Текст: Серафима Туманова, специалист РГАЛИ
Елена Генриховна Гуро (18 мая 1877, Санкт-Петербург — 23 апреля 1913, Уусикиркко, Выборгская губерния)
Таланты Елены (Элеоноры), заложенные семьей, проявились с раннего возраста. Её мать, Анна Михайловна, была одарённой женщиной, хорошо рисовала и передала свои способности дочери. Отец — Генрих Гельмут Гуро, из старинного и знатного французского рода, был награждён разными отечественными и иностранными наградами за успехи в Крымской войне и Польской кампании.
Елена Гуро получила хорошее домашнее художественное образование. Она занималась живописью в мастерской Я.Ф. Ционглинского и именно там она встретила художника-авангардиста, ключевого деятеля русского футуризма, Михаила Матюшина, который впоследствии стал ее мужем. В 1906—1907 годах Елена брала уроки живописи у Л. С. Бакста и М. В. Добужинского.
Гуро с Матюшиным входили в круг русских футуристов-будетлян — поэтов, художников и музыкантов. Термин «будетляне» (от слова «будет») придуман поэтом Велимиром Хлебниковым, чтобы подчеркнуть самобытность и самостоятельность русского футуризма. Революция в искусстве, стремившаяся убрать из сознания людей старый мещанский образ мышления, создать новые каноны — вот идеал будетлян.
К будетлянам себя причисляли братья Бурлюки, Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Василий Каменский, Алексей Крученых, Казимир Малевич, Павел Филонов, Николай Кульбин, Ольга Розанова и другие.
В 1909 году Елена издала сборник рассказов и стихотворений «Шарманка» (его вы можете посмотреть в нашем архиве: ф.134 оп.1 ед. хр.14). Правда, весь тираж при ее жизни не смог разойтись, многое экземпляры были проданы уже после её смерти. Сама писательница рассылала экземпляры «Шарманки» по библиотекам санаториев и тюрем. К этой книге сочувственно отнеслись Вячеслав Иванов, Лев Шестов, Алексей Ремизов и Александр Блок и другие. В сборник вошли разные стихотворения, некоторые из них хочется привести.
«Старый романс»
- Подана осторожно карета,
- простучит под окном, по камням.
- Выйдет сумрачно – пышно одета,
- только шлейфом скользнет по коврам.
- И останутся серые свечи,
- перед зеркалом ежить лучи.
- Будет все, как для праздничной встречи,
- непохоже на прежние дни.
- Будут в зеркале двери и двери
- отражать пустых комнат черед.
- Подойдет кто-то белый, белый,
- в отраженья свечой взойдет. ...
- «Скука»
- В черноте горячей листвы
- бумажные шкалики.
- В шарманке вертятся, гудят,
- ревут валики.
- Ярким огнем
- горит рампа.
- Над забытым столиком,
- в саду,
- фонарь или лампа.
- Pierette шевелит
- свой веер черный.
- Конфетти шуршит
- в аллейке сорной.
Со многими из поэтов и писателей, поддержавших сборник, Гуро была лично знакома. Среди них − Александр Блок, Владимир Маяковский. С последним они вместе подписали «манифест футуристов» 1913 года. Оба они входили в литературное объединение «Гилея» и вместе участвовали на диспутах «Союза молодежи». Муж Елены Гуро записал в своем Дневнике: «Так, Маяковский говорил, что наиболее интересен ему поэт Елена Гуро». В то же время печать городской лирики Гypо несут на себе ранние урбанистические стихи Маяковского.
Но капиталистический город Гуро имеет немного другую концепцию, нежели у других футуристов. Машинная цивилизация и город — это средоточие душевных страданий, неустроенности и заброшенности человека. В одном из дневников она писала: «Иду под многоэтажными отвесами, их клеткостные высоты пробуждают мысль о жестокости и об удавлении души – там, на чердаках, унесенных заживо от спасающей земли. Слегка воют, уносясь, трамваи». Елена чувствовала враждебность этого города природе и душе, связывая эти понятия внутренним единством. Деревья она называла «последними спасителями души» и в жизни природы искала гармоничные соответствия с человеческой сущностью. В «Бедном рыцаре» Елена Гуро пишет: «Попробуй дышать, как шумят вдали сосны, как расстилается и волнуется ветер, как дышит вселенная. Подражать дыханию земли и волокнам облаков».
Литературные произведения Елены Гуро наполнены колоритом, показывают жизнь природы и жизни в природе. В «Венеции Врубеля» она показывает природу как часть себя, как часть романтического общения. «Зажглись влюбленные сказки и баллады алчной ночи. Все трепещет и дрожит, и в глазах сверкнули драгоценности. Ловчие взоры притягивают встречи; искры встреч – взгляды…». В «Неизреченном» Гуро показывает структуру всего живого, описывает жизнь из улыбок и огорчений, которая направляет жизнь природы. «Точно маленькая желтая улыбка. Неожиданно утром на дорожке прилип желтый листик. Над дорожкой точно кто-то белокурый приподнял ресницы. Погоди, это приближенье. На коричневый мох рассыпались желтые треугольнички. Точно кто-то идет в конце дорожки — но его нет. Сверху льются лазоревые стеклышки и светло-зеленые. Встревожился воздух, стал холодноватый. Точно кто-то встревоженный и просветленный приподнял ресницы».
Самым необычным сборником Елены является посмертный сборник «Небесные верблюжата». Он же — наиболее цельный и самым трогательный. Именно в нем наиболее четко проявился синтез искусств, к которому не раз обращалась Елена. Она соединила различные сюжеты, вплетала в один жанр и стихи, и прозу, разбавила их дневниковыми записями и даже молитвами. «Верблюжата» отличаются усилением цвета в поэзии, музыкальностью переходов и несвойственной Елене спонтанностью изложения. Одно из известных произведений этого сборника: «Финская мелодия».
«Финская мелодия»
- Над нами, фрачными, корсетными, крахмальными,
- ты запел песню родины.
- Ты из нас, фрачных, корсетных,
- выманил воздух морозный родины.
- Вот из голой шейки девушки
- вышло озеро, задутое инеем.
- Вот из красного уха мужчины
- вышло облако и часть леса,
- а женщина выпустила из головы сосны,
- а я дорогу и парня в валенках.
- И пришел мох с болота и мороз.
Елена Гуро была не только поэтом и прозаиком, но еще и художником. Н.И. Кульбиным в 1909 году была устроена выставка картин «Импрессионисты», где были выставлены рисунки Гуро к сборнику «Шарманка». Там же произошло знакомство Елены с поэтом Василием Каменским, с художниками и поэтами братьями Давидом, Владимиром и Николаем Бурлюками. Её поэзия рождалась из живописи, а живопись воплощала собой поэзию. Для Елены Генриховны был характерен синтез слова и рисунка. Когда она работала над словом, она тут же рисовала. Когда она делала рисунок или акварель, она на краю записывала стихи или прозу.
Тематикой ее детских рисунков, выполненных в традициях альбомной графики XIX века, были, по большей части, сцены из «рыцарских времен» — похожие на копии старых гравюр виды заброшенных замков у пруда, всадники, дамы и кавалеры.
В 1905 году Гуро делает поворот в своем живописном стиле. Она уходит от «серебристого импрессионизма», повышает контраст своих произведений, обращается к ярким цветам. В дальнейшем, иллюстрируя «Прибой» или делая зарисовки к «Шарманке», Гуро работает пером и тушью, поэтому ее рисунки отсылают к модерну: тонкие непрерывные и изысканные линии.
Ho c 1910 года эта манера вновь меняется. На смену модернистской графике приходит свободная и живописная линия кистью, а не пером. Яркими примерами такой живописи являются иллюстрации к «Небесным верблюжатам» и цикл рисунков, связанных с работой над «Бедным рыцарем». Гуро обращается к натуре и самостоятельно лепит нужный ей образ, добиваясь необходимой выразительности. В ее манере с этого времени прослеживается непринужденность и «свободная пластика». Она вся словно уходит в глубину цвета, раскрывая разные напластования: в цвете зашифрованы разные смыслы, символика, ассоциации. И именно через цвет определяется реальность. В ее произведениях цвет, краска обязательно выполняют две функции: конструктивную, организуя фактуру поверхности, и духовную, порой сакральную.
Начиная с 1908-1909 годов самый частый и излюбленный мотив ее акварелей — натюрморт, или же отдельные изображения камней, цветов, корней деревьев. Ее «изобразительные мелочи» объединялись как бы в единую, целую серию.
Подлинного совершенства Гypo достигает … в набросках кошек: она добивается передачи пластического объема, отказываясь от светотени, одной характерной, почти непрерывной линией. Постепенное выявление самоценности законов материала и технического приема дают возможность перейти к большей стилизации изображения. Единый строй поэзии и живописи складывается у Елены благодаря употреблению принципов народного искусства и мифологии.
Елена Гуро умерла в 1913 году от лейкемии на своей даче в местечке Уусикиркко на Карельском перешейке (ныне посёлок Поляны Выборгского района Ленинградской области). Похоронили её там же, на финском кладбище; могила не сохранилась. Её памяти футуристы посвятили сборник «Трое» (1913; в книгу вошли стихи Хлебникова и Алексея Кручёных, а также посмертные публикации самой Гуро). Среди молодых петроградских поэтов в 1910-е годы поддерживался культ Гуро, существовало посвящённое ей издательство «Дом на Песочной» (продолжавшее «Журавль»).
***
На хранении в РГАЛИ с 1941 года находится состоящий из 94 единиц хранения личный фонд Елены Генриховны Гуро (Ф. 134). Среди его документов — письма и материалы о Елене Генриховне, ее переписка с Михаилом Васильевичем Матюшиным, материалы Екатерины Генриховны Эрлих-Гуро. Но самыми ценными являются, конечно, рукописи Елены Генриховны, ее дневники и записные книжки, проза и стихотворения, ее рисунки.
Иллюстрации:
- 1−2. Е.Г. Гуро. Фотография.1890-е – 1910-е. РГАЛИ. Ф.134. оп. 2.
- 3.Письмо Александра Александровича Блока Елене Генриховне Гуро. 26 сентября 1912. РГАЛИ. Ф.134 оп.1.
- 4.Письмо Велемира Владимировича Хлебникова Елене Генриховне Гуро. 12 января 1913. РГАЛИ. Ф.134. оп. 2.
- 5−6. Альбомы и тетради Елены Генриховны Гуро. Акварель, карандаш, тушь. 1904-1910-е. РГАЛИ. Ф.134. оп.1.
