Поэму «Полтава» Пушкин написал, в первую очередь, не о великой баталии. О роковой любви, о коварстве, о наваждении. Но батальные строки, пожалуй, вышли самыми сильными. И, после мозаики Михаила Ломоносова «Полтавская баталия», строки Пушкина стали вторым сильнейшим повествованием об этой великой битве. И то, что именно с Полтавы мы ведем отсчет российской военной славы нового времени – во многом именно пушкинская заслуга.
В идеологии Российской империи останутся слова Петра перед сражением:
«Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, за православную нашу веру и церковь. Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ним неоднократно доказывали. Имейте в сражении пред очами вашими правду и Бога, поборающего по вас. А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего».
И тут уж неважно, произносил ли он в действительности эти благородные слова.
Доверившись посулам Мазепы, Карл увяз во враждебно настроенной к шведам Малороссии. 28 сентября 1708 года русские войска у деревни Лесной напали на корпус генерала Левенгаупта, шедшего на соединение с основными силами шведов. Правой колонной командовал Пётр, левой — Меншиков. Сражение закончилось вьюжным снежным вечером. Большая часть обоза стала добычей Петра. 8,5 тысяч шведов остались на поле боя. Лишь шесть тысяч вместе с Левенгауптом явились к своему королю. Под Лесной впервые войскам Петра удалось разбить превосходящие силы шведов. Мазепа, лишившись Батурина, наблюдая за поражениями шведов, продолжал лавировать. В обмен на сохранение гетманской власти он тайно предложит Петру арестовать Карла и лучших шведских полководцев. Но Петра Великого можно было предать только один раз, второго шанса иудам он не предоставлял.
В апреле 1709 года войска Карла подошли к Полтаве и начали осаду стратегически важной крепости, которая ещё и сулила потрёпанным войскам богатую добычу. Гарнизон Полтавы (включавший местное ополчение) отбил несколько попыток штурма, отвечая на предложение капитулировать горделивыми словами: «Побить всех не в вашей воле, потому что всяк защищать себя умеет». В середине июня к Полтаве подошла армия Петра. Переправившись через Воркслу, армия расположилась у деревни Семёновки. Петру удалось стянуть к Полтаве 60 000 солдат. У Карла было 37 тысяч, включая ненадёжных мазепинцев.
По приказу Петра было построено десять редутов, в которых засела пехота. Кавалерия Меншикова заняла позиции за редутами. Карл решился на генеральное сражение, несмотря на рану, уже полученную под Полтавой. Утомлённые шведы надеялись на богатую добычу в русском обозе в случае победы. Карл бросил в бой двадцатитысячную армию под командованием фельдмаршала Реншильда. 27 июня в четыре часа шведы показались перед русскими редутами. Кавалерия Меншикова атаковала неприятеля. Шведская пехота пыталась занять укрепления — им удалось выбить русские батальоны из двух редутов. Атака генерала Росса на восьмой редут захлебнулась. Его войска полегли возле русских укреплений. Когда основные силы Реншильда прошли через редуты — их встретила артиллерия.
Шведы отступили. Главные силы противников выстроились лицом к лицу. У обозов Карл оставил украинцев и последний, малочисленный щведский резерв. Король на носилках принимал участие в сражении. Отчаянный натиск шведов проделал брешь в передней линии левого фланга русской пехоты. Пётр во главе батальона новгородцев двинулся в критическую точку боя. По шведским рядам пронёсся слух о гибели короля. Тогда Карл приказал поднять себя на скрещённых пиках, продемонстрировав викингам, что их вождь жив! Но вскоре участь сражения была решена — и шведам удалось только доставить своего раненого короля к берегу Днепра. Последняя атака кавалерии уничтожила очаги сопротивления. «Ура! Мы ломим, гнутся шведы!». Конница Меншикова настигнет шведов у Переволочны, в плен попадёт 16 тысяч шведов, но Карла там уже не будет. Убитыми шведы потеряли в бою 8 000, русские — 1345 человек. 27 июня 1709 года великая армия Карла XII перестала существовать. Так под Полтавой Россия стала империей. А скрежет, величие и ужас битвы Пушкин показало гениально.
ИЗ ПОЭМЫ «ПОЛТАВА»
- Горит восток зарею новой
- Уж на равнине, по холмам
- Грохочут пушки. Дым багровый
- Кругами всходит к небесам
- Навстречу утренним лучам.
- Полки ряды свои сомкнули.
- В кустах рассыпались стрелки.
- Катятся ядра, свищут пули;
- Нависли хладные штыки.
- Сыны любимые победы,
- Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
- Волнуясь, конница летит;
- Пехота движется за нею
- И тяжкой твердостью своею
- Ее стремление крепит.
- И битвы поле роковое
- Гремит, пылает здесь и там,
- Но явно счастье боевое
- Служить уж начинает нам.
- Пальбой отбитые дружины,
- Мешаясь, падают во прах.
- Уходит Розен сквозь теснины;
- Сдается пылкой Шлипенбах.
- Тесним мы шведов рать за ратью;
- Темнеет слава их знамен,
- И бога браней благодатью
- Наш каждый шаг запечатлен.
- Тогда-то свыше вдохновенный
- Раздался звучный глас Петра:
- «За дело, с богом!» Из шатра,
- Толпой любимцев окруженный,
- Выходит Петр. Его глаза
- Сияют. Лик его ужасен.
- Движенья быстры. Он прекрасен,
- Он весь, как божия гроза.
- Идет. Ему коня подводят.
- Ретив и смирен верный конь.
- Почуя роковой огонь,
- Дрожит. Глазами косо водит
- И мчится в прахе боевом,
- Гордясь могущим седоком.
- Уж близок полдень. Жар пылает.
- Как пахарь, битва отдыхает.
- Кой-где гарцуют казаки.
- Ровняясь строятся полки.
- Молчит музыка боевая.
- На холмах пушки присмирев
- Прервали свой голодный рев.
- И се — равнину оглашая
- Далече грянуло ура:
- Полки увидели Петра.
- И он промчался пред полками,
- Могущ и радостен как бой.
- Он поле пожирал очами.
- За ним вослед неслись толпой
- Сии птенцы гнезда Петрова —
- В пременах жребия земного
- В трудах державства и войны
- Его товарищи, сыны;
- И Шереметев благородный,
- И Брюс, и Боур, и Репнин,
- И, счастья баловень безродный
- Полудержавный властелин.
- И перед синими рядами
- Своих воинственных дружин,
- Несомый верными слугами,
- В качалке, бледен, недвижим,
- Страдая раной, Карл явился.
- Вожди героя шли за ним.
- Он в думу тихо погрузился
- Смущенный взор изобразил
- Необычайное волненье.
- Казалось, Карла приводил
- Желанный бой в недоуменье…
- Вдруг слабым манием руки
- На русских двинул он полки.
- И с ними царские дружины
- Сошлись в дыму среди равнины:
- И грянул бой, Полтавской бой!
- В огне, под градом раскаленным,
- Стеной живою отраженным,
- Над падшим строем свежий строй
- Штыки смыкает. Тяжкой тучей
- Отряды конницы летучей,
- Браздами, саблями звуча,
- Сшибаясь, рубятся с плеча.
- Бросая груды тел на груду,
- Шары чугунные повсюду
- Меж ними прыгают, разят,
- Прах роют и в крови шипят.
- Швед, русский — колет, рубит, режет.
- Бой барабанный, клики, скрежет,
- Гром пушек, топот, ржанье, стон,
- И смерть и ад со всех сторон.
- Среди тревоги и волненья
- На битву взором вдохновенья
- Вожди спокойные глядят,
- Движенья ратные следят,
- Предвидят гибель и победу
- И в тишине ведут беседу.
- Но близ московского царя
- Кто воин сей под сединами?
- Двумя поддержан казаками,
- Сердечной ревностью горя,
- Он оком опытным героя
- Взирает на волненье боя.
- Уж на коня не вскочит он,
- Одрях в изгнанье сиротея,
- И казаки на клич Палея
- Не налетят со всех сторон!
- Но что ж его сверкнули очи,
- И гневом, будто мглою ночи,
- Покрылось старое чело?
- Что возмутить его могло?
- Иль он, сквозь бранный дым, увидел
- Врага Мазепу, и в сей миг
- Свои лета возненавидел
- Обезоруженный старик?
- Мазепа, в думу погруженный,
- Взирал на битву, окруженный
- Толпой мятежных казаков,
- Родных, старшин и сердюков.
- Вдруг выстрел. Старец обратился
- У Войнаровского в руках
- Мушкетный ствол еще дымился.
- Сраженный в нескольких шагах,
- Младой казак в крови валялся,
- А конь, весь в пене и пыли,
- Почуя волю, дико мчался,
- Скрываясь в огненной дали.
- Казак на гетмана стремился
- Сквозь битву с саблею в руках,
- С безумной яростью в очах.
- Старик, подъехав, обратился
- К нему с вопросом. Но казак
- Уж умирал. Потухший зрак
- Еще грозил врагу России;
- Был мрачен помертвелый лик,
- И имя нежное Марии
- Чуть лепетал еще язык.
- Но близок, близок миг победы.
- Ура! мы ломим; гнутся шведы.
- О славный час! о славный вид!
- Еще напор — и враг бежит.
- И следом конница пустилась,
- Убийством тупятся мечи,
- И падшими вся степь покрылась
- Как роем черной саранчи.
- Пирует Петр. И горд и ясен
- И славы полон взор его.
- И царской пир его прекрасен.
- При кликах войска своего,
- В шатре своем он угощает
- Своих вождей, вождей чужих,
- И славных пленников ласкает,
- И за учителей своих
- Заздравный кубок подымает.
- Но где же первый, званый гость?
- Где первый, грозный наш учитель,
- Чью долговременную злость
- Смирил полтавский победитель?
- И где ж Мазепа? где злодей?
- Куда бежал Иуда в страхе?
- Зачем король не меж гостей?
- Зачем изменник не на плахе?
- Верхом, в глуши степей нагих,
- Король и гетман мчатся оба.
- Бегут. Судьба связала их.
- Опасность близкая и злоба
- Даруют силу королю.
- Он рану тяжкую свою
- Забыл. Поникнув головою,
- Он скачет, русскими гоним,
- И слуги верные толпою
- Чуть могут следовать за ним.
- 1828
