Текст: Андрей Васянин
Если в экспозиции «Улица Мандельштама: Осип и Надежда», мы шли по улице-коридору с плакатами 20-х к каморке с тем самым диваном, на котором спал поэт, приезжая из Воронежа, то экспозиция «Андрей Платонов: в поисках будущего» начинается с плота. «Голубая глубина», «Епифанские шлюзы», «Река Потудань», втекшая потом в «Ювенильное море»: книжки Платонова в первом зале стоят на маленьких полочках-лодках, словно несомые потоком. Герои писателя управляли водой, всматривались в ее «укромные потоки», искали ее под иссохшей степью – как сам Платонов искал слова, сидя за вот этим столом-бюро или на диване из квартиры на Тверском, переданными музею еще в 50-х вдовой писателя.
- Он всегда начинал с названия, но почти никогда не оставлял самое первое, - мы с автором книг о Платонове Ниной Малыгиной рассматриваем первую страницу рукописи повести «Сокровенный человек», которая, оказывается, сначала называлась «Страна философов», потом – «Бедность-аномалия»… Похоже, автор любил править карандашом.
В рассказе «Родина электричества» от мотора-электростанции «горит лампа, освещая день», в «Котловане» «от душевного смысла улучшается производительность», а в повести «Счастливая жизнь» работник конторы "Мерило труда" считает весы «инструментом чести и справедливости». И вот под стеклом – технический чертеж со схемой пьезоэлектрических кристаллических весов и подпись «инженер А.Платонов». Молнии сталинского гнева в адрес автора повести «Впрок» (они здесь – копии страниц «Красной нови», исписанные рукой вождя: «агент наших врагов!», «балбес!» «пошляк!) закрыли перед Платоновым двери редакций – но не помешали его, автора множества изобретений, строителя электростанций и мелиоратора, работе старшим инженером-конструктором в тресте «Мосметровес».
Инженер-конструктор всей душой чувствовал, как звучит «неясный тонкий голос изнутри механизма», и свои ощущения пытался передать окружающему. Во второй комнате своего музейного жилища Платонов предстает корреспондентом «Воронежской коммуны», пишущем об улучшении климата и о преобразовании электричеством народного хозяйства и публицистом, пробующим путешествовать путем Радищева из Ленинграда в Москву (на крышке платоновского чемодана, переданного в экспозицию внуком писателя – увеличенная карта маршрута с расчерченными рукой Платонова названиями остановок и временем прибытия), и литкритиком, высоко ставящим Николая Островского и Хемингуэя...
Зал называется «Эфирный тракт», по названию фантастической повести. Ее герой, ученый, пытаясь ускорить жизнь вселенной, выясняет, что самым действенным тут будет подключить силу мысли. В экспозиции есть даже платоновский набросок схемы движения этой мысли, подписаны «мотор», «рельса», указано «рабочее напряжение в сети». А на обороте чертежа – рукопись. У Платонова изобретения почти тут же попадали в тексты – нередко столь же фантастические, как и его идеи.
