Текст: Ольга Лапенкова
Из года в год в школьных библиотеках разыгрывается одна и та же сценка. Ученик говорит, что ему задали прочесть «Кавказского пленника», — и слышит странный вопрос:
— Какого именно?
— В смысле? Они что, разные бывают? — удивляется школьник.
— Да, — объясняет библиотекарь. — Такое произведение есть и у Пушкина, и у Лермонтова, и у Толстого… Какой тебе нужен?
Школьник долго роется в портфеле, находит учебник литературы — и наконец узнаёт, что задан «Кавказский пленник» Толстого. А получив заветную книгу, недоумевает: неужели у писателей не хватило фантазии, чтобы придумать разные названия? Зачем было устраивать такую путаницу?..
Разбираемся.
Три пленника
Первое произведение под названием «Кавказский пленник» написал А. С. Пушкин, и произошло это в 1821 г. Работа открывала цикл так называемых «Южных поэм», действие которых проходило в необычных для тогдашнего читателя местах: на востоке Украины («Братья-разбойники»), в Крыму («Бахчисарайский фонтан») и на берегу Чёрного моря, в области под названием Бессарабия, которая в наши дни поделена между Молдавией и Украиной («Цыганы»). Писатели начала XIX века очень любили всякую экзотику!
В пушкинском «Кавказском пленнике» дело происходит в ауле — так называются посёлки, расположенные в горах. Живут в этих посёлках представители многих народностей: чеченцы, лезгины, ногайцы, черкесы, аварцы… Все они исповедуют ислам, но в XVIII веке вооружённые столкновения между ними и войсками Российской империи происходили не столько на почве религии, сколько из-за желания этих народностей отстоять независимость.
Дело в том, что начиная с 1730-х годов Россия начала активно продвигаться на юг. Какие-то земли отходили к Российской империи добровольно, как это было, например, с Грузией: в 1783 году власти этой страны сами «попросились» под опеку более могущественного государства, потому что не могли справиться с последствиями «внутренних», междоусобных столкновений. Но, конечно, большинство народностей стремились отстоять независимость. В такие регионы направляли правительственные войска; все эти кампании получили общее название Русско-Кавказской войны.
Именно из-за этих событий любому нашему соотечественнику, даже если он не был военным, в южных регионах грозила серьёзная опасность. Вот и главный герой пушкинской поэмы А. С. Пушкина «Кавказский пленник» попал в опасную переделку. Он отправился на Кавказ не воевать, а просто путешествовать: ему хотелось, говоря современным языком, «развеяться» после личной драмы — ссоры с друзьями и расставания с любимой девушкой. Но, как следует из названия произведения, развлекательной поездки не получилось, ведь молодой человек попал в плен к черкесам:
- Людей и свет изведал он,
- И знал неверной жизни цену.
- В сердцах друзей нашед измену,
- В мечтах любви безумный сон, <...>
- Отступник света, друг природы,
- Покинул он родной предел
- И в край далёкий полетел
- С весёлым призраком свободы. <...>
- Свершилось... целью упованья
- Не зрит он в мире ничего.
- И вы, последние мечтанья,
- И вы сокрылись от него.
- Он раб. Склонясь главой на камень,
- Он ждёт, чтоб с сумрачной зарёй
- Погас печальной жизни пламень,
- И жаждет сени гробовой…
В начале поэмы главному герою хотелось только одного: сбежать из шумного города — и, оказавшись в незнакомых краях, обрести свободу. Но, попав в плен, он и вовсе перестал о чём-то мечтать: разве только о том, чтобы «погас печальной жизни пламень»... Попрощавшись с последней надеждой изменить свою жизнь, молодой человек решил, что лучше ему просто погибнуть. Более того: когда кавказцы заметили одинокого путешественника, завязалась битва, и пленника привезли в аул «с обезображенной главой» — то есть всего израненного, в крови. Молодой человек думал, что погибнет от полученных травм, но судьба распорядилась иначе. Ранения оказались неопасными, и герой быстро пришёл в себя, ему снова захотелось жить:
- Казалось, пленник безнадежный
- К унылой жизни привыкал.
- Тоску неволи, жар мятежный
- В душе глубоко он скрывал.
- Влачася меж угрюмых скал,
- В час ранней, утренней прохлады,
- Вперял он любопытный взор
- На отдалённые громады
- Седых, румяных, синих гор.
- Великолепные картины!
- Престолы вечные снегов,
- Очам казались их вершины
- Недвижной цепью облаков...
Но, конечно, ради одних только красивых видов пленник не мог смириться с произошедшим: ему страстно захотелось вернуться на волю. Но как сбежать из аула, если тебя день-деньской сторожат вооружённые похитители? Допустим, можно ещё улучить момент, когда кавказцы соберутся всем войском и куда-то уедут; но далеко ли уйдёшь, когда на ногах — кандалы?
Помощь пришла с неожиданной стороны. Ухаживать за пленником поручили молодой черкешенке: местные воеводы и подумать не могли, что та влюбится в чужеземца! И вот герой понимает, что девушка с радостью поможет ему бежать, — но тогда пришлось бы взять её с собой и, как подобает честному человеку, жениться. Но, увы, он не любит черкешенку: в его воображении всё ещё живёт «образ вечно милый» — воспоминания о той светской даме, которая разбила его сердце…
Восторженный продолжатель
Финал у первого «Кавказского пленника», как несложно догадаться, грустный, — но М. Ю. Лермонтову (который был страстным поклонником Пушкина и во многом «учился» у него писать, хотя лично поэты знакомы не были) это показалось недостаточным, и он решил создать собственную версию — совсем уж душераздирающую. Отталкиваясь от текста Александра Сергеевича и иногда переписывая целые строки без каких-либо изменений, в финале он добавил столько драмы и крови, что, читая заключительные строфы, порой хочется закрыть лицо ладонями. Эксперимент получился не очень удачным — но юному гению это простительно: лермонтовский «Кавказский пленник» был написан в 1828 году, когда поэту было всего 14 лет.
Казалось бы, на этом тему можно было закрыть, — но спустя почти полвека, в 1872 году, к тому же сюжету обратился Лев Николаевич Толстой, который к тому моменту был очень опытным и известным писателем. Взяв за основу пушкинскую интригу — вырвется герой на свободу или нет, — он кардинально изменил характер центрального персонажа, род его занятий, а также причину, почему тот попал в плен.
Жил да был…
Л. Н. Толстой, которого часто считают автором излишне многословным, отлично умел — если считал это нужным — писать кратко и по делу. Уже первые строки его «Кавказского пленника» дают исчерпывающее представление о главном герое. Это человек смелый, самоотверженный, готовый пожертвовать всем ради дела государственной важности:
Служил на Кавказе офицером один барин. Звали его Жилин.
Пришло раз ему письмо из дома. Пишет ему старуха мать: «Стара я уж стала, и хочется перед смертью повидать любимого сынка. Приезжай со мной проститься, похорони, а там и с богом, поезжай опять на службу. А я тебе и невесту приискала: и умная, и хорошая, и именье есть. Полюбится тебе, может, и женишься и совсем останешься».
Жилин и раздумался: «И в самом деле: плоха уж старуха стала; может, и не придётся увидать. Поехать; а если невеста хороша — и жениться можно».
Пошёл он к полковнику, выправил отпуск, простился с товарищами, поставил своим солдатам четыре ведра водки на прощанье и собрался ехать.
На Кавказе тогда война была. По дорогам ни днём, ни ночью не было проезда. Чуть кто из русских отъедет или отойдёт от крепости, татары или убьют, или уведут в горы...
Итак, Жилин был «барином», то есть представителем дворянства — самого уважаемого и привилегированного сословия. Если такой человек не хотел служить, заставить его никто не мог, и уж тем более никто не посылал дворян против их воли в «горячие точки». Герои Пушкина и Лермонтова были наивными скучающими путешественниками, но Жилин оказался не таков: он поступил на службу, полностью сознавая, что на Кавказе русского человека каждую минуту подстерегает опасность.
Так и вышло: как-то раз, не желая ждать, пока его доведут от одной крепости до другой «провожающие солдаты», Жилин выдвинулся вперёд с одним-единственным спутником — новым знакомым по фамилии Костылин. Увы, этот Костылин оказался ненадёжным товарищем. Когда путники подошли к дороге, ведущей в ущелье, Жилин рассудил, что там может быть засада, — и решил поехать вперёд и посмотреть: нет ли татар? Костылин пообещал ждать и, в случае чего, помочь главному герою отбиться — но, только увидев неприятеля, сразу же бросился наутёк. Однако этот манёвр не помог ему спастись: и Жилин, и Костылин попали в плен.
В ауле оказалось, что русские нужны не в качестве «рабов», а чтобы — вот ещё одно отличие от пушкинского и лермонтовского текстов! — получить за них выкуп от родственников. За жизнь Костылина попросили огромную по тем временам сумму в пять тысяч рублей (в пересчёте на современные деньги — больше шести миллионов). Жилин же настоял, что больше пятисот рублей не даст, — а когда его вынудили-таки послать письмо, указал неверный адрес, чтобы даже такая «пустяковая» просьба не дошла до его матери: главный герой, хоть и дворянин, богато никогда не жил.
Наконец, не обошлось в рассказе и без кавказской девушки — но, в отличие от пушкинской и лермонтовской героини, в прекрасного русского офицера она не влюбилась. Тринадцатилетняя Дина — ещё ребёнок, и волнуют её вовсе не свидания, а куклы и дворовые игры. Вот какой мы видим эту героиню во второй главе:
Жилин губами и руками показал, чтоб пить ему дали.
Чёрный понял, засмеялся, выглянул в дверь, кликнул кого-то: «Дина!»
Прибежала девочка — тоненькая, худенькая, лет тринадцати и лицом на чёрного похожа. Видно, что дочь. <...> Голова непокрытая, коса чёрная и в косе лента, а на ленте привешаны бляхи и рубль серебряный.
Велел ей что-то отец. Убежала и опять пришла, принесла кувшинчик жестяной. Подала воду, сама села на корточки, вся изогнулась так, что плечи ниже колен ушли. Сидит, глаза раскрыла, глядит на Жилина, как он пьёт — как на зверя какого.
Подал ей Жилин назад кувшин. Как она прыгнет прочь, как коза дикая. Даже отец засмеялся. Послал её еще куда-то. Она взяла кувшин, побежала, принесла хлеба пресного на дощечке круглой, и опять села, изогнулась, глаз не спускает — смотрит.
«Всё это хорошо, — подумает школьник, — но почему Толстой не назвал рассказ как-нибудь по-другому?»
Дело в том, что Лев Николаевич создал «путаницу» вполне осознанно. Он хотел, чтобы опытный читатель вспомнил пушкинский сюжет и сам рассудил, чья версия лучше. Такие отсылки — что что-то вроде профессиональной писательской забавы: интересно же взять хорошо знакомый сюжет, переделать на свой лад, «дополнить» новыми смыслами… А у кого получилось лучше — пусть каждый решает сам!
Ну а если читатель окажется неопытным и отсылку не увидит, ничего страшного: произведение от этого хуже не станет.
