Хотите отправиться в трехдневное путешествие в Петербург Достоевского? У вас есть шанс! ГодЛитературы.РФ запустил конкурс короткого остросюжетного рассказа «Детектив Достоевский» с фантастическими призами. Отправить свой рассказ вы можете до 10 октября. Подробности – по ссылке.
Текст: Елена Платцева
Осенний дождь барабанил по жестяному отливу окна старенькой пятиэтажки. Сумрак позднего вечера медленно вполз и обосновался у советского мебельного гарнитура, в листьях пышного декабриста. Комната тускло освещалась мерцанием монитора компьютера.
Богдан бросил опасливый взгляд через плечо, в очередной раз обновляя страничку сайта знакомств в промежутке между раундами танкового боя. Нина раскинулась на кровати полулёжа, дремала.
- Спишь?
Не засекла бы на горяченьком - расстроится.
Беда пришла, откуда не ждали. Неожиданно громкая телефонная трель нарушила тишину полусонной квартиры. На экране высветилось предательское: "Оля". Нина никогда не ревновала к коллегам, но столь поздний звонок другой девушки не вызвал бы подозрений разве что у мёртвой. Богдан не раздумывая сбросил вызов. Завтра. Они обсудят завтра Олин развод и козни свекрови, а заодно новый фильм Тарантино и озимый чеснок. Есть люди, играючи поддерживающие любой разговор. С такими легко.
Уютно устроившись под одеялом и рассеяно поглаживая нежную попу подруги, Богдан никак не мог выбросить из головы другую. Почему просто не написала? Вдруг нуждалась в помощи. Вдруг случилось страшное.
Утро развеяло напрасные опасения. Пробуждающийся офис привычно встретил запахом кофе, серверная - бойким щелканьем Игоря по клавиатуре. Выдержав паузу в полчаса пустой болтовни, Богдан задал будничным тоном главный вопрос:
- Ты Олю не видел?
- Олю? Из кадров? Здесь вроде.
Она на работе. Жива. Увидятся в столовой за обедом. Зря только высматривал её заходы в мессенджер.
- Ты звонила.
Оля смотрела с искренним недоумением. Пришлось пояснить:
- Вчера. Вечером.
- Наверное, Сонечка телефоном игралась. Вот и набрала. Не разбудила?
- Нет.
Богдан знал: имя ребёнка Оля выбрала неслучайно - ещё в школе вдохновилась непростой судьбой и чистыми помыслами Сонечки Мармеладовой.
- Тебя начальство на повышение выдвигает. Хвалят. Ни вредных привычек, ни опозданий.
- Угу.
Не удивила. Кого ещё повышать, не балабола же Игоря.
- Как муж?
Оля помрачнела, убедилась в уединённости их столика и закатала рукав длинного свитера. На предплечье красовался налитой иссиня-чёрный синяк.
- Не отпускает?
- Грозится дочь отобрать.
- Не отберёт.
- Я бы к родителям ушла, но у мамы сердце больное, и так из больниц не вылезает. Берегу, не рассказываю...
Богдан сразу вспомнил тёплые шершавые руки своей мамы, раздражающе-громкие телепередачи и запах корвалола.
Оля продолжала выжидательно смотреть, будто он мог решить её проблему.
- Если повысят, свалится нагрузка дополнительная. Домашние не взбунтуются?
- Да какое там... Мама умерла полгода назад, знаешь ведь.
В уединённости ли серверной дело, в замкнутости ли Богдана, но никто во всей компании, кроме Игоря, не подозревал о существовании Нины. Возможно, к лучшему.
- Совсем один живёшь? - зачем-то уточнила Оля.
Врать он не любил, но тоненькая белокурая красавица вызывала непривычно приятную тяжесть в животе - как после сытного ужина - и жжение ниже.
- Один.
Нина больше не утоляла его жажду близости. Зарываясь лицом в каштановые волосы, Богдан мечтал коснуться светлых Олиных кудряшек. Кукольно-красивое лицо подруги казалось чужим, "не тем".
Нина не поливала цветы и не готовила. Мама не одобрила бы такую хозяйку на своей кухне. Оля другая. Заботливая.
Глупый флирт с незнакомками в интернете опостылел: "Чем занимаешься? Расскажи о себе. Любишь спорт?". Да, пара удачных фото скрадывала начавший расти животик. Оля общалась с Богданом вопреки неидеальной фигуре и затяжным периодам занудства.
То самое, долгожданное, трепетное, случилось перед самым Новым годом. Офис закрывался на зимние каникулы. Подвыпившие в честь праздника коллеги посбрасывали маски профессиональной этики, сделавшись обычными людьми, щедро сдобренными годовыми премиями.
Оля решилась-таки на развод, подала заявление. После третьего бокала шампанского девушка заметно повеселела, отпустила переживания. Предстоящий процесс сулил много неприятностей, но даже ёлочная гирлянда чеканила заветное "СВО-БО-ДА".
Она сама повернула ключ в замке серверной. Богдан боялся поверить воплощению грёз. В его мечтах Оля не дышала алкоголем и не пыталась сбросить со стола дорогостоящую клавиатуру. Зато остальное сбылось идеально.
- Так не хочу домой... - протянула она после того как неизбежное случилось и кончилось, - Соня у моих. Поехали к тебе?
Богдана ошпарила паника. Дома его ждала Нина.
- Нельзя. Друг приехал, - коряво соврал он.
В запертую дверь постучали:
- Богдан? Ты тут?
Он не решил, радоваться спасению или огорчаться потере репутации.
- Это Игорь. У него есть ключ. Неловко.
Оля быстро одевалась:
- Плевать.
Игорь позволил себе едкий комментарий только после ухода девушки:
- Чай пили?
Богдан неопределенно махнул рукой. Сбывшаяся мечта горчила враньём.
- Моя каждый шаг отслеживает. И пилит, и пилит... С парнями не тусуйся, в комп не играй... То ли дело твоя Зина, - хохотнул Игорь.
- Нина, - поморщился Богдан.
Он терпеть не мог, когда нарочно подначивали.
Вечером Оля снова позвонила.
Нина принимала ванну. Богдан с удовольствием намыливал гладкое тело подруги лавандовым гелем для душа. Вернулся в комнату - заметил два пропущенных.
Пикантная прихоть вдруг обернулась угрозой. Новая девушка нарушит устоявшийся порядок вещей, попрёт привычки. С Ниной придется расстаться.
Нет.
Телефон в руках истерически завибрировал. Богдан судорожно сбросил вызов, выдохнул. Настолько грубое вторжение в личную жизнь недопустимо. Хочет поговорить - пусть общается с автоответчиком. Аппарат послушно проиграл прощальную мелодию и впал в кому.
Тянущее чувство незавершённости отравило ночной сон. Смятое постельное бельё липло к потному телу.
Богдан раздражённо откинул одеяло: стакан воды и свежий ночной воздух из кухонной форточки должны непременно помочь. Телефон прихватил с собой. Зажал кнопку включения.
Смс о пропущенных вызовах посыпались как из рога изобилия. Последний - полчаса назад. Время: третий час ночи.
Во внутренней борьбе победило благородное чувство долга. Зажмурившись, нырнул в омут "звонок контакту".
Один длинный гудок, второй. Третий. Четвёртый.
- Алло? Богдан? - голос тихий, как издалека.
- Что-то случилось?
- Я здесь. Спустись.
- Где здесь? - Богдан затравленно обернулся. На кухне царил тихий полумрак. Морозец с улицы не остужал горящие щёки.
- Внизу. У тебя... твоего... - дальше совсем неразборчиво.
Богдан пулей выскочил в подъезд. Входную дверь прикрыл осторожно, не защёлкивая замок. На лестнице нервно считал этажи вниз.
Четвёртый-третий-второй.
Оля сидела на ступеньках чуть выше первого, привалившись спиной к стене. Лицо блестело от слёз, пол под ней - от крови.
Богдан резко остановился, попятился. Её затуманенный взгляд тонул в тёмных провалах глазниц.
- Бог... дан... Я сказала... ему... дай...
"Муж", - догадался Богдан, делая ещё один шаг назад.
Окровавленной рукой Оля оперлась на ступень, попыталась встать. Не сумела. На холодном бетоне осталась смазанная бурая пятерня.
Богдан медленно вернулся к себе в квартиру. Запер дверь, отключил телефон.
Оля воспользовалась служебным положением, чтобы выяснить его адрес, не иначе. Сколько ей осталось? Полчаса? Судя по всему, муж бил чем придется, и под руку попался нож. В глубине души шевельнулась мысль: "Скорую, срочно!".
Ему пришлось бы назвать врачам свой адрес, объяснить обстоятельства случившегося. А полиция? Наверняка приедет полиция. Не сейчас - так утром, когда обнаружат тело.
Их с погибшей ничего не связывало. Коллеги, не более. Не станут же проверять всех сотрудников на причастность. А в чем, собственно, причастность Богдана? Не он же убил.
Виноват тот, кто держал нож.
Оля и сама виновата. Напросилась на близость на стороне, потом рассказала мужу. Знала ведь об опасности. На своей шкуре испытала крутость мужниного характера.
Богдан прошёл в ванную, умылся и тщательно продезинфицировал руки. Мало ли, какую заразу можно подхватить в подъезде.
А Игорь? Зачем ломился в серверную, если догадался о происходящем. И эти пошлые шуточки...
Только Олина дочка оказалась жертвой обстоятельств, как и сам Богдан. Будет девочка теперь расти без матери.
Щемящее чувство родилось внутри. Нет, не вина. Скорее жалость.
Он вошёл в комнату, где спала Нина. Полчаса назад, поднимаясь с постели, Богдан случайно оголил её грудь. Высокую, красивую.
- Извини, Нина.
Больше никогда не променяет он силиконовое тело подруги на несовершенство другого человека. Кукла понимающе мигнула пластиком глаз. Простила.
Криминалисты зафиксировали смерть молодой женщины в одном питерском подъезде в промежутке между 8 и 9 утра.
