Кошмар верстальщика, или 7 книг, в которых вёрстка – интерактивный элемент

Текст подготовлен редакцией онлайн-сервиса автоматической нейросетевой вёрстки печатных и электронных изданий «Метранпаж»

Когда говорят «тяжёлая книга», обычно подразумевают запутанный сюжет, эмоциональный надрыв или витиеватый слог. Но есть книги, в которых не то что понять, но просто прочесть написанное – та ещё задачка. Собрали семь книг с уникальной вёрсткой, которая выводит взаимодействие с читателем на новый уровень.

1. «Дом листьев» Марка З. Данилевского

Обложка уже подмывает заглянуть внутрь следующей цитатой переводчика на русский: «Если у вас плохие нервы – вам лучше не читать эту книгу. Если вы подвержены влияниям и чересчур впечатлительны – вам лучше не открывать ее. Если вы боитесь сойти с ума – вам лучше не знать о ней». Несмотря на то, что подобным образом рекламщики описывают любой хоррор, в «Доме листьев» пугающий эффект достигается не только содержанием, но и формой: шрифты меняются на протяжении всего романа, текст то и дело скачет по странице, а иногда, чтобы разобрать написанное, приходится заручаться зеркалом. Интересный факт: автор сверстал книгу сам, поскольку никому не мог доверить это дело.

Фото: из блога Владимира Бровина

2. «Жутко громко и запредельно близко» Джонатана Сафрана Фоера

Однажды девушка пожаловалась в одной известной социальной сети социальной сети, что в магазине продают книгу с браком. Этой книгой оказался роман Фоера, в которой типографические эксперименты способствуют погружению в мир аутичного главного героя. Хотя смущение девушки понятно, ведь некоторые страницы книги представляют абсолютный хаос: детские каракули, два слова на весь разворот, накладка текста, а где-то даже используются элементы кинеографии.

Фото: из аккаунта GalaxyNo5

3. «Дневники голодной акулы» Стивена Холла

Сюжет рассказывает о герое, который теряет память из-за концептуальной акулы, пожирающей его мысли. Эта идея воплощается в книге визуально: буквы от страницы к странице формируют фигуру акулы, а текст, таким образом, становится ещё и иллюстрацией. На некоторых страницах даже реализован эффект приближения акулы, а потом – кусь! Может возникнуть ощущение, что охота на самом деле ведётся не на главного героя, а на читателя.

Фото: из блога Зой Садокирски

4. «Занг Тумб Тумб» Филиппо Томмазо Маринетти

Звуковая поэма, считающаяся первой книгой «свободного слова». Поэма описывает события осады Адрианополя, свидетелем которой был сам автор, и делает это максимально правдоподобно: никаких долгих напичканных эпитетами описаний, а только звуки, грохот и существительные «в том порядке, в каком они рождаются». Самое важное в звуковой поэме – интонация, и в книге используются всевозможные типографические приёмы, чтобы её передать: буквы изгибаются, «кричат» жирным шрифтом и крупным кеглем, а потом вновь «затихают», формируют фигуры, а ещё перемежаются с цифрами и символами. Всё это сделано для того, чтобы читатель смог не только увидеть, но и услышать настоящее сражение.

Фото: из блога Паоло Тонини

5. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна

Цитата из этого произведения, которое часто называют антироманом, стала эпиграфом к роману Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа».

Этот эпиграф представляет собой чёрную извилистую линию. Это может выглядеть странно и бессмысленно, но Стерн уже в 1759 году осознал силу типографического инструментария, чтобы передавать непередаваемое, и во всю мощь использовал его в своём романе. Так, тире (—) и звёздочки (*) символизируют долгие паузы или прерванные диалоги, некоторые страницы оставлены пустыми, чтобы читатель сложил своё мнение о происходящем, а страница, выкрашенная в чёрный, означает смерть персонажа. Возвращаясь к той самой загадочной линии: так один из героев романа лаконично, зато очень точно выразил своё суждение о жизни.

Фото: из электронной библиотеки «Галлика»

6. «Зангези» Велимира Хлебникова

Ещё один антироман, на этот раз сочетающий элементы прозаического и поэтического. Структура текста не включает традиционного разделения на главы — автор заменяет их плоскостями, а место слов порой занимают числа и формулы. «Зангези» — настоящая площадка для экспериментов в творчестве футуриста, где сами слова — выдуманы, а язык — не только человеческий, но и птичий:

• Этавель задумчивой тайны,
• По синему небу бегуричи,
• Нетуричей стая, незуричей,
• Потопом летят в инеса,
• Летуры летят в собеса!

7. «Повествование Артура Гордона Пима из Нантакета» Эдгара Аллана По

Единственный законченный роман детективного классика по совместительству признаётся одним из самых спорных и загадочных его произведений. Распадаясь на две неравные части, представляющие реальность, с одной стороны и фантазию – с другой, «Повествование» или, как его иначе называют, «Повесть» соотносится с вёрсткой, изменяющейся вслед и по ходу смены событий: от реальных до нереальных.