Текст: ГодЛитературы.РФ
В последний день октября на Букмейте вышло продолжение успешного аудиосериала Саши Степановой «Двоедушник» — второй сезон которого для разнообразия называется «Двоедушница».
Двоедушники — существа из славянской мифологии; личностей у них несколько, но тело они делят одно. Днем двоедушник — обычный человек, а ночью просыпается его вторая душа — и пока первая, человеческая, спит, вторая занимается своими делами: в основном помогает не до конца умершим попасть в их мир. В книге так же — надвое — поделен и окружающий мир; есть у него лицевая сторона, которую видят все, а есть изнанка.
В прошлой, как говорят в таких случаях, серии: студентка Ника нежданно-негаданно окунулась в мир двоедушников и даже обрела собственную вторую душу — Арсенику. Которая хитростью оставила Нику на изнанке города. И пока друзья Ники пытаюстся вернуть ее на лицевую сторону, Арсеника намерена продолжать жить чужую жизнь. Чтобы узнать, как именно — предлагаем прочитать фрагмент.
Двоедушница. Саша Степанова — Букмейт, 2023
Арсеника заказывает Деву убийство
— Который? Вон тот, на байке? Слушай, а он ничего.
Пришлось рассказать Соне про сталкера, чтобы согласилась провожать до дома после универа. Подругами они не были, но Соня хотя бы не шарахалась от нее, как остальные. Арсеника тогда выписалась из больницы и впервые пришла на пары. Безумно хотелось стать наконец своей: заполнить список контактов в новом смартфоне, после лекций гулять по центру, скидываться на пиццу, обсуждать шмотки… Сначала она решила, что ее не узнали, но нет, в перерыве староста промямлила что-то про несданный реферат. На Арсенику не смотрели, к ней не подходили, лишний раз не обращались. Вытолкнули из круга и замкнули круг. К счастью, Соня недавно перевелась с заочки и не знала того, что сразу почувствовали другие: Арсеника не была той, за кого себя выдает. С Соней можно было спуститься в буфет, вместе дойти до остановки — она жила в другой стороне, на Автозаводе, — и попросить о помощи, когда возвращаться одной стало опасно. В сталкера она сначала не поверила, а теперь сама его увидела и понесла всю эту чушь про «он ничего». У нее даже походка изменилась.
Бесполезно. Тот смотрел только на Арсенику и видел ее одну.
Их разделял газон, решетка университетской ограды и узкая полоска тротуара. Арсеника и Соня развернулись и пошли к другому выходу, но Арсеника знала, что он встретит их и там. Не приблизится, ничего не скажет, так и будет стоять, а если она сама попробует подойти, его мотоцикл затеряется в потоке машин. Завтра все повторится. Он поджидал ее возле института. Пару раз мелькал у дома. Однажды Арсеника наткнулась на знакомый байк посреди парковки кинотеатра.
Она постоянно чувствовала на себе его взгляд. Даже там, где его быть не могло: в маникюрном салоне, в примерочной, в собственной постели. Сталкер смотрел на нее без злости, без агрессии, без ненависти. Так, словно ее уже не было.
Ни о чем другом думать не получалось. Арсеника жила и не жила одновременно.
К тому же ее собственная мать начала вести себя странно. Спрашивала о школьных поездках в летний лагерь. Как бы невзначай заговаривала о дальних родственниках или дурацких детсадовских воспитателях, которых Арсеника почему-то должна была помнить. Удивлялась новым привычкам, придиралась к словам.
Пока что удавалось выжимать ответы из памяти той, чье тело она уже привыкла считать своим. Каждую родинку, каждый ноготь. И это лицо — чистый лист, на котором она рисовала себя. Вот только память — таяла. Не исчезала совсем, а словно скрывалась, уходила в глубину. Воспоминания ей не принадлежали, и чем дальше, тем сложнее становилось их извлекать.
Арсеника надеялась, что матери надоест ее проверять: рано или поздно устанет от подозрений и успокоится. Попутно приходилось думать о том, как избавиться от сталкера. От этого чертова Ландера.
Выход нашелся внезапно.
После занятий она обычно дожидалась, пока схлынет поток одногруппников. Не хотелось чувствовать себя камнем, который со всех сторон огибают волны. Вместо этого можно было взять кофе в наконец-то свободном автомате и сесть за «свой» столик, делая вид, что этот кофе сейчас тебе жизненно необходим. Но на этот раз к автомату была очередь. Там стоял Павел Нелидов. Тело отреагировало быстрее памяти — пришлось сцепить руки, чтобы не ударить его по лицу.
— Ник… Привет. — Даже искусственный загар не скрыл того, что Нелидов побледнел. — Ты как? Выглядишь, кстати, классно.
— Врачи сказали, чудом выжила.
— Послушай… Я не знал, что Виктор так сделает. Он собирался просто поговорить. А потом вы оба пропали. Валерия Карпович… умерла, знаешь? — Арсеника пожала плечами. Ей было все равно. — Видимо, ее тоже он убил и прячется где-то… Я, честно, не думал, что так получится. Столько проблем теперь с этим клубом. Меня вызвали как свидетеля и…
— Помоги мне.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, — уточнила Арсеника, которую меньше всего на свете волновали проблемы Нелидова с законом. — В знак того, что у нас больше нет друг к другу никаких претензий.
— У меня и так нет к тебе никаких, как ты говоришь, претензий.
— Возможно, будут. Если я уточню, кто меня запер, ты перестанешь быть свидетелем, — сказала она быстро. — Меня преследует один человек. Помоги от него избавиться, и я обо всем забуду.
Некоторое время Нелидов молчал, размышляя.
— Тут ты не по адресу. — Произнося это, он будто не был уверен и считывал правильность каждого слова по ее реакции. — Мои ребята на такое не пойдут. Сам я тоже.
— Как знаешь!
Арсеника сделала вид, что уходит. Нелидов, конечно, задержал.
— Подожди. Телефон свой дай мне.
Арсеника протянула смартфон. Одиннадцать цифр он набрал по памяти.
— Сохрани, это знакомый Вика. Пару раз общались по клубным делам — было… экспертно. Скажешь ему, что намечается вечеринка с фаер-шоу. Только меня не приплетай и деньги ищи сама. Да, вот еще что…
Опять этот взгляд. Как у Ландера. Словно на мертвую. А она жива, жива! Это они все скоро станут покойниками.
— Не смей, поняла? — прошипел он ей в ухо и больно сжал запястье. Несколько проходивших мимо студентов обернулись, но вмешиваться не стали. — Не смей больше ко мне приближаться. Иначе по этому номеру позвоню я. И назову твое имя.
Арсеника дернулась, освобождаясь, и бегом поднялась по лестнице к огромному арочному окну, из которого были видны университетский двор и проспект Гагарина. Села на подоконник, вытянула ноги и разблокировала телефон. Свайп вверх — и все исчезнет. Но Ландер никуда не денется, и Сони, как назло, сегодня нет… Да, пока он ничего не сделал, но ведь не просто же так за ней таскается. Палец завис над кнопкой вызова. Свайп вверх. Или…
Набрав воздух, она коснулась экрана.
— Да, слушаю.
Слишком молодой голос. Арсеника ожидала другого.
— У м-меня, — запнулась она, — скоро будет вечеринка. С фаер-шоу.
— Именно так? Уверена?
— Да.
— Где ты?
Арсеника назвала улицу.
— Город какой?
Он зевал, не слишком чисто выговаривал «р» и нравился ей все меньше. Напрасно она доверилась Нелидову. Город… Еще бы страной поинтересовался.
Выслушав ответ, он помолчал, — похоже, набирал что-то на клавиатуре компьютера.
— Во второй половине дня буду. — Он назвал торговый центр. Арсеника знала, где это. — Давай, до связи.
Вот и все. Так же просто, как заказать доставку пиццы.
Деньги она найдет. У матери припрятано, если надо, Соня сколько-нибудь одолжит, и Нелидова можно снова напрячь, одним номером не отделается. Прежде чем пойти за курткой, Арсеника посмотрела в окно.
Ландер привычно дополнял собой пейзаж. Чернел за воротами с этим своим угрюмо-отсутствующим видом. Что именно с ним произойдет, Арсенику не интересовало. Она даже не будет требовать подтверждения. Главное, чтобы его не стало.
Кисть руки с полупрозрачными пальцами легла на стекло, закрыв часть улицы и Ландера с его мотоциклом. Прохладная поверхность запотела от прикосновения.
Чтобы его не стало. Вот так.
***
«Как ощущает себя твое тело?..» Было холодно и жарко одновременно. Свитер промок и кололся, пот стекал по спине, а руки, наоборот, никак не согревались.
«В каком положении твоя голова?..» Шея затекла, сверху нависла чужая сумка, внизу сменяли друг друга грязные ботинки, кроссовки и сапоги других пассажиров. Знали бы все эти люди, куда она едет…
«А теперь перенеси внимание на дыхание». От кого-то крепко несло перегаром. Успокаивающий голос под медитативную музыку советовал наблюдать за волнами дыхания, но она сняла наушники и убрала их в кейс. Вышла из автобуса и вместе со всеми влилась во вращающиеся двери торгового центра. Люди разбрелись по магазинам, а она в поисках достаточно уединенного места свернула к пожарной лестнице. Убедившись, что вокруг никого, набрала номер со смутной надеждой, что все отменяется.
— В «Ашан» заходи, — велел тот же голос. — Прямо и н-налево, да, налево.
Есть еще время передумать. Со стороны Нелидова было бы остроумно избавиться от нее подобным образом: прямо оттуда, где она заказала человека, отправить в СИЗО. Но сейчас она здесь как все — обычная покупательница. Для начала можно посмотреть издалека. Арсеника взяла корзину и неуверенно двинулась между рядами. Как ощущает себя твое тело? Давай, расслабься, он тоже не знает тебя в лицо. Она уперлась в сыры и дальше не пошла. Глянула влево, сразу отвернулась.
Надо же, несуразный, как и его голос. Черный пиджак, черная футболка, короткие красные конверсы. Волосы выглядят так, будто стригся сам — разной длины и торчат на затылке. Узкоплечий, тощий и ростом ниже Арсеники. Против Ландера — ни о чем.
— Привет! Сразу подумал, что это ты.
Пожалуй, его можно было бы назвать интересным, если бы не… Сложно понять, что за «не».
— Тут что-нибудь нормальное есть?
Арсеника дернула плечом — знать бы еще, о чем это он.
— Может, эта? Смотри: свинина, шпик, соль. Пойдет. — Он кинул пачку нарезки в тележку, где уже болтались упаковка пива, чипсы и несколько коробок замороженной пиццы. — Дев. — Он пожал ее мокрые пальцы, протянутые в ответ. От него пахло чернилами потекшей шариковой ручки.
— Ар… Ника.
— Арника?
— Просто Ника. — Она внезапно разозлилась.
— Как скажешь. Срок годности проверь, пожалуйста.
Арсенике снова начал мерещиться обман. Этот Дев выглядел студентом-второкурсником мехмата, который в свободное от учебы время подрабатывает здесь же, в торговом центре, консультантом по бытовой технике.
Пока он складывал продукты в пакет и расплачивался, Арсеника собиралась с мыслями, чтобы попрощаться. Напрасно медлила: когда начинал говорить Дев, в голове становилось пусто.
— Ну что, куда теперь? — Пока она соображала, разобрался сам — по схеме этажей. — Фудкорт на третьем. Эскалаторы там.
— Да вот же… — Она кивнула на лифты.
По его лицу пробежала едва заметная судорога.
— Я не езжу в лифтах. Обо мне откуда узнала?
Придумать ответ заранее она не догадалась и решила не врать:
— От Виктора. Ну, Вика.
— Вик вроде умер?
— Пропал без вести.
Дев стоял на ступеньку выше и барабанил пальцами по поручню. Арсеника видела его часы — красные пластиковые Swatch с картой звездного неба на циферблате. Еще только половина шестого, а кажется — поздний вечер.
На фудкорте воняло маслом для фритюра. Дев забрал свой поднос и сел за один из крайних столиков. От вида еды Арсенике стало плохо. Она подождала, пока он съест рассыпающийся бургер, понаблюдала за бегающими детьми, перевела взгляд на двух девушек, смеющихся над чем-то в телефоне. Сразу захотелось домой.
— А здесь… не слишком много людей?
Дев откинулся на спинку стула и теперь гонял во рту зубочистку.
— Да мы вроде просто сидим, колу пьем.
— Нет, не просто.
— Ну хорошо. — Он поболтал остатками льда в картонном стаканчике. — Давай о делах. Хочешь, чтобы я завалил твоего приятеля? Хедшот с дигла, нет проблем.
Арсеника не понимала и даже не пыталась сделать вид.
— В контру не играла, окей. Тогда скажи, чего ты, вот лично ты, боишься? Камер? Интернет-трафика? Соцсетей? Они сделаны, чтобы ты боялась. Бойся — как только перестанешь, за тобой придут. А пока представь, что ты здесь одна и просто пьешь колу. Никакого Дева нет. Ты одна, тебе херово, не с кем поделиться, но и держать это в себе ты больше не можешь. И ты говоришь. С самого начала. Как на исповеди. Когда все испортилось настолько, что ты оказалась здесь? Мне на самом деле интересно.
— Я… — начала она. Осмотрелась, уставилась на него через стол и прошипела: — Не собираюсь перед тобой отчитываться, ясно? Ты даже на убийцу не похож.
— А на кого я, по-твоему, похож? — Изогнутая бровь, снова зубочистка туда-сюда.
— На неудачника.
— Ого!
— Ты самого себя-то защитить можешь? В реале, не в игре? — Арсеника понимала, что перегибает, но ничего не могла с собой поделать. Все это копилось внутри слишком долго. — Куда тебе до Ландера…
Она встала и повесила на плечо сумку, давая понять, что разговор окончен, но посмотрела на Дева и передумала. Он замер, даже выронил дурацкую зубочистку.
— Игни здесь?
Арсеника кивнула.
— Хочешь, чтобы я устроил охоту на неживого?
— Теперь он живой.
Дев по-прежнему смотрел на нее, но видел перед собой кого-то другого. Это новое выражение проступало на его лице постепенно, словно было результатом актерской игры, когда добродушно-придурковатый герой на глазах превращается в безумца. В его прищуре, кривой улыбке и даже в странном коротком прозвище, которым он представился, отчетливо читалось нечто дьявольское. Даже речь зазвучала теперь иначе — с отчетливой, чистой «р»:
— Как же, интересно, ему удалось ожить?
— Вернулся с изнанки города вместе со мной. Мы были вторыми душами. Я заменила Нику Бородину. Он никогда мне этого не простит.
Внезапно Дев расхохотался. Наваждение исчезло. Он согнулся пополам от смеха и лупил ладонью по столешнице. Теперь на них смотрели абсолютно все.
— Ладно, хватит. Погнали.
По-прежнему всхлипывая, он взял пакет и зигзагами пошел к эскалаторам. Арсеника исподлобья глядела ему в спину. Раздвоение личности, псих какой-то…
На подземной стоянке Дев достал брелок — голубой Sportage с московскими номерами моргнул аварийкой. Поколебавшись, Арсеника села в машину. По ногам приятно поднималось тепло, сиденье тоже было теплым, даже запах чернил перестал казаться ей неуютным. Дев включил музыку и прибавил громкость.
— Знаешь, как его найти? Или я должен сам?
Арсеника назвала адрес их с матерью бывшего дома. Ландер жил там, у соседки.
— Э-э… Дев. — Прозвище скрипело на зубах, но она себя заставила.
— Про деньги не парься, банкет за мой счет.
— Нет, я просто хотела, чтобы до того как… Пусть он сначала поймет. Поймет, за что.
— Принято.
Снаружи валил снег. Стоило ей порадоваться, что не нужно мерзнуть и ждать маршрутку, Дев притормозил возле автобусной остановки.
— Давай, следи за новостями. До связи.
Арсеника вышла — на джинсах осталась жирная полоса грязи с порога машины. Колеса обдали тротуар брызгами.
К черту такую связь.
