Текст: ГодЛитературы.РФ
Еще наблюдая за евнухами при императорских гаремах Древнего Китая и певцами-кастратами в Италии XVIII века, люди поняли, что многие мужские особенности — как физиологические, так и поведенческие — определяются наличием семенников. К счастью, наука не стоит на месте и теперь нам наверняка известно, что именно эти железы — основной источник тестостерона. Главного мужского гормона, отвечающего, скажем, за размер кадыка и волосатость груди. А еще — за склонность к физическому насилию, стремление к привилегированному статусу и желание иметь как можно больше сексуальных партнеров.
Хорошо бы всем знать и помнить, что нашим поведением руководит не только разум, но и — втайне от нас самих — природа; и увы, последняя куда чаще, чем нам хотелось бы. Книга биолога-эволюциониста из Гарварда Кэрол Хувен — отличный повод разузнать об этом побольше. Ведь научные исследования недвусмысленно показывают: крошечная молекула тестостерона мощнейшим образом влияет как на отдельно взятого человека, так и на общество в целом. И это совсем не означает, что всякие ограничительные гендерные нормы и стереотипы верны — напротив, лишь поняв, как тестостерон влияет на нас и почему мы ведем себя так, как ведем, нам удастся построить более справедливое и безопасное общество.
Предлагаем прочитать фрагмент.
Тестостерон : гормон, который разделяет и властвует / Кэрол Хувен ; Пер. с англ. Юлии Бугровой — М. : Альпина нон-фикшн, 2024. — 400 с.
СОСТЯЗАНИЕ ЗА СТАТУС
С эволюционной точки зрения насилие имеет смысл применять только тогда, когда выгоды от него выше издержек — оно является крайней мерой. Как слабый, так и сильный выигрывает от такого положения вещей, когда любое животное заранее знает о своих шансах успешно противостоять другому животному — о том, кто из них должен отступить, а кто сопротивляться или бросить вызов. Подобная система отношений максимально снижает количество реальных стычек, при этом каждая особь знает свое место, понимает сигналы, подсказывающие, когда нужно быть почтительным, а когда — дерзким, и соответственно реагирует на них. Это позволяет группе животных пользоваться преимуществами совместного проживания, воспитывая потомство, добывая пропитание, предаваясь безделью, защищая территорию, занимаясь сексом и при необходимости сотрудничая друг с другом. Другими словами, речь идет о статусной иерархии.
Помните стычку Дэймона Фэрлессас пьяным в вагоне метро? Это типичный пример вспышки насилия между мужчинами: довольно банальная перепалка набирает обороты, ни одна из сторон не отступает и, наконец, в ход идут кулаки. Могло быть и хуже — убийства мужчин нередко начинаются похожим образом. Но могло быть и лучше — огромное число подобных конфликтов быстро стихают.
Получается, двое мужчин подрались ни за что? В каком-то смысле так и есть: предмет их ссоры не был материальным, как, скажем, мешок с золотом или территориальные границы. Но, с другой стороны, нет. Они дрались из-за чего-то хоть и нематериального, но чрезвычайно важного — социального статуса. Чем больше уважения и почтения окружающие проявляют к человеку, тем выше его социальный статус. Тот пьяный нарушил правила, которые соблюдают представители среднего класса с высоким статусом, вроде Фэрлесса: не орать, не браниться и не пугать других пассажиров. И уж точно не приближаться при этом к моей жене.
Подобные иерархические лестницы есть у многих приматов. Завоевать или сохранить высокий статус можно не только благодаря социальным навыкам и способности создавать коалиции, но и с помощью демонстрации готовности к насилию. А в тех ситуациях, когда самцы используют агрессию, чтобы добиться доминирования, статусная иерархия помогает снизить интенсивность и частоту стычек. То, что члены сообщества знают свое место и сигнализируют об этом доминирующим особям — шимпанзе в этом случае «ухают», — означает, что нет необходимости выяснять отношения всякий раз, когда возникает конфликт. Всем известно, кто, скорее всего, победит в драке за фертильную самку или лучшее место кормления. Но несоблюдение правил требует от тех, кто выше по статусу, принимать меры, так как они заинтересованы в сохранении статус-кво. В конце концов, они получают не только лучшую еду, спальные места, деньги или власть; они также получают самок для спаривания и побеждают конкурентов в борьбе за передачу генов будущим поколениям.
Так почему Фэрлесс ввязался в драку с пьяным пассажиром? Стоило ли так рисковать, вступая в конфликт с незнакомцем, которого он больше никогда не увидит? Ведь его положению на социальной лестнице ничто не угрожало. Пьяный дебошир не мог лишить его работы и уж тем более жены. Почему Фэрлесс просто не отвернулся?
Ответ (предположительно) кроется в нашем далеком прошлом. Вид Homo sapiens эволюционировал в социальной среде, которая мало походила на сегодняшнюю. Оценки (основанные преимущественно на наблюдениях за современными охотниками- собирателями) свидетельствуют, что в среднем тогдашние сообщества имели численность около 1000 человек, причем по меньшей мере половину из них составляли дети. Внутри таких сообществ, объединенных общей территорией, языком и обычаями, люди жили в непостоянных поселениях небольшими группами, состоящими в среднем из 50 и лишь изредка из более чем 300 человек.
Таким образом, необходимость общаться с незнакомцами — новая черта современной среды обитания человека. Прежде каждый член сообщества знал всех остальных. Мужчины понимали свой социальный статус не только в пределах поселения, но и вне его — в рамках всего сообщества, относительно сотен мужчин, с которыми они часто взаимодействовали на протяжении всей жизни. Подобное отсутствие анонимности означало, что определенные поступки имели повсеместные и долговременные последствия для репутации: если, например, спасовать перед равным по силам соперником, это могло снизить с трудом завоеванный статус.
Несмотря на то что в вагоне было полно незнакомых людей, Фэрлесс и его противник отреагировали так, как вынуждала их эволюционная история и тестостерон, — как будто они были охотниками- собирателями, обязанными подтверждать свой статус и не имеющими возможности выйти как ни в чем не бывало на следующей остановке.
БЫСТРЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ УРОВНЯ Т
По сравнению с женщинами, мужчины подвергаются воздействию больших концентраций Т в утробе матери, в раннем младенчестве, в период полового созревания и на протяжении большей части взрослой жизни. В процессе эмбрионального и пубертатного развития тестостерон настраивает мозг и тело мужчины так, чтобы во взрослом возрасте он мог реагировать на высокий уровень этого гормона. T позволяет мужчинам распределять свою энергию таким образом, чтобы преодолевать характерные именно для них ограничения, мешающие размножению, то есть чтобы искать и удерживать партнерш.
Уровень Т у мужчин обычно меняется в течение дня, снижаясь к вечеру по сравнению с утренними показателями на 40–50% или более. Кроме того, он ритмично повышается и падает с каждым новым выбросом из семенников — порция Т отправляется в кровоток примерно каждые 60 – 90 мин. Но у многих самцов животных, включая и мужчин, уровни Т могут меняться и еще быстрее — в течение нескольких минут — в ответ на социальные взаимодействия, имеющие отношение к размножению. Смысл этих социально обусловленных колебаний T, по-видимому, состоит в том, чтобы вызывать у самца адаптивную (то есть такую, которая в нашем эволюционном прошлом увеличила бы шансы на репродуктивный успех) реакцию на текущие и будущие социальные ситуации, связанные со спариванием и конкуренцией за статус. Следует ли ему вести себя смело и горделиво или испуганно и покорно? Сражаться или бежать? Когда ситуация накалена, он не может взять паузу и взвесить все за и против конфликта с конкретным противником. И тут на помощь приходит Т, уровень которого меняется таким образом, чтобы помочь мужчине мгновенно оценить шансы на успех в предстоящей схватке, а значит, увеличить вероятность адаптивной реакции.
Такие краткосрочные изменения уровня T наблюдались у мужчин как в экспериментах, так и в естественных условиях, в частности во время спортивных состязаний, которые являются самой распространенной формой мужской конкуренции в наши дни. На первый взгляд может показаться, что футбольный или боксерский матч не влияет на брачные перспективы участников, но спорт дает возможность проверить и повысить свою конкурентоспособность, создать коалиции и в конечном счете подняться выше в социальной иерархии.
ПОБЕДИТЕЛИ И ПРОИГРАВШИЕ
17 июля 1994 г. на стадионе «Роуз Боул» в Пасадене (штат Калифорния) команды Италии и Бразилии встретились в финальном матче крупнейшего спортивного события на планете — чемпионата мира по футболу. Это событие вдохновило специалистов в области поведенческой эндокринологии из Университета штата Джорджия на интересный эксперимент.
Вооружившись пробирками и анкетами, они распределились перед матчем по городу. Найдя в пиццерии итальянских болельщиков, а в баре — бразильских, они убедили некоторых из них сдать пробы слюны до и после матча. Все это было частью простого эксперимента по определению уровня тестостерона.
Спустя 90 минут после начала матча ни одна из команд так и не забила гол. Что ж, такое в футболе случается. Дополнительное время тоже не принесло результата, поэтому была назначена серия пенальти. Мир затаил дыхание, и игроки каждой из команд начали по очереди бить по воротам друг друга.
Так кто же победил? Исследователи могли бы это выяснить, просто сравнив уровни тестостерона в пробах слюны. У бразильских болельщиков он остался прежним или повысился к концу игры, а у итальянцев резко упал. Бразилия стала чемпионом! Аналогичные результаты показали и другие исследования: перед соревнованием уровень T повышается как у будущих победителей, так и у проигравших, но у победителей он дольше остается повышенным. Подобные изменения отмечались у участников даже тех соревнований, которые не связаны с атлетическими видами спорта, например по шахматам и компьютерным играм. Хотя этот эффект регулярно фиксируется у людей и животных, его величина бывает очень разной. На то, в какой мере уровень T реагирует на соперничество, влияют многие факторы, в том числе условия эксперимента (скажем, проводится ли он в лаборатории или в «реальном мире»), заинтересованность в победе и уровень других гормонов.
Победа или поражение в поединке дают представление о боевых качествах животного. Победитель в будущем будет пожинать плоды своего успеха, а проигравшему стоит проявлять особую осторожность, принимая вызовы: избиение до полусмерти едва ли улучшит его амурные перспективы. Это так называемый эффект победителя и проигравшего, который был продемонстрирован на насекомых, рыбах, птицах и млекопитающих. И по крайней мере у отличных от человека видов он явно тесно связан с тестостероном (или химическими вариантами тестостерона, которые имеются у этих животных).
Возьмем для примера самцов хорошо изученных сирийских хомячков. У моего сына есть питомец по кличке Ринго, названный в честь барабанщика группы The Beatles. Если в клетку к Ринго поместить самца покрупнее, эти двое начнут выяснять отношения и робкий Ринго, скорее всего, проиграет и подчинится. На следующий день бедняга Ринго еще не успеет оправиться от недавнего поражения, и, если мы поместим к нему даже маленького, тощего и неагрессивного хомячка, Ринго просто съежится от страха и приготовится по мере сил защититься в случае нападения. Такой эффект длится у сирийских хомяков около месяца. И мы знаем, что это связано с падением уровня T.
Исследования поведения сирийских хомяков в таких ситуациях показали, что, если проигравшему самцу вскоре после поражения ввести дополнительную дозу T, это заблокирует пораженческую реакцию: хомяк почувствует себя победителем и станет агрессивно защищать свою территорию. Доза тестостерона, введенная после поражения, уменьшает стресс и страх, а также повышает мотивацию бороться, а не убегать при столкновении с проблемами.
Разумеется, самоуверенность — вещь в дикой природе довольно опасная. Животные, которым уже приходилось терпеть поражение, должны быть особенно осторожными, чтобы остаться в живых, и снижение уровня тестостерона помогает им в этом. Изменение уровня T учит мозг животного, поскольку меняет его чувствительность к другим гормонам и нейромедиаторам (химическим веществам, обеспечивающим взаимодействие нейронов), которые участвуют в восприятии угрозы и реакции на нее. Когда в следующий раз проигравший столкнется с угрозой, у него может возникнуть повышенное ощущение страха, отчаяния или беспокойства, что снизит вероятность агрессивной реакции, но увеличит вероятность выживания. Если бы Ринго выиграл первый бой, у него выделилось бы дополнительное количество T и, столкнувшись в следующий раз с угрозой, он смело бросился бы защищать свою территорию от непрошеных гостей. В природе же доминирующее положение и разумное проявление агрессии у самцов в среднем приводят к увеличению репродуктивного успеха.
