Текст: Алексей Прохоренков
Даниэль Шпек. «Piccola Сицилия»
Пер. с нем. Татьяны Набатниковой
М.: Фантом-Пресс, 2020 – 576 с.
У этого романа, вышедшего на языке оригинала в 2018 году, есть всё, чтобы подарить яркие впечатления: две сюжетные линии, разделённые между собой семью десятилетиями, семейные тайны, запретная любовь, поиски сокровищ, экзотические места действия, любовный треугольник, сложившийся на фоне исторических бурь, персонажи, стремящиеся понять, кто они такие, и найти собственный путь в этом мире. К тому же роман содержит оригинальные, не на каждом углу транслирующиеся наблюдения о европейской истории XX века. Но о них ниже, а сначала, собственно, об истории, описанной в романе.
Итак, Нина – тридцатилетняя женщина, специализирующаяся на археологии. Совсем недавно она порвала с мужем и тяжело переживает этот разрыв. Внезапно ей приходит послание от её однокурсника, полагающего, что его новая находка, сделанная у берегов Сицилии, поможет выяснить, что случилось с дедом Нины – солдатом пропагандистской роты в годы Второй мировой войны. Нина приезжает на Сицилию и встречает здесь таинственную женщину по имени Жоэль, уверяющую, что дед Нины успешно пережил войну. Жоэль рассказывает Нине историю о невероятном переплетении судеб, где её дед играет одну из ключевых ролей. Тем временем однокурсник Нины продолжает поиски вещественных доказательств, связанных с судьбой её предка, и присутствие Жоэль отчего-то довольно сильно его напрягает…
Две сюжетные линии в романе «Piccolla Сицилия» неравноправны. И пускай именно к нашим дням относятся и ярко описанные поиски сокровищ, и таинственная незнакомка, и попытки Нины разобраться как в своей пошедшей под откос жизни, так и в судьбе предков основное внимание читателей будет приковано к первой половине сороковых. Да и место действия исторической линии необычно для европейской литературы – Тунис. Именно там деду Нины, служившему в немецкой армии в годы Второй мировой войны, было суждено повстречаться с необычной еврейской семьёй.
Читатель узнаёт, что Тунис до того, как Вторая мировая пришла и туда, был местом мирного сосуществования христиан, мусульман и евреев. Загадочное словосочетание на обложке романа – «Piccola Сицилия» (заметим, что в оригинале двуязычия нет, немецкий роман назван просто по-итальянски, Piccola Sicilia, в то время как по-немецки было бы Sizilien) – это название района Туниса, где до Второй мировой войны в значительном количестве жили выходцы из Европы – как евреи, так и христиане. Местное мусульманское население не имело ничего против пришельцев с другого континента. Представители разных религий помогали друг другу, местный правитель – бей Ахмад II ибн Али – абсолютно ровно относился ко всем жителям его владений.
Правда, Тунис был колонией Франции, так что власть бея была во многом ограничена. И это дало о себе знать, когда Франция оказалась захвачена Германией. В Тунисе вдруг ввели расовые законы, евреям стали отказывать в работе. И роман «Piccolla Сицилия» позволяет прочувствовать вылившийся на Африку позорный абсурд европейской истории. Тем, кто родился и жил в северной Африке, не было никакого дела до претензий европейских государств друг к другу, так же, как и большинству людей, эмигрировавших из Европы и освоившихся в здешних краях. Но Вторая мировая навязывает свои правила. Магриб наполняют тучи европейских войск. Успехи немецкой военной машины кончились в Африке довольно быстро. Им не удалось пробиться к египетским месторождениям нефти, подконтрольным Англии. Немцы стали отступать к побережью. Перехватившая инициативу Англия принялась бомбить немцев уже на французской территории. Впрочем, для Англии правительство Виши тоже было военным противником. Но оно находилось во Франции, а бомбы падали в Тунисе, не разбирая, где здесь немецкий солдат, где представитель французской администрации, а где обыкновенный тунисский житель, который не выбирал европейских лидеров и не собирался ни с кем воевать. Тунис, совершенно неожиданно, оказывается настоящим, без всяких метафор, полем сражения европейских государств, а население, живущее здесь издавна, просто поставили перед фактом, как это обычно принято у империй в отношении простых людей.
Вот в такой ситуации и разворачивается действие романа Даниэля Шпека. Но автор не просто рассказывает занимательную чувственную историю о трёх молодых людях, попавших в воронку большой войны, но и бичует нацизм вместе с колониализмом.
Даниэль Шпек явно не стремился, чтобы в его романе французская политика смотрелась тряпичным изделием. Персонажи Шпека, затаив дыхание, ждут у радиоприёмников вестей от де Голля. Но у читателей не может не возникнуть в душе возмущения от того, что Франция установила, где могла, свой протекторат, а кого этот протекторат защитил? Германия мгновенно поглотила саму Францию и велела ей проводить в своих колониях, находящихся на другом континенте, нацистскую политику. Вишистское правительство было на стороне нацистской Германии. Де Голль – изгнанником. Но в итоге Франция стала одним из победителей нацизма. Интересно получилось. И довольно непросто.
История Второй мировой войны продолжает быть объектом споров, захлестнувших, в том числе, и художественную литературу. С каждым годом множество деятелей культуры, и если бы только учёных-историков, пытаются пересмотреть роли тех или иных государств в самой страшной войне в истории человечества. В 1945 году все роли были очевидны, но с каждым годом появляется свежий взгляд, якобы свободный от «идеологических штампов» и «стремящийся к истине».
Очень приятно называть неудобные тебе факты «идеологическим штампом», а желаемое выдавать за мнение экспертов. Внимание некоторых российских читателей может царапнуть следующий абзац.
«Над Эль-Ауиной поднимался дым. Аэродром превратился в кладбище свастик… На разбомбленном поле стояли сотни, тысячи, десятки тысяч немцев и итальянцев в военной форме песочного цвета, кто с покрытой, кто с непокрытой головой под солнцем, их охраняли вооружённые британские и американские солдаты в шлемах. Они пересчитывали пленных. Число получилось огромное – 230 000. Вдвое больше, чем в Сталинграде. Позднее историки назовут поражение африканского корпуса поворотным моментом в войне. Самое крупное поражение сил «оси», начало обратного завоевания крепости Европы».
Причём сам же Шпек даёт понять, что немецкая организованность потерпела в Африке полный провал: немецко-итальянские войска плохо снабжались, страдали от болезней и жаркого климата. С определённого момента солдаты оси отступали, пока не уткнулись в море. Их не эвакуировали, они сдались. Напрашивается ведь совсем другая аналогия, если уж историкам так хочется их проводить. Пленение немецкого африканского корпуса – это месть за Дюнкерк, холодная месть в жарком Тунисе. Только вот англичан тогда эвакуировали с европейского побережья, а немцев и итальянцев их же собственное командование решило оставить на африканском. Какой это Сталинград?! Да, антигитлеровская коалиция получила большее количество пленных, чем в Сталинграде. Но в Сталинграде было ожесточённейшее противостояние. Немецкие войска под Сталинградом не были блокированы морем. Только героическими советскими войсками. И как всё это можно сравнивать с тем, что происходило в Тунисе? И почему это значимость битв относительно друг друга вычисляется количеством пленных. Есть и другие показатели, например, невозвратные потери в людях и технике. И сколько всего этого осталось в пределах одного советского города, а сколько оказалось разбросанным по всей Северной Африке? Что там говорят историки? Из романа Шпека этого не узнаешь.
И всё-таки Сталинград не даёт покоя европейской культуре. К примеру, зрители фильма «Игра в имитацию» должны знать, что итоги Сталинградской битвы предрешил Алан Тьюринг, рассчитав их на своём устройстве. Вот и Шпек в своём романе вместе с неназванными историками уверяет своих читателей, что во Второй мировой войне был какой-то африканский Сталинград, он так и пишет – Тунисоград, ставший поворотным моментом во всей войне.
Даниэль Шпек упоминает, что Роммель покинул Африку в марте 1943 года – за два месяца до капитуляции военных сил оси в Тунисе. До этого момента фамилия Роммель частенько встречается на страницах книги, а после того, как он улетает из Африки, он будто бы в воздухе растворяется. Но «Лис пустыни» не предвосхитил судьбу Антуана де Сент-Экзюпери. Просто решения Роммеля уже никаким образом не могли повлиять на судьбу героев романа, поэтому автору можно было и не упоминать, что Роммель полетел из Африки не абы куда, а на Украину. Штаб Гитлера «Вервольф», куда отправился Роммель, находился в восьми километрах от Винницы. Однако на протяжении всего романа «Piccola Сицилия» восточный фронт упоминается только если надо указать, что вот в Тунисе пленных оказалось больше, чем в результате Сталинградской битвы. Понятно, что для жителей Туниса происходящее на восточном фронте могло ничего и не значить. Но автор порой демонстрирует амбиции выстроить общую картину происходящего, показать, что Германия проиграла по определённым причинам и устроенная нацистским режимом мировая война имела определённые последствия для огромного пространства, включающего в себя Европу, Азию и Африку. И автор явно понимает, что события в одном государстве влияют на положение дел в другом, особенно это актуально для военного времени. Но при всём при этом возникает такое чувство, как будто автор специально поставил перед собой задачу создать такой роман о Второй мировой, где ничего бы не говорилось о значимости результатов войны на Восточном фронте.
Еще благодаря роману «Piccola Сицилия» читатель много интересного узнает о создании государства Израиль. Автору явно стоит вручить любые литературные премии уже за одно то, что он проговаривает очевиднейшую, но не особо транслируемую в европейской культуре мысль о том, что Холокост устроен не арабами, которые, кстати, тоже относятся к семитской этноязыковой группе. Вину за Холокост несут европейские народы, подчинившиеся идеям нацизма, прежде всего немцы. После Холокоста евреи уже не могли жить без собственного государства и собственной армии, способной их защитить. Вот только стоило ли организовывать это государство на землях, ставших к тому времени вполне себе арабскими? Один из персонажей романа «Piccola Сицилия» предчувствует, что это приведёт к очередным войнам, и как всем пришлось убедиться, он не ошибался. Этот же персонаж высказывает любопытную мысль, что раз Германия принесла столько бедствий еврейскому народу, то почему даже не рассматривалась возможность об основании Израиля на немецких землях? Ведь так было бы справедливее. Даниэль Шпек также упоминает, что идеолог сионизма Теодор Герцль рассматривал в качестве места для еврейского государства Аргентину. Интересно, сколько современных жителей Аргентины знают, мимо какого проекта пролетела их страна? Особенно занятно вспоминать о проектах Герцля, зная, что множество нацистских преступников нашли себе вполне комфортную жизнь именно в Аргентине. Ни гостям из Германии, ни самим аргентинцам не помешал тот факт, что 27 марта 1945 года Аргентина объявила Германии войну.
Яркой нитью проходит через роман идея, что человек, решая, как ему поступить в той или иной личной ситуации, делает свой выбор, опираясь на опыт предков и даже не сознавая этого. Поступки и манера поведения могут стать частью генетического кода. Поэтому, не разобравшись в жизни собственных предков, сложно понять многое в своей собственной.
Роман Даниэля Шпека «Piccola Сицилия» – многоплановая книга. Это произведение идеально подходит тем, кто ценит любовные драмы, разворачивающиеся на фоне глобальных исторических процессов. Шпек, работая в рамках художественного романа, создал удивительно познавательную, для художественной литературы, книгу. Причём все размышления о судьбах народов в переломные исторические годы он так умело обставил приключениями, переживаниями и чувствами обычных людей, что читатель, следя за персонажами, легко усваивает и те историко-философские положения, на которые автор хотел обратить внимание.
