исчез.
- Испарился, как влага цветка
- На рассвете.
- Будем считать — это чудо.
- Как он говорил — вознесение.
- Будем молиться его беззащитному богу.
- Наш — недостоин гимнов и плясок.
- Встающий из океана.
- Огромный.
- Сторукий, стоглазый, клыкастый.
- Он смеётся над нами.
- И убивает.
- Он дал нам рыбу, батат и кокосы.
- А теперь мы как бы платим проценты.
- А этот — жалеет.
- Гладит по голове.
- Говорит с нами, правда, со странным акцентом.
- Считает в уме.
- Остров,
- Мой остров любви,
- Оставайся спокойным.
- Передавай позывные.
- У те алофа йа те ойе фафине лаги.
ГАМЛЕТ
- В нашем лагере смерти
- Комендант, герр Рамме, был большой книголюб.
- Говорили, что раньше преподавал драму
- В одном из маленьких университетов.
- Он был изобретателем метода
- Полного погружения в роль
- Через боль.
- Был энергичен и груб
- В постановках студенческого театра.
- Переусердствовал.
- Сидел в республиканской тюрьме,
- Где в боли очень поднаторел,
- Испытывая её по желанию урок.
- Мы его называли Окурок.
- Небольшого роста и страшно вонял нутром.
- Началось всё это восьмого марта.
- Комендант устроил «Заплыв Офелий»,
- Взяв в долг в женском лагере сто евреек,
- Разодев их в конфискат батистовый,
- И было ясно
- Что у этих девочек не будет «потом»,
- Что их время кончилось на берегу ручья.
- Герр Рамме каждую поучал,
- Как надо правильно держать цветы,
- Кричал:
- «Все вы полны слепоты!
- Тьмы духовной!
- Глядите же, новый мир, мир огромный
- Простирается перед вами!
- Сахара, Атлантика, Анды!»
- После их уводила на берег зондеркоманда.
- Мы обязаны были смотреть
- На то, как они мимо нас проплывают.
- Вода в ручье, прежде холодная и питьевая,
- Навсегда стала горячей и красной.
- Впрочем, это я сгущаю для ясности.
- Уже вечером мы набирали её для чая.
- А над Офелиями трудились чайки
- И песчаные лисы.
- Вдохновленный первым спектаклем,
- Комендант нас построил
- И сказал:
- «Я знаю, что вы все гниды и крысы,
- Ждущие очереди на ликвидацию.
- Но я даю вам величайший шанс.
- Я устраиваю перформанс и акцию.
- Я поставлю лучшего «Гамлета»
- В истории человечества.
- Во славу партии,
- Лидера
- И новой Вечности.
- Все актеры получат второй хафефлокен.
- После чего займёмся генеральной уборкой»
- Завезли сто тонн хлорки.
- Плохое начало театрального сезона.
- Зона есть зона есть зона есть зона.
- Периметр, пулемёты на вышках.
- Где уж тут думать о высшем.
- Звёздное небо спрятано внутри нас,
- И надёжно,
- Чтобы при обыске Карл или Ганс
- Ничего не нашли.
- Не раскрасили красными волнами.
- Не сожгли в теслятнике молнией.
- Мне достался Полоний.
- Режиссёр, герр Рамме, мне объяснил:
- «Ты — не старый осёл,
- Ты предводитель тайных сил,
- Пытающихся взять власть на континенте.
- В текущем моменте
- Ты разрываешь датский престол
- Между Одином и Христом.
- Сеешь смуту,
- Ждешь армию викингов.
- Имитируешь смерть,
- Зелье монаха выпив».
- Я отвечаю: «Герр комендант,
- Я понимаю, мышление клиповое
- Порождает в мозгах свинячий вюрст.
- В конце концов, всё решает вкус.
- Но Полоний…
- Это же несчастный старик.
- Дочь — *****шка. [дурашка]
- Сынка — парижский фрик.
- Может, решим его в стиле театра кабуки?
- Маска отца?
- Из крапивы рубашка?
- Куплеты, акробатика, фрашки?
- Все эти штуки?»
- Он задумался, заволновался
- И на секунду меня упустил из виду.
- Что мне Гекуба…
- С портрета герр Лидер
- Смотрел сквозь чёлку,
- Как я чётко и методично
- Разбиваю башку Окурка
- Ребром чёрного куба,
- Служившего герру Рамме
- В качестве пресс-папье.
- Хотел бы я написать,
- Что тут Фортинбрас подоспел,
- Что мы повели на расстрел
- Наших тюремщиков-театралов,
- Что «Гамлет» наш завершился правильно,
- Что мы увидели завтрашний
- Утренний свет.
- Но — нет.
