Текст: Вячеслав Немиров
Экранизировать литературное произведение – дело неблагодарное. Обязательно придирчивому зрителю не понравится выбор актеров: мол, совсем они автором оригинала по-другому описаны. Въедливый кинокритик будет с карандашом и секундомером смотреть картину, выписывая, какие сцены были опущены и как это разрушило повествование. Даже истинных мастеров экранизации, например Стэнли Кубрика, часто обвиняли в искажениях авторского замысла. В том числе и авторы оригинальных произведений – так, Стивен Кинг не мог смотреть экранизацию «Сияния».
А ещё сложнее – экранизировать работу зарубежного автора. Иные реалии, культурные стереотипы, особенности национального мировосприятия – все это необходимо режиссеру пересказать на языке родных осин. Или, в данном случае – секвой. Но режиссеры – люди творческие, не пасующие перед неординарными задачами.
Так у российского зрителя появляется неочевидная возможность взглянуть на себя и на произведения любимых и знакомых авторов со стороны. Более того – из-за океана.
Летняя буря (1944)
Режиссер: Дуглас Сирк
Казалось бы, что может быть общего у саркастичного Чехова и американского нуара, болезненного и пессимистичного жанра криминальных кинокартин? Оказывается, многое. Довольно объемная, особенно для Чехова, повесть «Драма на охоте» стала одним из первых примеров детективной истории с ненадежным рассказчиком не только в истории отечественной, но и мировой литературы.
Чехов выстраивает произведение, придерживаясь принципа рамочной композиции. Начинающий прозаик Камышев приносит в редакцию журнала повесть, уверяя, что все описанное в тексте произведения – правда. Редактор было забывает о работе неопытного автора, но однажды, случайно наткнувшись на рукопись, залпом её прочитывает. Собственно, повесть Камышева и занимает большую часть произведения – это довольно запутанная история любовного многоугольника, логично завершающегося убийством настолько же молодой и прекрасной, насколько и бедной девушки-бесприданницы Ольги.
Назвать «Летнюю бурю» дословной экранизацией Чехова невозможно! И время в фильме другое – лет на тридцать вперед, уже после революции. Многие персонажи меняют характеры, другие и вовсе исчезают. Но сохраняется и даже несколько гротескно приумножаются атмосфера и настроение оригинала: ощущение «натянутой струны», уловки повествования и непреходящее чувство, что в истории об обыкновенном убийстве на почве ревность все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Война и мир (1956)
Режиссер: Кинг Видор
На закате девятнадцатого века, когда ещё граф Лев Николаевич Толстой жил, здравствовал и даже не успел окончательно рассориться со Святейшим Синодом, в техасской глуши, где-то на побережье Мексиканского залива родился Кинг Видор. Парнишка с самого детства грезил кино, сбежал из дома и перепробовал, кажется, все возможные профессии, связанные с большим экраном: от билетера до режиссера монтажа. Вряд ли в тот день, когда он переступил порог отчего дома, чтобы отправиться в мир кинематографа, Кинг Видор думал, что ему предстоит снять первую полноценную экранизацию одного из величайших романов мировой литературы.
«Война и мир» стала для Видора, снявшего за свою карьеру больше двадцати фильмов, предпоследней работой и вершиной творчества. Paramount Pictures не скупились. Генри Фонда, Одри Хепберн, Мел Феррер – звездный актерский состав с соответствующими гонорарами. Юбер де Живанши, хоть и отказался выступить личным костюмером Хепберн, неоднократно давал советы по подбору тканей для её костюмов. Съемки проходили в Италии и Финляндии, для батальных сцен привлекались части итальянской армии. Словом, Толстого в Голливуде экранизировали с размахом.
Сложно сказать, успешной ли получилась картина. В Америке и Европе ни критики, ни массовый зритель не оценили работу Видора. А вот в Советском Союзе американская «Война и мир» моментально полюбилась публике. Но в то же время возник очевидный и резонный вопрос: почему это американцы экранизируют Толстого, а советский кинематограф безмолвствует? С этого вопроса и началась съемка первого советского оскароносного художественного фильма – «Войны и мира» Бондарчука. Но в Советской стране не забыли и о режиссере американской версии – Кинг Видор занял почетное место председателя жюри 6-го Московского международного кинофестиваля.
Братья Карамазовы (1958)
Режиссер: Ричард Брукс
Произведениям Достоевского противопоказаны дословные экранизации – уж больно получится утомительно, слишком много внутренней психологической работы проделывают персонажи. Наблюдать за этим увлекательно при размеренном чтении, но на экране получается зачастую слабо. Персонажи часто ведут себя не так, как обычные люди; говоря строго, герои Достоевского – ходячие клубки переживаний и противоречий, и попытка дословно пересказать Федора Михайловича средствами киноязыка неизбежно столкнется с проблемой – конфликты оригинального текста становятся куда более плоскими.
Не избежала этого и вышедшая всего через два года после «Войны и мира» экранизация «Братьев Карамазовых». Хотя режиссер не позволяет себе лишних вольностей и с большим пиететом относится к тексту романа, назвать картину однозначно удачной сложно. Грушенька (которую, к слову, могла играть Мэрилин Монро) из по-достоевскому сложной, амбивалентной натуры превратилась в стандартную голливудскую femme fatale. Федор Павлович, скандалист и прохвост, впавший в сенильное эротическое помешательство, в экранизации Брукса обзаводится бородой-лопатой и только и делает, что пьет водку.
В одном фильм действительно хорош – получился первоклассный детектив. Достоевский часто заглядывал в разделы криминальной хроники, и сюжеты не одного его произведения были вдохновлены реальными событиями: убийства и самоубийства, ревность и жестокость – все это прельщало писателя. И если абстрагироваться от библейских подтекстов и философских диспутов, которыми Достоевский обильно снабжает свои романы, их с успехом можно читать как криминальные триллеры. Эту задачу Ричард Брукс выполнил, что называется, «на все деньги».
Тарас Бульба (1962)
Режиссер: Джей Ли Томпсон
Иногда отечественная классика в стенах калифорнийских павильонов изменялась почти до неузнаваемости. Много лет проработавший в Голливуде англичанин Джей Ли Томпсон прослыл большим любителем снять приключенческую картину в экзотических декорациях: пустыни, джунгли, бескрайние степи и населяющие эти необжитые пространства свободолюбивые герои – неизменные атрибуты его фильмов. Так и «Тарас Бульба» в исполнении Томпсона получился своего рода вестерном, где в роли коварных бледнолицых – поляки, а апачей или ирокезов заменяют карикатурные казаки, при любом удобном случае тянущие «Калинку» на все лады.
Сюжет повести Гоголя был нещадно урезан, чтобы освободить хронометраж для эффектных батальных сцен, которые, стоит отдать должное, смотрятся достойно даже сейчас. Роли персонажей были перетасованы, особенно досталось Остапу. Из старшего сына Тараса Бульбы он почему-то превратился во младшего, растерял удаль, передав свои реплики и поступки Андрию. Тот же с легкой руки сценариста облачился в супергеройский костюм – хоть десять коней на скаку остановит, а уж горящие избы вообще не поддаются подсчету. Помимо прочего, удивляет и выбор актера: Тони Кертис в кадре выглядит на пару лет старше Тараса Бульбы, что при просмотре вызывает одновременно улыбку и недоумение.
Главный плюс картины – исполнитель роли Тараса. Бесстрашного казака играет Юл Бриннер, урожденный Юлий Борисович Бринер, появившийся на свет в швейцарско-русско-бурятской семье то ли во Владивостоке, то ли на Сахалине. Жизнь Бриннера напоминает удивительный авантюрный роман: Владивосток, Москва, Харбин, Париж, переезд в Штаты, учеба у Михаила Чехова, премия «Оскар» – в калейдоскопе фантастических случаев и встреч роль Тараса Бульбы, хрестоматийного персонажа русской классики, кажется лишь песчинкой, но даже в эту песчинку Бриннеру удалось вложить долю своего таланта. Что не спасло картину от провала: из потраченных на её производство семи миллионах долларов «Тарас Бульба» собрал только четыре. При всей своей карикатурности и наивности, «Тарас Бульба» остается обаятельной и по-своему захватывающей картиной, которую стоит посмотреть хотя бы ради исполнителя главной роли.
Двенадцать стульев (1970)
Режиссер: Мел Брукс
На календаре 1970 год. До выхода на большой экран искрометной экранизации авантюрного романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» Леонида Гайдая остается год. А до того, как Марк Захаров закончит работу над своей одноименной и не менее популярной в нашей стране многосерийной лентой – вообще шесть. И в это время не кто-нибудь, а сам Мел Брукс, только что получивший «Оскар» автор бессмертной комедии «Продюсеры», представляет на суд зрителей и критиков свое прочтение наследия великих одесситов Ильфа и Петрова.
Экранизацию «Двенадцати стульев» принято считать неудачной – часто такое бывает, что творцу после первого большого успеха, каким для Брукса стали «Продюсеры», не удается сохранить интенсивность творческого импульса. Но сейчас, спустя больше полувека, картина выглядит милой и искренней ностальгией Брукса, чьи родители родились на территории Виленской губернии, по земле праотцев. Брукс не пытается пересказать роман дословно. Американцам это было бы мало того что не нужно, так еще и не интересно, а советский зритель все равно имел бы мизерные шансы увидеть картину. Да и если бы увидел, то ничего, кроме всепоглощающей критики, Брукс бы не услышал: тут не понял, здесь одни стереотипы…
Брукс без стеснения режет сюжет, убирая оттуда почти всех второстепенных персонажей и важные повороты. Не увидеть нам американского Ляписа-Трубецкого и Эллочку… Зато фильм никак не обвинить в высмеивании русского человека, Брукс изо всех сил постарался исключить «мысль национальную» из фильма, сделав его лишь задорной комедией положений. И ему это удалось! Картина лишилась едкого дыхания сатиры Ильфа и Петрова, зато смотрится легко и не натужно. Это не попытка в деталях показать быт первых лет советской власти, а лишь игра «в Россию», построение весьма условных декорация для универсальной авантюрной истории: найти клад в затертых стульях мечтают как в России, так и в Америке.
