Смех сумасшедших. Японская проза XX века

Текст: ГодЛитературы.РФ

Издательство Icebook уже не первый год занимается популяризацией «непопсовой» японской литературы. Например, в сборнике «Женщина из дома с олеандрами» они собрали рассказы японских классиков девятнадцатого-двадцатого веков; или вот издали декадентский «Гудбай», о котором мы писали отдельно. А теперь затеяли сборник рассказов «Смех сумасшедших», который составят рассказы японских авторов, творивших между двумя мировыми войнами на стыке детектива, мистики и научной фантастики.

Тогда это как раз была массовая литература — все авторы, вошедшие в сборник, работали или публиковались в знаменитом журнале «Синсэйнэн», который в 1920–1930-х был чрезвычайно популярен. Именно на его страницах в 1923 году и состоялся литературный дебют Эдогавы Рампо с рассказом «Медная монета»; теперь этот текст считают «основопложником» японского детективного жанра. При этом не детективом единым: в сборнике есть и истории а-ля Лавкрафт, и психологическая проза, и бытовые зарисовки Японии двадцатого века, и научная фантастика… Всего 11 рассказов — для оформления которых пригласили 11 художников. Предлагаем вам прочитать один из этих рассказов — настоящий хонкаку-детектив, который написал Унно Дзюдза. А также поддержать Icebook и предзаказать книгу — их краудфандинговая кампания в самом разгаре.

Унно Дзюдза (настоящее имя — Сано Сёити, 1897–1949) — японский писатель, автор книг в жанре научной фантастики и детектива, художник манги и популяризатор науки. Его также часто называют отцом японской научной фантастики.

Родился в Токусиме — крупном городе на северо-восточном побережье острова Сикоку. Раннее детство провел в доме деда в городке Атакамати, а в третьем классе вместе с родителями переехал в город Кобэ. После окончания старшей префектуральной школы Кобэ поступил в университет Васэда на факультет естественных наук и учился по специальности «Электротехника».

Свой первый короткий детективный рассказ Унно Дзюдза опубликовал в правительственном периодическом издании, когда работал в министерстве связи в электротехнической научно-исследовательской лаборатории.

В 1928 году вышел первый серьезный рассказ Унно — детектив «Загадочная смерть в электрованне» («Дэнкибуро но кайдзикэн»), он был опубликован в журнале «Синсэйнэн». Тогда же Унно впервые использовал псевдоним. В этом рассказе, а также в детективе «Случай в серпентарии» (яп. Хатю:кан дзикэн, 1932) писатель продемонстрировал свои широкие научные познания и интерес к теме физических аномалий.

Впоследствии Унно обратился к научной фантастике и стал одним из пионеров данного жанра. Первые произведения в этом направлении — «Пленник» («Фусю:», 1934), «Губернатор ночи» («Синъя но ситё:», 1934) и «18-часовая музыкальная ванна» («Дзю:хатидзи но онгакуёку», 1938) — были опубликованы в специальных номерах журнала «Современная Япония» («Мо:дан нихон»). В этих произведениях можно увидеть интерес автора к темам инопланетного вторжения, природных аномалий, создания искусственного человека. Унно стал одним из первых авторов в мире, которые обратились к антиутопии, пополнив ряды таких именитых фантастов той эпохи, как Замятин, Брэдбери, Хаксли. В те же годы он написал несколько произведений в жанре детской научной фантастики: «Украденная Земля» («Тикю: то:нан», 1936), «Парящий город» («Укабу хико:дзима», 1938), «Марсианские штурмовики» («Касэй хэйдан», 1940) и другие.

Перед началом Второй мировой войны Унно написал множество военно-научных рассказов, которые, правда, были опубликованы под другим псевдонимом — Ока Кюдзюро. Однако с началом активных боевых действий на Тихом океане он изменил направление своего творчества и сосредоточился на создании серии коротких юмористических рассказов. В октябре 1941 года Унно получил повестку о назначении на военную службу в качестве военного писателя императорского флота Японии. С 11 февраля по 28 марта 1942 года был членом команды тяжелого крейсера Аоба, который располагался на военной базе порта Рабаул на острове Новая Британия. Унно был рад возможности послужить на флоте, так как ранее не смог пройти медицинскую призывную комиссию. Однако вскоре ему пришлось оставить службу на флоте и вернуться в Японию из-за проблем со здоровьем.

После войны Унно не имел возможности публиковать свои работы, так как из-за промилитаристской позиции подвергался цензуре и преследованию со стороны союзных оккупационных сил. В 1946 году, после смерти друга Огури Муситаро, известного японского писателя, Унно начал страдать от тяжелой депрессии. Вскоре у него усугубились проблемы со здоровьем и началось кровохаркание. 17 мая 1949 года писатель умер от туберкулеза в своем доме в Токио и был похоронен на кладбище Тама.

Унно Дзюдза. Прах человеческий

Перевод Евгении Ахмановой

１

Кислородный завод профессора Акадзавы занял правый берег озера Усоку на горном плато на высоте 1300 метров над уровнем моря. За минувшие три года один за другим бесследно исчезли при загадочных обстоятельствах уже шестеро рабочих этого завода, и до сих пор ни один не вернулся.

Дело давнее, так что никого из них, вероятно, уже нет в живых, но по округе ходит один любопытной слушок. Мол, в день, когда очередному бедняге суждено было пропасть, непременно поднимался сильнейший ветер с запада, и потому, все рабочие жуть как западного ветра боялись.

Эта история началась как раз в один из таких дней. Осенним вечером на плато поднялся сильный ветер, около десяти метров в секунду, из-за чего на лица рабочих легла тень страха. С наступлением темноты они, едва дождавшись окончания смены и наведя порядок на рабочих местах, сбегали с завода маленькими группками. Возвращаться в общежитие и, укутавшись с головой в футоны, всю ночь трястись от страха за собственные жизни им не очень хотелось, так что они условились закатить пирушку на всю ночь в идзакае (недорогое питейное заведение в Японии) в деревне по соседству.

На заводе остались тогда только сам профессор Акадзава, молодой инженер Аоя Дзиро да привратник. Снаружи здания имелась небольшая пристройка — жилище Акадзавы, там заперлась супруга профессора — госпожа Тамаэ, моложавая дама, которую легко можно было принять за его дочь.

В восемь часов вечера инженер по обыкновению сел в грузовик и поехал домой. В кабинете профессора Акадзавы еще долго горел свет, однако около десяти тридцати, наконец, погас, и все погрузилось во тьму. Привратник тоже заперся в своей коморке. С жутким грохотом затряслись заборы и стеклянные двери под порывами злобного западного ветра. Неужели верхом на этом ветре вернулся озерный демон?

Было уже совсем поздно. Примерно в километре на запад от завода располагалась деревенька Сёнаймура. В этой деревне около автомагистрали находился единственный пост полиции. Молодой полицейский, дежуривший в ту ночь, размышлял о таинственных слухах, связанных с исчезновениями рабочих и западным ветром. Помимо слухов в прокуратуру префектуры поступали и реальные сообщения о пропаже людей; из управления даже обещали специально направить кого-нибудь подходящего для проведения расследования, но дальше обещаний дело не зашло, и никаких дальнейших распоряжений не поступало. Кто и зачем мог бы совершать подобные преступления? Одно дело, если бы обнаружили труп, ну или хотя бы следы запекшейся крови, вот тогда бы поднялась настоящая шумиха, а то, что кто-то пропал без вести… хоть и шестеро уже… Ведь было совершенно непонятно, кого искать и где. Молодой полицейский был возмущен такой безучастной позицией деревенских властей. Если ночью вдруг что-то произойдет, он полон решимости вступить в схватку с демоном западного ветра.

Около половины двенадцатого к полицейской будке семенящей походкой приблизился человек, по виду рабочий с завода. Заметив в окне фигуру полицейского, он прибавил шаг и постарался поскорее проскользнуть мимо.

— Эй, постой! — окликнул его полицейский и выскочил на улицу.

Высокий, тощий мужчина, услышав оклик, остановился как вкопанный. Затем без всякого сопротивления позволил схватить себя за руку.

— Ты куда это направляешься в такое время? Пройдем-ка со мной!

Мужчина, даже не пытаясь освободиться, покорно проследовал, куда было велено. Полицейский буравил подозрительного персонажа взглядом из-под козырька фуражки. Но стоило им подойти ближе к полицейской будке и свету, как он замер от ужаса и удивления. Кровь! Кровь! Она была повсюду: на шляпе, на воротнике плаща, даже на лице. Вот это улов!

— Ну и дела… Да ты убийца!

Полицейский был сильнее, тут же скрутил подозреваемого и связал ему руки.

— К чему насилие… Зачем же вы меня вяжете… — хмурясь, пробормотал тот.

— Не прибедняйся! Зачем вяжу — обсуждать нечего, все улики налицо! — отрезал полицейский, снял со стены зеркало и поднес его к задержанному. Тот резко изменился в лице и закусил губу.

Улов так улов. Задержать преступника в ночь западного ветра, еще и, считай, совсем без труда. А если бы он случайно задремал? Негодяй непременно проскользнул бы мимо! В последний момент заметил. Иначе так бы и просидел, думая обо всякой мистике. А тут поймал подозрительного типа, с ног до головы перемазанного кровью. На рассвете нужно будет доехать на велосипеде до завода. Точно этой ночью кто-то опять у них пропал. Интересно только кто?

Полицейский, кое-как унимая волнение, набрал номер круглосуточной линии местного участка.

Автор иллюстрации: Алиметов Максим

２

— Задержан убийца!

В Сёнаймуре случился настоящий переполох. Больше всех были поражены сотрудники деревенской полиции. Хотя дело было глубокой ночью, после сообщения о задержании окровавленного человека тут же примчался глава полицейского отделения господин Ока в сопровождении отряда подчиненных. Они в первую очередь оценили обстановку и тут же перевели подозреваемого в одну из свободных палат деревенской инфекционной больницы (что, конечно, было немного странным решением), временно сделав из нее комнату для допросов.

Когда рассвело и все с облегчением было выдохнули, раздался звонок телефона и сообщили печальные вести. Минувшей ночью демон западного ветра унес с кислородного завода моложавую супругу профессора Акадзавы — госпожу Тамаэ. Дело дрянь. С красными после бессонной ночи глазами Ока и его отряд сопровождающих прыгнули в машину и помчались в сторону многострадального завода.

Хотя эта жертва была уже седьмой по счету, имелось одно существенное отличие от всех предыдущих. Никто и представить себе не мог, что пропасть может сама хозяйка завода — госпожа Тамаэ.

Шеф полиции, страдающий от приступа ревматизма, вразвалочку зашел через ворота, держась за поясницу. Перед ним оказалось, откровенно говоря, жутковатое здание. В соответствии с общим регистрационным реестром завод выпускал жидкий кислород, неон, углекислый и разные другие газы, а еще воздушные шары. Было что-то странное как в довольно необычном направлении производства, так и в самом здании, где оно осуществлялось.

Ока зашел с парадного входа и в ожидании остановился в приемной. Ему навстречу вышли двое.

— А-а-а, вот спасибо, что приехали! Добрый день!

Каким-то необычным голоском поздоровался с ним маленький щуплый человечек, с землистого цвета лицом, бородатый и в очках с толстенными линзами, стоявший чуть ближе. Это и был сам доктор физических наук — Акадзава Кинья.

— Я — Аоя Дзиро, — в свою очередь представился тот, что стоял немного позади. В отличие от владельца завода, это был красивый молодой человек, не по годам одаренный и талантливый.

— Ну чего там у вас? — довольно бесцеремонно спросил комиссар. — Кто-то должен будет понести ответственность за эти исчезновения. С вас спросят.

Профессор Акадзава пристально посмотрел на него в ответ.

— Знаете ли, учитывая, что никого из пропавших за последние три года до сих пор так и не нашли, мы уже начинаем сомневаться в компетентности полиции. Вам бы лучше поскорее отыскать мою супругу.

Аоя Дзиро взволнованно выглядывал из-за его плеча.

— Ладно, расскажите все как есть, по порядку, — отрезал полицейский и стал расспрашивать владельца завода о том, что же произошло незадолго до исчезновения его жены.

— Вчера около десяти часов вечера я был на заводе. Мне нужно было завершить кое-какие исследования, так что я находился в своем кабинете на втором этаже. Когда пробило десять, я выключил свет, вышел из здания и вернулся в нашу пристройку. Там мы с женой живем. Она меня в тот вечер встречать не вышла. Я пошел к ней в комнату, но ее и там не оказалось. И нигде не было. Вот все, что я знаю.

— У вас были мысли, чем могла бы тогда заниматься ваша супруга? — уточнил начальник полиции.

— Да, я предположил, что она, должно быть, давно уже спит, но кровать стояла заправленная и нетронутая.

— Свет в доме горел?

— Нет, выключен был.

— Была ли у вас горничная? Может быть, кто-то еще?

— Была одна, но несколько дней назад взяла отгул и уехала. У нее в семье произошло какое-то несчастье. Так что в ту ночь я находился в доме один.

— Как ее зовут? Расскажите поподробнее.

— Минэ Ханако ее зовут. Ничего особенного рассказать о ней не могу… Двоюродная сестра у нее недавно скончалась, вот и пришлось поехать к родным. Они живут к востоку отсюда, в районе Устья.

— Почему, обнаружив пропажу супруги, вы никого не позвали на помощь?

— О, я ни на кого не могу положиться, кроме моего ассистента Аои Дзиро. Да я и рад был бы позвать его, но он живет где-то в километре отсюда, на южном берегу. Это тоже ближе к району Устья. В общем, не очень-то удобно туда добираться, да и не на чем. Днем у нас здесь стоит грузовик, но как раз на нем Аоя вечером и возвращается домой. Так что я решил дождаться, пока он поедет на работу с утра. Кстати, прошу заметить, за последние десять лет я ни единого раза не покидал свой завод.

Комиссар Ока тяжело вздохнул и посмотрел прямо в лицо профессору Акадзаве, а затем обратился к его ассистенту:

— В котором часу вы вчера отправились домой с работы?

— В восемь часов.

— Вы уехали на грузовике?

— Так и есть.

— Куда-то еще по пути заезжали?

— Никуда не заезжал. Сразу поехал домой.

— Есть ли у вас предположения, куда могла пропасть госпожа Тамаэ?

— Ни единого.

Полицейский смерил инженера пристальным взглядом.

— Вы сейчас в той же обуви, что и вчера?

На ботинках виднелись свежие красно-бурые пятна. Кажется, почва в этой местности была довольно необычной.

— А-а-а… Сегодня я прочесывал местность вокруг завода в поисках супруги профессора.

Затем все трое отправились в главное здание завода, где комиссар внимательно осмотрел машинный зал, помещение с электрогенератором, склады и кабинеты. С особым пристрастием, конечно, кабинеты профессора Акадзавы и инженера Аои. После он проследовал в помещение с табличкой «Особая исследовательская лаборатория» на двери, организованное довольно сложным образом. Поскольку здесь проводились наиболее значимые опыты, доступ сюда имелся только у самого профессора и его ассистента. В лаборатории имелось множество полок и ящичков, уставленных разного рода приспособлениями, но никаких следов крови обнаружено не было. В конце концов, не найдя на заводе ни одной улики, полицейский решил обыскать жилую пристройку. Не то чтобы он не верил словам профессора, но на всякий случай решил еще раз убедиться в их правдивости. Однако ничего вроде предсмертной записки от супруги профессора или чего-то подобного не нашел.

— Похоже, полный бардак у вас на заводе творится, как всегда, — пробурчал полицейский, растирая больную поясницу.

По возвращении ему еще предстояло расследовать инцидент с задержанным ночью мужчиной, с ног до головы перепачканным кровью. Пора уже было, пожалуй, садиться в машину и выезжать.

３

«Показания господина Мурао».

Комиссар Ока просмотрел на блокнот, испещренный небрежными карандашными заметками, поерзав, устроился поудобнее в большом крутящемся кресле и стал бормотать себе под нос.

— Мурао Рокудзо, 30 лет. Вот как… Интересное имечко. Что там еще в этот день произошло… Ага, для начала…

Так неспеша, один пункт за другим, возвращаясь по нескольку раз к уже прочитанному, он продолжал изучать протокол. Позже ему пришло в голову, что в показаниях перепачканного кровью подозрительного мужчины мог быть важный ключ к разгадке недавнего происшествия.

1.Некий господин Мурао отправился из деревни Хигасиока (та, что растянулась вдоль восточного берега озера Усоку и располагалась у устья реки), далее он собирался пересечь озеро Усоку и отправиться на запад в деревню Сёнаймура (по пути туда же находился и кислородный завод, также на берегу озера, в местечке под названием Умидзири). На улице уже стемнело, а путь ему предстоял неблизкий.

2.Примерно в половине восьмого, когда он предположительно должен был уже находиться недалеко от озера, господин Мурао заблудился на местном кладбище. В свете карманного фонарика он разглядел совсем свеженькую могилку, с еще не успевшим осесть бугорком земли, над которой развевался флажок с эмблемой дракона. На надгробии было выгравировано имя какой-то женщины, но подозреваемый его не запомнил.

3.Рядом с могилкой были заметны следы колес грузовика. Господин Мурао решил, что, если пойдет по ним, то непременно выйдет к дороге. Однако вместо этого вышел к какому-то дому. Табличка гласила: «Район Устье. 100. Аоя Дзиро». Здесь уже был слышен плеск воды.

4.Мурао начал искать лодку, чтобы переплыть на ней через озеро, и в конце концов нашел одну небольшую, залез в нее и стал грести на запад. Тут поднялся сильный встречный ветер, и управлять лодкой стало довольно трудно. Примерно на полпути он заметил вдалеке огоньки кислородного завода и с новыми силами, воодушевленно налег на весла. Внезапно ветер изменил направление, и лодку стало относить к северному берегу. В лицо зарядил ледяной дождь, хотя ему Мурао даже обрадовался, поскольку до этого сильно вспотел. Вскоре дождь прекратился, и задержанный поплыл дальше вдоль берега.

5.До Умидзири он добрался около половины одиннадцатого. Проходя мимо завода, он заметил что-то белое и, подсветив фонариком, обнаружил на территории три воздушных шара, привязанных к огромному столбу и колышущихся на сильном ветру. Свет в здании не горел, все окна были темны.

6.Обойдя завод, Мурао пересек большое западное поле и уже почти подошел к окраине деревни Сёнаймура, где и был задержан.

— Хм-м-м… Вот оно что. Интересно… — удовлетворенно пробормотал себе под нос Ока.

— Что это еще тебе интересно? — вдруг отозвался насмешливый голос.

Начальник полиции вздрогнул от удивления и обернулся. Позади него стоял улыбающийся господин Такума, главный редактор новостной газеты города К. Эти двое были как кошка с собакой, совершенно непримиримы. Журналист аккуратно переписал все из блокнота полицейского на листы тонкой соломенной бумаги и своим громким, жизнерадостным голосом затараторил:

— Раз сидишь тут со своими протоколами нараспашку, то хоть перестал бы уже показывать подобную ерунду! Лучше бы сразу открыл на том месте, где указано имя убийцы!

— Эй, придурок! Нечего пробираться сюда как последний жалкий воришка. Раз уж у тебя столько свободного времени, может, мне начать расследование о воспрепятствовании исполнению должностных обязанностей?

Такума откашлялся и торопливо отступил в сторону.

— Ладно. Неважно. Что там еще… — Ока задумчиво захлопнул блокнот.

В кабинете появился постовой из деревни Сёнаймура и, отсалютовав, доложил:

— Прибыл с докладом!

— А-а-а, ты. День добрый. Что там?

По приказу комиссара этот полицейский с самого утра прочесывал берег озера и территорию близ завода.

— Во-первых, согласно вашему приказу, мы прибыли на завод. В восемь часов утра ровно четыре воздушных шара были привязаны к наземной опоре.

— Четыре? — Ока приоткрыл блокнот и склонил голову. — В протоколе говорится о трех шарах, которые задержанный разглядел в свете фонарика. Вы же утверждаете, что был еще один? — Облизав карандаш, он исправил тройку на четверку.

— Во-вторых, мы исследовали берег в поисках лодки, на которой подозреваемый причалил к территории завода, но она найдена не была!

— Не нашли? Вот как. Попробуйте поискать в самом озере.

— Далее. Что касается следов грузовика. В протоколе указано, что они вели от кладбища к дому Аои Дзиро. Но их мы тоже не нашли. Судя по всему, кто-то постарался от них избавиться.

— Хм-м-м-м, — комиссар сделал очередную пометку в блокноте: «Следы. Что с ними?»

— Далее. Что касается свежей могилы, она принадлежит некоей Минэ Юкино. К сожалению, та скончалась при первых родах в связи с предлежанием плаценты. В остальном с этой могилой все в соответствии с протоколом, разве что земляная насыпь уже осела и вообще выглядит весьма аккуратно.

— О-о-о, вот как! — Ока снова облизал карандаш. — Дальше!

— Доклад окончен!

— Благодарю. Отличная работа. Можете быть свободны.

Постовой поклонился старшему по званию, потом второму присутствующему, затем развернулся и вышел из кабинета.

— Так. Ну зацепок хоть отбавляй. Главное теперь — не ударить в грязь лицом, — пробормотал Ока и тут же скривился, словно от зубной боли, потому как за спиной у него кто-то гаденько кашлянул.

— И что дальше?

Конечно же, это был не кто иной, как главный редактор местной газеты Такума, и он уже подсовывал ему под нос испещренные карандашными заметками листы.

— Хватит уже этой путаницы! Вы так и за несколько лет убийство не раскроете! Подготовим экстренный выпуск и о предыдущих шести происшествиях тоже напишем. Что там в итоге сталось с этим окровавленным преступником? Может, вызвать его сюда? Его же не так строго охраняют, правда? Кстати, можно мне в следующий раз так же к тебе в блокнот подглядеть? Так все складно описано, считай, готовая статья.

Журналист кончил тараторить и тут же снова отошел в сторону.

— До чего бестолковый человек. Жалкий… — с многозначительной улыбкой проговорил комиссар и снова вернулся к чтению показаний Мурао. — Да-да, вот еще что…

Он снял телефонную трубку и набрал номер метеостанции города К.

— Да! Это комиссар Ока. Да. Я хотел бы узнать скорость и направление ветра на озере Усоку минувшей ночью и утром. А-а-а… Вот оно что. Понятно, понятно, — периодически выражая удивление, говорил он, — вот как. Ночью примерно до половины десятого дул западный ветер, а затем сменил направление на юго-западный. Ага. Да. — Он снова что-то пометил в блокноте, после чего вскочил и велел подготовить автомобиль.

— Для начала поеду в Сёнаймуру, встречусь с этим Мурао, потом на завод, — бросил он на ходу подчиненным и спешно покинул участок.

Позже офицеры недоумевали, почему это именно в этот раз их престарелый, можно даже сказать, уже почти дряхлый начальник вдруг проявил такую прыть и с энтузиазмом взялся за расследование этого дела.

４

Господин Такума, будучи человеком исключительно нетерпеливым и вспыльчивым, нервно шагал взад-вперед по своему директорскому кабинету. Подле него копошились в ворохе проводов трое рабочих-электриков в зеленой униформе. Кажется, они что-то делали с телефоном, одновременно, стараясь не попасться главреду под ноги и не дать ему споткнулся.

— Эй! Ну сколько еще это, по-твоему, займет?

— Уже скоро…

Они как раз почти закончили. Рабочий, прижав трубку к уху, подкручивал шкалу на каком-то приборе, напоминающем радио. Наконец, он широко улыбнулся и передал трубку руководителю.

— Так. Вроде бы слышно. А теперь вон из моего кабинета!

Рабочие тихонько выскользнули за дверь.

— Ну теперь-то я наверняка выясню все, что происходит у них там на допросе в Сёнаймуре. Как бы полицейские ни старались спрятать этого злодея Мурао, от меня ничего не укроется. Пора бы прижать уже Оку к ногтю.

Такума находился в замечательном расположении духа, ему удалось провести секретную телефонную линию прямо из комнаты для допросов в полицейском участке, так что теперь он мог подслушать все, что захочет.

Некоторое время спустя с другого конца провода раздались тихие звуки разговора.

— Прошу прощения… — пробормотал еле различимый голос.

— Нет, все в порядке… — отозвался другой, вне всяких сомнений, принадлежавший комиссару Оке.

— В общем так и получилось… — продолжал первый.

Кажется, они уже что-то обсуждали до этого.

— Мне удалось разгадать девять десятых этого дела, и по ним у нас есть неопровержимые доказательства. Но все же одна десятая остается мне совершенно непонятна, так что на этот счет я не берусь делать никаких предположений. Вам моя версия может не понравиться, но все же готов поспорить, что она верна. Как я и объяснял ранее, вероятно, преступник убедился, что ночью с запада будет дуть сильный ветер, погрузил измельченный до состояния порошка труп на воздушный шар и взлетел вместе с ним. Посмотрите, если отвязать веревку, шар поднимется в воздух, а когда дует ветер с запада, его как раз относит вдоль центральной линии озера Усоку.

Услышав название местности, журналист засуетился и стал озираться по сторонам. На стене кабинета висела карта окрестностей, которая в том числе покрывала и район озера, с адресами подписчиков его газеты. Не выпуская из рук трубку, он подошел к карте.

— Эта линия тянется четко с востока на запад, так что у него не было иного выбора, кроме как осуществить свой план в день, когда подует западный ветер, чтобы вдоль нее шар отнесло к центру водоема. В нужной точке преступник развеял прах жертвы, над водой, примерно так же, как развевают пепел. Поскольку шар находился над центром озера, преступник мог не бояться, что частички случайно попадут на землю, даже если бы они отлетели чуть в сторону. А упав в воду, они тут же стали кормом для рыб. Ну разве не идеальный способ избавиться от трупа?

— И в самом деле способ выдающийся, — с нотками восхищения в голосе отозвался Ока.

— Таким образом он избавился от шести своих жертв. Тот факт, что в ту ночь дул сильный западный ветер, подтвержден и в отчете с метеостанции, который вы запрашивали ранее. Седьмую жертву злоумышленник точно так же поднял на воздушном шаре и развеял ее прах над водами озера. Но в отличие от предыдущих шести раз, здесь он дважды просчитался. И эти ошибки стали для него фатальными. Во-первых, пока он избавлялся от останков, ветер вдруг изменил направление с западного на юго-западный. К чему это привело? Частички праха, летевшие до этого строго на восток, начало относить на северо-восток. И часть их в итоге оказалась на северном берегу. Смотрите, вот склянка. Бурая субстанция в ней — как раз и есть останки седьмой жертвы, которые я собрал сегодня утром.

Такума изнывал от любопытства и горько сожалел о том, что выкрасть заветную склянку с вещественными доказательствами точно не получится.

— Вторая ошибка… — продолжил было первый голос, но внезапно раздался возглас:

— А-а-а!

— Забавно. Странно, что именно сейчас…

А затем голос на другом конце пропал, сменившись помехами и дребезжанием. Из-за того что связь оборвалась на самом интересном месте, журналист аж покраснел от досады. Он тут же снова вызвал электриков. Спустя еще пять минут они предстали перед разъяренным руководителем, оправдываясь, говорили:

— Начальник, все. Не работает. С той стороны линию прослушки обрезали, больше ее использовать не получится.

Тот все понял и лишь горько усмехнулся в ответ.

— Ну, тогда самое время отправляться на кислородный завод!

В дороге Такума, скрестив руки, размышлял на тему особенно любопытных деталей подслушанного диалога: «Интересно, что это за тип, с которым беседовал Ока? Кажется, толковый малый. Это в местном-то полицейском участке такие служат?» Он очень сильно в этом сомневался. Но и помимо этого оставалось еще много неразрешенных вопросов.

«Как они там сказали… Есть вероятность того, что трупы жертв преступник сначала стер в порошок, а потом развеял с воздушного шара. Такое вообще возможно?» Ему, конечно, приходилось слышать о преступлениях, в ходе расследования которых находили расчлененные трупы. Даже очень мелко нашинкованные трупы. Но вот чтобы превратить человеческое тело в порошок, который еще можно было бы и развеять потом по ветру подобно пеплу… С таким он сталкивался впервые. И как все-таки преступник подобное провернул? Безусловно, это очень любопытно. Но было еще кое-что.

«Да. Точно!» — журналист хлопнул в ладоши. Он никак не мог выкинуть из головы фразу о том, что незнакомец на другом конце провода разгадал девять десятых дела, но вот одну десятую разгадать так и не смог. Наверняка, ему тоже непонятно, как именно можно измельчить в порошок человеческий труп. И вне всяких сомнений, он был бы ужасно рад это узнать.

«И кое-что еще… Прямо перед тем, как связь прервалась. Что-то там про вторую ошибку. Во-первых, преступник не учел, что западный ветер изменился на юго-западный, а что еще… не успел дослушать. Что же там такое было, интересно?» — журналист и сам пытался строить догадки на этот счет, но так и не смог ничего придумать. А вот тот незнакомец, судя по всему, понимал намного больше.

Тем временем, автомобиль заехал на территорию кислородного завода.

５

Господин Такума вышел из машины, прошел через ворота и совершенно бесцеремонно проследовал вглубь завода. По обыкновению без стука он влетел в приемную, что находилась сбоку по коридору, и обнаружил там целый отряд полиции под предводительством комиссара Оки. Их взгляды встретились. Повисла неловкая пауза. У Оки на лбу от напряжения выступили вены.

— Ну нет, разве так можно? Как-то это совершенно не по-мужски обрывать связь прямо на середине разговора, когда тебя, между прочим, слушают! — первым нарушил тишину журналист.

Комиссар, застигнутый врасплох подобной наглостью, сидел с открытым ртом, не зная, что и ответить. В этот момент в кабинет зашел владелец завода Акадзава Кинья в сопровождении инженера Аои.

— А-а-а, это… — подавленным голосом обратился профессор к полицейскому.

— О, комиссар! Я так и думал, что вы обязательно сюда приедете, — дружелюбно продолжил его ассистент.

— Дело в том, что сегодня, — довольно неуклюже принялся объяснять Ока цель своего визита, — я приехал побольше разузнать об этом вашем жидком газе.

Профессор Акадзава, едва сдерживая слезы, несколько раз кивнул и велел Аое сопроводить полицейского, а затем робко спросил:

— Господин Ока, как продвигается расследование нашего дела?

— О, совсем скоро мы поймаем негодяя, который убил вашу супругу. Нам удалось выяснить, что преступник сбрасывал трупы своих жертв в озеро. Остается один вопрос — зачем он перед этим измельчал их в порошок.

— А-а… Вот как! — Владелец завода прикрыл дрожащими руками рот. — Ну а преступник-то… кто?

— Этого мы пока озвучить не можем. Но, считайте, что уже выяснили, кто он.

— Ох, ну неужели никак нельзя обойтись без этой ерунды? — вырвалось тут у Такумы. — Серьезно. Что вообще может знать этот простачок Ока? Не иначе как ему кто-то помог, проконсультировал. Давайте-ка уже оставим пустую болтовню. Вы бы лучше выполняли свою работу как следует, а?

Аоя, глядя на перепалку, засмеялся и пригласил комиссара пройти с ним вглубь завода. Не только само здание, но и машины в нем были такими огромными, что напоминали утварь в доме великана. Под огромным давлением воздух перемещался по трубам и камерам внутри специального аппарата и превращался в белые облака пара, а затем в красивую жидкость небесного цвета и вытекал из устройства в причудливые колдовские склянки. Если же воздух попадал в бойлер, его нагревали, и тогда по смежным трубам в камеру поступал углерод, неон, аргон или какой-нибудь еще дорогостоящий газ, после чего стрелка манометра двигалась и можно было наблюдать, как содержимое камеры наполняло металлические баллоны. Да, завод и впрямь был гигантским. Когда они добрались до складских помещений, единственное, о чем мог думать комиссар, была его злосчастная больная поясница.

— Глянь-ка, да ты бледный, как привидение, — не преминул вставить колкое замечание журналист, все это время ожидавший их возвращения в приемной.

«Я уже начинаю подумывать о том, как бы ты ненароком не стал восьмой жертвой на этом заводе», — хотел было рявкнуть в ответ Ока, но из-за присутствия Аои сдержался.

—Так, давайте-ка прямо здесь я покажу вам, что из себя представляет жидкий газ, — сказал инженер, взял с пола одну из причудливых склянок и установил ее на особой подставке. — А заодно и поэкспериментируем с его свойствами. Пожалуйста, будьте внимательны.

Он взял с полки крупную емкость, что-то вроде стеклянного стакана объемом около литра, после чего наклонил над ней горлышко склянки с кислородом. Источая клубы белого пара, из нее полилась удивительная жидкость небесно-голубого цвета и наполнила стакан до краев.

— Ну как? Красиво, не правда ли. Цвет такой, как на гравюрах Утагавы Хиросигэ , а?

Ока и Такума, впечатленные до глубины души, восторженно согласились.

— Этот газ замерзает при температуре минус сто девяносто градусов по Цельсию, так что жидкость, как вы понимаете, очень холодная. Если ей пропитать какую-нибудь вещь, та тут же затвердеет и при этом станет чрезвычайно хрупкой. Смотрите. Это яблоко. Давайте попробуем погрузить его в этот газ.

Инженер палочками для еды схватил за хвостик красное яблоко и аккуратно опустил его в жидкость. Послышался тихий треск, и из емкости поднялось небольшое количество газа. Затем Аоя вытащил яблоко, которое тут же, видимо впитав влагу из воздуха снаружи, покрылось белоснежной ледяной коркой.

— Как видите, это яблоко после заморозки стало довольно твердым. Им даже можно воспользоваться вместо молотка, если вдруг, к примеру, потребуется забить не слишком большой гвоздь в дерево.

И с этими словами Аоя взял маленький гвоздик, установил его над деревянной подставкой и постучал по шляпке замороженным яблоком. С каждым ударом тот входил все глубже и глубже в дерево. Зрители были ошеломлены.

— Ну что же. А теперь давайте проверим, насколько оно стало хрупким, несмотря на свою твердость. Попробуем ударить по нему молотком.

Инженер взял в руки инструмент и занес его над лежащим на подставке фруктом.

— И-и-и!

С глухим звуком молоток ударил по яблоку. Вопреки ожиданиям, то не просто разбилось на несколько частей, но загадочным образом превратилось в облачко красно-белой пыли и тут же разлетелось по комнате, вскоре растворившись в воздухе без следа.

６

— Оно исчезло! — завопил комиссар.

— Нет же. Сейчас покажу. Посмотрите внимательно на подставку. Видите, на ней красноватую пыль. Она разлетелась сначала, а теперь осела. Это и есть частички нашего яблока.

Комиссар Ока слушал пояснения как громом пораженный.

—А-а-а! Я понял! Понял! — закричал он, ударяя кулаком в грудь. — Вот оно, значит, объяснение загадочного праха! Каждую из семи жертв погружали в жидкий газ! Когда они замерзали до минус ста девяноста градусов, по ним ударяли молотком и они обращались в пыль! Я все понял. Преступник, определенно, является сотрудником этого завода.

Пока комиссар воодушевленно вещал, вдруг зазвонил стоявший на столе телефон. Аоя хотел было поднять трубку, но полицейский с довольным видом подскочил сбоку и опередил его.

— Алло! Кто-нибудь! Подойдите сюда, пожалуйста! — раздавался с другого конца провода жалостливый дрожащий голосок.

— Кто это? Назовись!

— А-а-а. Он уже близко… Призрак моей жены. Помогите! Меня убьют! — голос сорвался на крик, и связь прервалась. Комиссар Ока сначала покраснел, потом побледнел. Звонил, вне всяких сомнений, владелец завода.

— Господин Акадзава подвергся нападению призрака. Мы должны спасти его! Проводите меня к нему! Скорее, скорее!

— А! Профессор!

Инженер выскочил за дверь приемной, а вслед за ним и полицейский. Преодолев несколько лестничных пролетов, они, наконец, оказались перед дверью особой исследовательской лаборатории. Вопреки ожиданиям, профессора Акадзавы внутри не оказалось, однако на полу валялся телефонный аппарат со снятой трубкой. Звонили точно отсюда. Но куда же делись ученый и этот призрак, которого он так испугался?

Комиссар и инженер молча посмотрели друг на друга.

—Эй, Ока, не вешай нос! — раздался тут голос главреда Такумы. — Разве не слышишь? Какой-то странный звук здесь…

— Странный звук?

Действительно, прислушавшись, Ока его различил.

— Ага, нашел! — Аоя внезапно устремился в угол комнаты, где висела синяя шторка, напоминающая занавеску примерочной, и отдернул ее. Только вот вместо одежды за ней обнаружился белого цвета бак с вентилем. Инженер выкрутил его вправо.

— Это еще что? — удивился комиссар.

— Бак с жидким газом, — ответил Аоя и строго оглядел присутствующих. — Будьте внимательны, пожалуйста. Стоит ему выйти за пределы вон того большого стола, вы, считайте, уже не жилец.

— Чего?! Что вы имеете в виду вот этим «не жилец»? — Ока вытянул шею и с испугом пялился в сторону стола.

— Сейчас постараюсь объяснить… — Аоя схватил с пола железный прут, упер его концом в пол и сдвинул одну из досок так, что стало видно пространство подпола. Там находился аквариум, примерно вдвое больше обычной ванны. Глядя на его содержимое, присутствующие непроизвольно вздрогнули и отвернулись. Сверху над резервуаром плотными клубами собирался пар, а ниже, погруженный в небесно-голубую жидкость, плавал труп человека. Когда его достали, стало ясно, что это профессор Акадзава. Застывшее тело, покрытое тонкой белой коркой льда, напоминало гипсовую фигуру, лицо которой теперь навсегда было искажено гримасой пережитого ужаса. Инженер объяснил, что пока поручень был раскручен, жидкий газ продолжал поступать в аквариум.

— Интересно дельце обернулось, а? — воскликнул главред газеты города К. — Стоило нам уже практически поверить в то, что Акадзава Кинья и есть убийца, как его самого вдруг убивает призрак! Ну и что теперь? Кто преступник-то?

Из-за яростного шквала вопросов комиссар сначала покраснел, потом посинел и в конце концов замер с лицом, выражающим крайнюю степень страдания. Однако через некоторое время ему все-таки удалось вернуть самообладание, он повернулся и набросился на инженера:

— Больше ты меня не проведешь! Я арестовываю тебя по подозрению в убийстве!

— В этом я сомневаюсь!

Аоя стал ожесточенно отбиваться, но в итоге его все равно скрутили подоспевшие подчиненные комиссара. С щелчком захлопнулись наручники на запястьях. Впрочем, кроме комиссара, никто так и не мог понять, что происходит.

— О-о-о! Браво. Блестящее задержание. Но неужто ты совсем умом тронулся? — раздался голос Такумы.

Игнорируя его комментарии, Ока вернулся к задержанному.

— Комиссар! — сердито воскликнул Аоя. — Это же просто немыслимо! На каком основании меня заковали в наручники? Объясните причину, пожалуйста!

— Причину? О-о-о, я тебе непременно все расскажу в комнате для допросов!

７

Аою Дзиро посадили в центре комнаты для допросов, и комиссар старался вывести его на чистую воду, бросая на него презрительные взгляды и говоря бранные слова. Инженер категорически отрицал причастность к преступлению.

— Раз ты сам не понимаешь, сейчас я тебе все объясню! — комиссар яростно стучал по столу. — В эту лабораторию для особых исследований доступ имелся только у профессора Акадзавы и у тебя! Под полом оказался резервуар, напоминающий ванну, а рядом бак с жидким газом, подать который в резервуар можно было, повернув вентиль. Все устроено специально для заморозки людей. Ведь ты это создал, не так ли? Вряд ли профессор. Глупо было бы так наложить на себя руки, не оставив даже предсмертной записки. А если уж его и в самом деле преследовал призрак, странно было бы побежать в сторону опасного устройства, которое он сам и изобрел. Да и вообще, решив покончить с собой, в первую очередь он бы, скорее всего, запер дверь на ключ, чтобы его не потревожили. Так что, как ни крути, все указывает на то, что это ты сначала угрожал Акадзаве, а потом толкнул его в резервуар.

— Комиссар, это все не более чем ваши догадки, — непринужденно парировал Аоя. — Есть ли у вас хоть какие-нибудь доказательства, а? Ведь нет. Да и тем более во время убийства я был рядом с вами. А вы тем не менее продолжаете настаивать, что это я его столкнул, да еще и призрака какого-то сюда приплели. Разве такое возможно?

— Да, раз уж ты об заговорил. Ведь и к убийству супруги профессора ты имеешь самое прямое отношение! Говоришь, в восемь часов домой отправился, но даже если так и было, заводские ворота-то открываются только один раз в день — в шесть! Думал, я этого не знаю? Привратник на проходной все подтвердил. Так вот. Сначала, ты вместе со всеми покинул завод в шесть, потом, около половины восьмого, вернулся обратно, все так же на грузовике, утверждая, что забыл что-то. И только около восьми действительно уехал. В это время на заводе уже никого не было кроме профессора, с головой погруженного в исследования в своем кабинете, да его супруги, которая находилась в жилой пристройке, и тебе это наверняка было известно. Всего за пол часа ты поистине ловко провернул убийство женщины и развеял ее прах, а потом как ни в чем не бывало вернулся домой. Ну как? Попался?

—Ваши доводы совершенно неубедительны. Я ничего такого не делал.

— Даже если ты утверждаешь, что не убивал супругу профессора, алиби-то у тебя нет! И некому за тебя вступиться.

— Ну если уж мы заговорили на таких тонах… Мне тоже есть, что сказать. Я до последнего не хотел этого озвучивать, чтобы не ставить вас в неловкое положение.

— Что еще за неловкое положение?

— О, мне есть, чем вас пристыдить. Вы полагаете, что прах, развеянный над озером в ту ночь принадлежал госпоже Тамаэ. Так вот это огромное заблуждение. Согласно анализу останков, собранных на берегу, они принадлежат человеку, имеющему первую группу крови, в то время как у госпожи Тамаэ — третья. Это выяснилось в прошлом году, после врачебного осмотра, когда ей потребовалось переливание крови. Не бывает так, чтобы у одного человека было две группы крови сразу. Так что бедолага, чей прах был развеян и супруга профессора — два разных человека. И из-за такой небрежности в проведении расследования вы теперь без умолку обвиняете меня в убийстве несчастной женщины.

— Хм-м… — комиссар пошатнулся и едва не потерял сознание. Откровенно говоря, он и думать забыл о такой очевидной детали, как группа крови. Это был удар ниже пояса, и комиссар моментально вернулся с небес на землю.

— Ну что, — продолжил Аоя, — одно только это доказывает мою невиновность. Для чего вы меня тут изводите, скажите на милость? И почему с таким же пристрастием не допрашиваете того подозрительного перемазанного кровью типа, задержанного минувшей ночью?

Тут за спиной хлопнула дверь и в комнату зашел не знакомый инженеру мужчина.

— Подозрительный тип — это вы про меня?

Перед инженером и комиссаром стоял высокий мужчина с заросшим бородой лицом, одетый в униформу рабочего. Одежда на нем была потрепанной, но голос звучал твердо и даже угрожающе.

— Я-то как раз невиновен. А вот вас комиссар не зря заковал в наручники. Но поскольку некоторые приведенные им факты все же расходятся с действительным положением вещей, давайте попробуем внести ясность. Я думаю, так вам будет понятнее.

— Вы кто?

— Я-то? Тот самый человек, который плыл на лодке по озеру, когда сверху на него посыпался человеческий прах. В итоге порошок растаял, и, конечно, я с ног до головы оказался вымазан в крови. Впрочем, кое в чем вы все же абсолютно правы. Останки, развеянные над озером, не принадлежали госпоже Тамаэ. Но кому же тогда? У кого была первая группа крови? У той самой женщины, что покоилась в могиле, от которой к вашему дому вели следы колес грузовика. Минэ Юкино. Вам знакомо это имя? Только что мы вскрыли могилку, заглянули внутрь в поисках шкатулки с прахом, но там было пусто! Вчера вечером вы вышли с завода и отправились прямиком на кладбище, выкопали в темноте останки усопшей, а затем вернулись обратно и развеяли прах. У вас было мало времени, чтобы как следует восстановить могилку, так что вы просто наспех забросали ее землей, и эту небрежную насыпь как раз заметил некий проходящий мимо мужчина, то есть я, — усмехнулся бородач. — Весьма прискорбно. Развеяв прах, вы ведь вернулись и постарались придать могилке надлежащий вид и избавиться от следов грузовика, но слишком поздно. И зачем вам понадобилось это делать? Согласно вашему замыслу, той ночью вас никто не должен был видеть, но что-то пошло не так, и именно поэтому пропала госпожа Тамаэ. Вот вы и выдумали план, согласно которому все подозрения пали бы на профессора Акадзаву, а сам он совершил бы самоубийство. Но вы так запаниковали, когда на вас надели наручники, что решили упомянуть о группе крови, надеясь поскорее освободиться. Длительное пребывание под стражей было бы для вас крайне невыгодно, — он пристально посмотрел Аое в лицо. — Почему невыгодно? Чем дольше вы находились в наручниках, тем труднее вам было сохранять самообладание и невинное выражение лица. Но вы же не думали, что шесть убийств, совершенные весьма извращенным способом, так и останутся без внимания? Непростительно ужасное у вас хобби, должен сказать. Вы забыли Бога. Когда ученые забывают о Боге, им очень просто ступить на такую вот скользкую дорожку. Кстати, пока мы тут общаемся, возможно, водолазам удастся найти на дне озера хоть какие-то останки предыдущих шести жертв. Чтобы с вас как можно скорее сняли наручники, вы опровергли доводы комиссара, но в итоге попались в ловушку собственной хитрости.

Госпожа Тамаэ пряталась в главном здании в вашем кабинете. Однажды поддавшись соблазну и вступив с вами в связь, она чувствовала себя глубоко виноватой перед мужем и зашла было к нему, чтобы во всем сознаться. Вот именно тогда он и принял ее за призрака. И наконец попался в ловушку, которую вы для него спланировали. Тогда уже и я решил присоединиться к этому спектаклю. Слово «призрак» и разные группы крови, натолкнули меня на мысль о том, что супруга профессора жива. Так что я вернулся сюда немного раньше вместе с ней. Желаете поздороваться? Я мог бы ее сюда пригласить.

Глубоко потрясенный Аоя прикрыл глаза, затем снова поднял голову и спросил:

— Так кто же ты такой все-таки?

— Я? — отозвался бородач. — Меня прислали из Токио специально для расследования дела о загадочных убийствах на озере Усоку. Правда, я попросил комиссара не раскрывать моей личности раньше времени, чтобы не спугнуть преступника, — сказал он и протянул Аое визитку, на которой было написано: «Частный детектив: Хомра Сороку».

1934