Текст: Михаил Визель, ГодЛитературы.РФ
Фото: Аркадий Колыбалов/РГ
В публичной дискуссии во второй день фестиваля приняли участие столь разные личности, как писатель Елена Котова (она и предложила тему для обсуждения), поэт-иронист Владимир Вишневский, писатель и рок-музыкант Владимир Рекшан, писатель и кинодраматург (автор сценария фильма «Поп») Александр Сегень, главный редактор газеты «Книжное обозрение» Александр Набоков и создатель литературной школы Balzac.guru Алина Белковская, которая выступила в роли модератора.
В ходе дискуссии были высказаны следующие тезисы: во времена СССР счастье было коллективным, и поэтому счастливым было стать легко — достаточно было принять общий выбор. А сейчас каждый должен выбирать сам — и это куда сложнее. «Тогда все жили в наивной вере в совместное счастье», - заметил Вишневский. «Больше веры в счастье, чем само счастье», - добавила Елена Котова. Эту веру воплощали каждый по-своему талантливые советские писатели, такие как, например, Шукшин.
Кроме того, в советскую эпоху счастье было более «вещным», осязаемым: достал чешский гарнитур - вот тебе и счастье.
В 90-е годы, заметил Владимир Рекшан, настало другое счастье, «массовый читательский психоз»: все ринулись читать "тамиздатских", запрещенных авторов. С другой стороны, начали всплывать совершенно новые писатели с совершенно новыми представлениями о счастье, такие как Дарья Донцова.
В то же время, заявила Елена Котова, «шел демонстративный отказ от этических норм», что выразилось в творчестве постмодернистов, таких как Пелевин и Сорокин. С начала же нового тысячелетия «русская литература сконцентрировалась на зле». Потому что гораздо сложнее искать баланс и воплощать его художественно правдиво.
А как же обстоит дело в наши дни?
Алина Белковская попросила коротко ответить участников разговора, как они представляют себе счастье. Котова сказала, что для нее счастье — это свобода. Для Дмитриева — семья. Для Сегеня — нравственные люди. Для Набокова — «возможность любить и быть любимым». Эффектнее всего ответил мастер одностишья Владимир Вишневский. Для него счастье — это «ощущение нелишённости».
