Текст: ГодЛитературы.РФ
12 мая 2025 года в Государственном музее Л. Н. Толстого прошел творческий вечер бразильского писателя, переводчика художественной литературы Рубенса Фигейреду.
Рубенс Фигейреду перевел с русского языка на португальский «Войну и мир», «Анну Каренину», малую прозу Льва Толстого. Он также переводил произведения Николая Гоголя, Ивана Тургенева, Антона Чехова, Ивана Гончарова, Всеволода Гаршина и других русских классиков. Кроме того, он - автор переводов на португальский многих современных англоязычных авторов: Реймонда Карвера, Сьюзен Зонтаг, Пола Остера и других.
Рубенс Фигейреду - автор романов: «Barco a seco» (Карабль на суше), «Passageiro do fim do dia» (Пассажир конца дня), книг рассказов: «O livro dos lobos» (Книга волков), «A palavra secreta» (Секретное слово), «Contos de Pedro» (Рассказы о Педро), лауреат литературных конкурсов.
О своем детстве, знакомстве с русской литературой, тонкостях и трудностях перевода романа-эпопеи Толстого на португальский язык Рубенс рассказал Дарье Еремеевой, писательнице и сотруднице музея Толстого.
Давайте начнем, как Лев Толстой, — с детства. Расскажите, пожалуйста, немного о вашем детстве и отрочестве. Что вы читали, с кем вы делились мыслями о прочитанном?
Рубенс Фигейреду: Мое детство, как и вся моя жизнь, прошло в Рио-де-Жанейро, где я родился в 1956 году. Я всегда жил в одном районе. У моих родителей не было высшего образования, но они интересовались культурными мероприятиями, и у них дома были книги. Например, ребенком мне нравилось слушать пластинку с симфонической сюитой Римского-Корсакова «Шехеразада». Возможно, это был мой первый контакт с русской культурой, несмотря на то, что это была арабская тема! Книг дома было не так много. Однако в моем районе находились две библиотеки, которые я посещал. И именно там развилось мое подростковое любопытство. Мои родители много работали. Между мной и моими братьями была некоторая разница в возрасте. Таким образом, я думаю, что мои размышления о прочитанном были по большей части одинокими.
А вы помните, как вы познакомились с русской литературой?
Рубенс Фигейреду: Будучи подростком, я читал рассказы тайные, как мы говорим здесь, или фантастические. Обычно это были антологии, и так, в одной из этих книг я познакомился с Гоголем. Это был рассказ «Нос». Образ России для меня был чем-то далеким, может быть экзотическим и потому интересным.
Наверняка вы в юности сначала пробовали сочинять и только потом пришли к переводу? Как художественный перевод стал делом вашей жизни?
Рубенс Фигейреду: В очень молодом возрасте я думал, что когда-нибудь напишу рассказы, романы или стихотворения. И на самом деле я старался. Однако было очевидно, что невозможно таким образом зарабатывать на жизнь. Так я вскоре начал работать учителем и иногда переводчиком. Таким образом, в течение многих лет я перевёл с английского языка около ста книг, всегда выбираемые издателями. Только после этого появилась возможность переводить русские книги, и я смог предлагать произведения. Случайность мне помогла: здесь, у нас, многие важные и классические русские книги были переведены с других языков, не с русского. И мой предыдущий опыт работы переводчиком тоже помог мне. Для меня это было особенной радостью, потому что так я смог вернуться в молодость, к тому времени, когда я изучал русский язык в университете. Изучение, от которого жизненные обстоятельства меня заставили на время отступить.
Переводя Толстого, вы наверняка сталкивались с немалыми трудностями. Можете вспомнить некоторые?
Рубенс Фигейреду: Покажу вам два примера моих забот, когда я переводил «Войну и мир». Я старался сохранить повторения и параллелизмы, которые, на мой взгляд, составляют невидимую структуру текста Толстого. В одном из отрывков романа речь идет о звездном небе вокруг кометы. Повторение слов образует своего рода созвездие. Три раза повторяется слово «земля», пять раз - «небо», пять раз - «свет», и семь раз - слово «звезда». При переводе я сохранил все эти повторы.
Ещё другой например. Толстой повторяет 17 раз слово «рассказ», как глагол или существительное, чтобы показать, или подчеркнуть, как Ростов изменяет факты, рассказывая, что произошло. Я старался сохранить повторения на переводе, но наше существительное не имеет того же корня, что и глагол, как это бывает на русском. На португальском мне нужно было применить слово «relato», или «história», которые не имеют того же корня, что и глагол от существительного «рассказ».
Кстати, в «Крейцеровой сонате», в сцене убийства, слово «выражение» повторяется 12 раз! «Я помню это выражение, потому что это выражение доставило мне мучительную радость...» и т. д. Мне кажется, эти толстовские повторения имеют отношение к его любви к музыке. Повторяясь, слова, как одинаковые ноты ‒ как бы создают тональность, настроение. Когда-то Толстой хотел быть музыкантом, а однажды сказал: «Да пропади она пропадом, эта ваша цивилизация. Только музыку жалко!» Какую музыку вы любите?
Рубенс Фигейреду: Я люблю русские оперы. До того, как я впервые приехал в Россию, я уже знал и любил оперу Чайковского «Евгений Онегин». Но в Мариинском театре восемь лет назад я смотрел «Иоланту» Чайковского и «Хованщину» Мусоргского. Я восхищаюсь операми больше всего. Они больше, чем музыка. Это объединение театра и поэзии. Когда кто-то звонит мне, то сигнал, который я слышу по мобильному телефону, это ария Эбн-Хакиа «Два мира» из оперы «Иоланта»!
Толстой часто плакал, когда слушал музыку. Но давайте от музыки вернемся к литературе и трудностям перевода.
Рубенс Фигейреду: Ещё один любопытный пример трудности для переводчика. Русское слово «рука» изображает две разные части тела. А на португальском - «mão» (кисть) и «braço» (от плеча до кисти). Мне нужно было использовать два разных слова. Толстой использовал это слово в следующем фрагменте: «Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу».
«Как много выражения в ее руке». Так думает Левин о Кити, когда смотрит, как она сжимает и разжимает ладонь. Кстати, о Кити и Наташе. Наши учителя литературы любят тему: женские образы. Какой у вас любимый женский образ, если брать те произведения, которые вы переводили?
Рубенс Фигейреду: Мне трудно выбрать. Но княгиня Марья, сестра Андрея в романе «Война и мир», производит на меня очень сильное впечатление.
Я знаю даму-филолога, которая терпеть не может Наташу Ростову. Многие русские женщины парадоксально любят Стиву Облонского, несмотря на его распутство и транжирство. Забавно, что персонажи Толстого до сих пор вызывают споры.
Рубенс Фигейреду: Да, персонажи Толстого действительно кажутся нам такими же людьми, как мы. Даже 150 лет спустя. И я могу утверждать, что здесь у нас происходит то же самое, что вы описали.
И личность самого Толстого до сих пор вызывает споры. В Интернете и газетах много спекуляций о нем. Даже ученые иногда строят фантастические домыслы на основе записей его дневника. Каким вам представляется Толстой как человек? Вам он ближе как автор великих романов или его поздних статей и трактатов, написанных после его «духовного перелома»?
Рубенс Фигейреду: Для меня Толстой, с интеллектуальной точки зрения, был беспокойным человеком. Существующий социальный мир терзал его. Его произведения художественной литературы являются способом организации и расширения его мышления, а также его вопросов, его тревоги. Я не большой знаток его трактатов и эссе. Но я не вижу особенного противоречия между этими двумя сторонами Толстого. Художественные литературные произведения конца его жизни (например, «Воскресение», «Отец Сергий», «Хаджи-Мурат», «После бала»), на мой взгляд, также относятся к лучшим произведениям литературы.
Давайте поговорим о ваших собственных романах, расскажите, пожалуйста, в каком они жанре, что вас вдохновило на них, как вы их сочиняли.
Рубенс Фигейреду: Я написал два романа. «Barco a seco» (Корабль на суше) и «Passageiro do fim do dia» (Пассажир конца дня). Они разные, но можно сказать, что они написаны в реалистической манере. Первый ‒ это история художника с неясной и беспорядочной жизнью, а также исследователя работ этого художника. Два персонажа смешиваются и сливаются. Действие второго романа происходит в автобусе. Герой едет с работы в дом его подруги, в далеком районе. Поездка показывает важные аспекты жизни страны. Еще я написал три книги рассказов. Можно сказать, что мои рассказы тоже принадлежат к реализму. Но иногда психологическое давление приводит к тому, что персонажи теряют смысл реальности. Тогда рассказы становятся немного фантастическими. Но мои книги всегда о моей стране и о современности.
Я часто слышу мнение, что с возрастом интерес к художественной литературе ослабевает, интереснее читать чьи-то письма, биографии, мемуары. Вам это чувство знакомо?
Рубенс Фигейреду: Со мной такого не бывает. Сейчас я читаю «Обыкновенную историю» Ивана Гончарова. Молодой переводчик работает сейчас с этим романом и меня попросил прокомментировать его работу.
