Пионерское лето: разбор полёта ласточки

Текст: Михаил Визель

После того, как роман Елены Малисовой и Катерины Сильвановой стал не просто мегабестселлером, но и предметом разбирательства государственных мужей (как будто им сейчас больше не в чем разбираться), я взял на себя труд ознакомиться наконец с модной новинкой. И действительно вспомнил свои собственные реальные 16 лет – пришедшиеся как раз на обозначенный в качестве времени действия 1986 год. Но исключительно в том смысле, что этот пухлый роман показался мне точным буквенным аналогом памятного некогда «Ласкового мая»: примитивный клишированный звукоряд, банальные слова – и бешеная популярность у подростков. Приводящая в ярость взрослых музыковедов и музжурналистов. Стенающих о «полной деградации музыкальных вкусов молодёжи» и не понимающих, что ЛМ – феномен, не имеющий никакого отношения к музыке (не зря же клоны ЛМ гастролировали с клавишами, нарисованными на доске). А исключительно к социологии. И подростковой психологии. Подростков тянет к запретному – так уж повелось со времен детей Адама и Евы. И с тех же времен известно, что у 90% их с возрастом эта тяга проходит без всяких последствий для «традиционных ценностей».

Мы попросили подробнее разобраться в феномене Елену Нещерет – участницу недавно прошедшей II Яснополянской школы критики, а главное – старшую продавщицу книжного магазина «Во весь голос СПб». То есть человека, постоянно профессионально обсуждающего книжные новинки.

Текст: Елена Нещерет

ЛВПГ вышло в издательстве "Popcorn Books" весной 2021 года, и уже к маю 2022-го разошлось тиражом более чем двести тысяч экземпляров. Меньше месяца назад вышло продолжение – "О чём молчит ласточка". И если внушительный тираж первой книги собрался из серии допечаток, то тираж второй – изначально двести тысяч. Цифра, по меркам современного книгоиздания, невероятная.

Скандалы вокруг книги полыхают с весны, а сейчас обещают стать ещё более масштабными. В чём причина? Что же в них такого, в этих несчастных пионерах?

Во-первых, взрывоопасная тема. В центре сюжета первой книги – любовь двух юношей. Один – пионер-переросток, хулиган, не принятый в комсомольцы, другой – образцовый вожатый. Это типичный для "классического" любовного романа баланс – чувства между пай-девочкой и дерзким мальчишкой. Такое уже давно никому не интересно, схема «барышня и хулиган» окостенела до шаблона, но социальные препоны спасают ситуацию: "мальчик плюс мальчик" – буквально формула успеха.

Вообще-то, вопреки предоставлениям ревнителей «традиционных ценностей», квир-литература в России существует очень и очень давно. Но дейcтвительно никогда раньше не была настолько массовой. Само слово queer – «странный» – с понятием массовости сочетается плохо. Кузмин и Мариенгоф, а уже в наше время импортные Янагихара и Мадлен Миллер писали тексты, рассчитанные на совершенно другую аудиторию. Четвертьмиллионный тираж у "Крыльев" и «Романа без вранья» был так же невозможен, как у "Маленькой жизни".

Почему?

Потому что на их чтение нужно затратить достаточно много сил. На "Лето" – нет. Оно просто иначе устроено.

"Лето" лежало в открытом доступе на одной из авторских платформ с 2016 года, и за пять лет набрало миллионы просмотров. При этом, как ни странно сейчас признавать, "Лето" – изначально некоммерческий продукт, выпуская его по главам, авторы не рассчитывали получить за него деньги. Парадокс, не правда ли?

Парадокс – только не в наши дни. Когда уже многие годы параллельно печатной литературе существует сетевая, и именно в интернете и для интернета появился такой феномен, как Fan Fiction, "фанатская проза". Сначала это была просто читательская реакция на популярные сюжеты: повернуть некоторые события по-своему, немного изменить характеры персонажей. Допустим, есть тысячи фанфиков, где Северус Снейп не умер.

Главное отличие "фанатской литературы" или фанфикшна от литературы хоть сколько-нибудь "настоящей" – очень узкий читательский адрес. Если любой автор лёгких романов обязательно редактирует текст, если нашёл более продающий ход, то автор фанфика изначально пишет «для бабушки и кота», используя свой текст как практику читательского осмысления оригинала (если оригинал есть) и как средство поиска единомышленников, если конкретного оригинала нет, но есть «силовое поле» интересов.

Интересно, что ЛВПГ – не первая прозвучавшая книга из мира фанатской литературы. Очень заметная новинка 2019 года – серия "После" Тодд – тоже вышла с зарубежной платформы фанатского письма Wattpad и изначально была привязана к миру "Пятидесяти оттенков серого".

Такие тексты находят широкую аудиторию, а после этого – издателей, не благодаря своим высоким художественным достоинствам, а исключительно потому, что полностью отвечают какому-либо мощному общественному запросу.

Попробуем понять теперь, какую потребность удовлетворяет конкретно ЛПВГ.

В первую очередь – потребность в запретной любви. На пути к счастью у героев должны быть действительно непреодолимые препятствия, иначе неинтересно. Именно поэтому место действия – поздний Советский Союз. Это одновременно и достаточно близко – на расстоянии человеческой памяти, и достаточно абстрактно для тех, кто родился после 1997 года (а именно людей младше 25 лет больше всего среди читателей ЛВПГ).

Пионерский лагерь как сеттинг очень удобен: с одной стороны, он чётко маркирует время действия, сам себе и яркая примета эпохи, и маленькая замкнутая вселенная. С другой стороны, это место, где нужно соблюдать дисциплину – а значит, у героев будет ещё больше препятствий.

Единственное место, где авторам нужна достоверность, – описание первых чувств, причём чувств запретных и порицаемых. Нерв истории как раз в том, что оба героя отлично знают: мальчикам мальчиков любить нельзя, стыдно, неприемлемо, совершенно немыслимо.

И здесь история начинает бить точно в цель, потому что любой подросток любой страны и времени, впервые влюбившись, чувствовал себя неправильным и отвратительным и не находил никакой опоры. Это особенность человеческой психики: любое новое причиняет сознанию боль.

Если бы в этом условном, как замок из простыней и подушек, пионерлагере "мальчик девочку любил", эмоциональные качели были бы куда менее размашистыми, потому что уже написаны "Ромео и Джульетта". Более того: «Вам и не снилось» тоже давно снято, первая «взрослая» любовь в 16-17 не то что не осуждаема, но прямо-таки общественно поощряема.

Герой-рассказчик первого романа дилогии – Юра – как раз отвечает себе на вопрос, как быть со страстью, которая может сломать жизнь. Читатель встречается с ним в разрушенном лагере недалеко от Харькова, куда он приехал в поисках "капсулы времени", заложенной как раз в лето первой любви, и вся история "Лета в пионерском галстуке" рассказана как серия воспоминаний взрослого о самом ярком событии ранней юности.

Юра, личность смелая, полюбил и решил открыться. Он в этой классической драме на новый лад – та сила, которая рушит условности, следуя зову чувств. Все сомнения достаются его возлюбленному – Володе.

Тот как раз прекрасно осознаёт, что эти чувства общество им не простит, и более того – сам не может простить себе "греховного влечения". Это ещё одно меткое попадание в чувства аудитории, потому что обычно подростки действительно чувствуют себя омерзительными – из-за целого спектра резких физических изменений, из-за гормонального шторма. Володя в ненависти к себе очень сильно не одинок.

Вообще можно сказать, что в каждом мальчике и девочке лет в шестнадцать есть по Юре и Володе – восторженная и перепуганная половины.

Далее по тексту будет много рефлексии на тему принятия себя – и много ностальгии не по конкретным местам, а по состоянию из самой ранней юности.

Второй роман – "О чём молчит ласточка" – многое перевернёт с ног на голову.

Он построен так, будто между ним и ЛПВГ стоит зеркальное стекло. Рассказчик – Володя, и "плохиш" – тоже он. То, что в юности казалось верхом собранности и самодисциплины, обнажило изнанку – переплетение комплексов. Склонность причинять себе вред разрослась и дала ядовитые плоды.

Хулиган, не шедший на поводу у общественного мнения, отрастил самодисциплину, а вот бывший образцовый комсомолец сломан и погибает.

Сверхзадача второго романа – показать, что после счастливого финала обычно предстоит ещё куча работы, в первую очередь над собой. Герои страдают и сомневаются не в пример дольше, чем в "Лете", которое построено как серия счастливых воспоминаний, не всегда радостных, но всегда предельно острых и важных. Несмотря на то, что ОЧМЛ написан уже куда более профессионально, с прямым расчётом на публикацию, авторы не отходят от состояния "пишем, как хотим, так, как считаем нужным".

Опять историческая канва даётся очень схематично, "по учебнику", а фокус – на действия и реакции персонажей. То, что один герой весь роман тащит другого к психотерапевту, очень показательно и очень в духе нашего времени. Куда шире раскрывается тема реакции общества на ориентацию героев: если в первом романе никто особо не поверил девочке, которая пыталась разоблачить "преступную связь", потому что пионеры, разумеется, выше такой "звенящей пошлости" и просто не могли бы, то во втором романе герою старые друзья отказывают от дома, стоит тому раскрыть свою связь с мужчиной, и вообще мир и герои стали куда менее декоративны и иконографичны. Первый роман был ярким сном, второй – пробуждение.

Ещё одна вещь может повредить продажам второй части: разговор в ней переходит с достаточно универсального положения "взаимная любовь прекрасна и действительно выше любых условностей" на менее интересные и романтичные, но не менее важные вещи: осознанное партнёрство, когда один действительно заботится о другом и его чувствах, например. При этом текст всё ещё развлекает, обеспечивает те "эмоциональные горки", за которые читатели полюбили первую часть.

В общем, запасаемся попкорном и смотрим, как продолжение примет публика.