Текст: Алексей Прохоренков
Якуб Малецкий. «Дрожь»
- Перевод с польского: Денис Вирен
- М.: АСТ, 2021 – 334 с.
В первых главах «Дрожи» читателю рассказывается о том, как в годы немецкой оккупации в двух польских семьях родились дети: в одной мальчик-альбинос, в другой – обыкновенная девочка, которой цыганка предсказала, что её «поглотит ад, а потом выплюнет, как тряпку». И предсказание сбывается. В художественной литературе цыгане, как и какие-нибудь другие предсказатели, порожняк гнать не будут… Пути этих семей пересекутся – Малецкий прослеживает их судьбы на протяжении шестидесяти четырёх лет. И за этот отрезок персонажам его романа предстоит пройти множество испытаний.
«Дрожью» обзывает мальчика-альбиноса один из отвратительных персонажей романа. Однако следует признать, что «Дрожь» – вообще удачное название. Если некоторым читателям покажется, что местами в книге становится совсем уж грустно, мрачно и безысходно, то этим людям просто следует указать на название: автор не шифровался, а честно предупредил, что такую историю не всем будет легко воспринимать. Тем не менее, успокоим сразу: автор изящно закругляет ее, и после знакомства с его романом впечатление остаётся скорее светлое, чем тёмное.
«Дрожь», хоть и охватывает жизнь трёх поколений, компактна – чуть больше трёхсот страниц не самого мелкого шрифта. При этом жизнь персонажей далека от того, чтобы назвать её ровной, у этих людей постоянно случаются беды и, что гораздо реже, радости. Как же автору удалось уложить шестьдесят четыре года не самой лёгкой жизни в сравнительно небольшой для семейной саги объём? Прежде всего, это объясняется тем, что Малецкий – уникальный рассказчик. Его роман «Дрожь» – это весьма нестандартный текст, составленный по большей части из небольших предложений, похожих на чёткие фотоснимки, отличающихся по размеру, ширине обзора и смелости ракурсов. Создаётся впечатление, будто предложения эти рождались играючи, автор постоянно на что-то отвлекался и небрежно сваливал разнородные единицы текста по отдельным абзацам. Однако при всём при этом текст даёт читателю ясную объёмную картинку всего происходящего.
Минимальным количеством штрихов Малецкий создаёт живописные запоминающиеся картины. Ему нужно не так уж много движений кистью, чтобы читатель воочию увидел скромную неопытную девушку, нервничающую перед свиданием.
Несколько строчек, и перед читателем проносится один из жарких эпизодов в расследовании, которое по собственной инициативе ведёт один из персонажей романа – Казик.
«…единственным преступлением обвиняемого было то, что он отбил у мнимого свидетеля девушку. Казик хорошо помнил, что случилось потом. Помнил удивление на лице младшего Биняса, свои руки на его шее, лай собаки, когда они падали на землю, и губы, лопавшиеся под его кулаком. Помнил руки, оттаскивающие его от парня».
Шестьдесят четыре года промчатся мимо читателя скоростным поездом ещё и потому, что автор «Дрожи» практически не касается исторического контекста. Исторические катаклизмы, мало какое государство обошедшие стороной в те годы, на которые приходится действие романа, а уж в такой стране, как Польша, проявившиеся особенно ярко, остаются у Малецкого вне рамок повествования, лишь иногда удостаиваясь кратчайшего упоминания. Для персонажей романа исторические события – все равно что погода, причём бушующая где-то в других местах – ведь люди из книги живут в стороне от крупных городов, где происходят главные исторические бури.
Ну а если родное поселение оказалось в районе действия вражеской тучи, то ненастье надо как-то переждать, а потом жить дальше, не вспоминая о нём. Жизнь слишком тяжела, чтобы нести в себе память о давних грозах. Приход в Польшу немецких войск не изменил того факта, что провинциальным жителям надо было продолжать привычную жизнь – собирать урожай, торговать, вести хозяйство, рожать детей и растить их. Поэтому Малецкий не описывает годы Второй мировой войны подробнее, чем последующие времена. Стоит ли подробнее останавливаться на описании военных событий, если их влияние на героев романа было не таким уж большим и не таким уж долгим. Да, у кого-то немцы угнали родителей на работу в Германию, у кого-то расстреляли братьев, к кому-то подселили немецкую семью, но разные несчастные случаи происходят с обычными людьми и в мирное время. Человек может потерять ноги через годы после войны, и это совершенно не будет связано с какими-то значимыми историческими событиями, а горя отдельной семье придётся хлебнуть столько же, как если бы эта травма была получена в каком-нибудь сражении. А в годы немецкой оккупации люди, несмотря на присутствие иностранных войск, продолжали заниматься теми делами, которыми издавна занималось местное население. Так что стоит ли упоминать какие-то события из учебников, если большинству обычных людей не было большого дела до политики, дипломатии, передвижений войск. Многие современные писатели всяческими ухищрениями сталкивают своих персонажей с реальными историческими фигурами или бросают их в самое пекло ключевых событий, но Малецкому такой подход неинтересен. Он сфокусирован на жизни обычных людей.
Главным сюжетным двигателем в романе «Дрожь» выступают травмы, полученные персонажами не по вине исторических катаклизмов, а из-за собственной неосторожности, невезучести или же жестокости и непросвещённости окружающих людей. Что только не сделает Малецкий со своими персонажами, чтобы в результате представить читателю свой роман, выступающий если не музеем членовредительства и боли, то уж точно его филиалом.
Этим его роман навевает мысли о современных европейских детективах. Если раньше какой-нибудь Агате Кристи нужно было просто упомянуть факт убийства, дабы сыщик начал элегантное расследование, то теперь в детективном жанре возобладали совершенно другие традиции. Для того, чтобы читатели стали свидетелями увлекательного поиска неизвестного убийцы, жертва злодеяния в тексте должна быть не просто умерщвлена, её тело должно быть зверски изувечено. Оно должно быть найдено сыщиками изломанным, расчленённым, напичканным всякой гадостью. Так вот, Якубу Малецкому такая работа писателя с человеческим материалом довольно близка, с той только разницей, что, нанося своим персонажам травмы, он оставляет их жить. И сам момент получения травмы он не будет описывать в яркий красках, тут уж читатели могут быть спокойны. Автору гораздо интереснее показать, что даже с получением страшных повреждений жизнь может и не закончиться, и человеку придётся жить дальше, преодолевая боль и физические неудобства. Кто-то из несчастных героев «Дрожи» так и промучается до смерти, а к кому-то через годы придёт смирение и привычка, и это должно показать читателю, что нормальная жизнь может вернуться даже к тем, кто обижен судьбой и ни в какое будущее для себя уже не верит.
Нельзя не упомянуть, что для добавления особо мрачных красок в повествование Малецкий не жалеет не только людей, но и животных. Например, в коня попадает молния. Конь выживает.
