Текст: Владислав Ентус, Санкт-Петербург
Фото: pixabay.com
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
(Орфография и пунктуация авторские)
В эту ночь я и не пытался уснуть. Сон все равно бы не пришел. Поэтому я решил съездить на один из ночных сеансов в автокинотеатр неподалеку. Одна из маленьких радостей, открывшаяся после странных событий двухлетней давности. Повыходив из домов, люди начали заигрывать с развлечениями для одиночек и всячески их эксплуатировать. Я не особо слежу за происходящим в мире, но слышал, что где-то в Японии стала популярна аренда капсульных помещений, где нет практически ничего, кроме матраса и лампочки.
Примерно через полчаса я был на парковке. Экран молчал, машины неторопливо подтягивались. Голова так и оставалась пустой. Я уставился на руль: в некоторых местах кожа начала отходить. Показывали Бергмана, «Персону». Когда-то в студенчестве я смотрел этот фильм, тогда он показался мне отборным бредом.
Однако сейчас пролог уже не выглядел дико, на секунду даже показалось, что я уловил туманную ассоциативную связь между кадрами. Наконец показали героинь: молчаливую актрису и неуверенную медсестру. Я зажег сигарету и, затягиваясь, откинулся на сидение. Актриса, очевидно, находилась в разладе с собой, а молодой девушке предстояла трудная задача: помирить те части личности, что не ладили друг с другом. «Я слишком давно не виделся с сестрой», – ударило внутри.
Тоскливо признавать, но за пару месяцев, что каждый из нас просидел наедине с собой, мы созванивались больше, чем за прошедшие годы. На короткое время мы стали близки почти так же, как в детстве, когда еще не осознавали разницу в характерах и относились терпимее к разногласиям. Хотя, честно говоря, серьезных разногласий у нас тогда еще не было, а те, что были, воспринималось шуткой, игрой. К вечеру все становилось прежним.
Наши разговоры скрашивали долгую вереницу дней, но в остальном изолирование от общества далось мне непросто. С одной стороны, в жизни поменялось не так много вещей: исчезли редкие встречи со знакомыми, походы за продуктами стали реже. И все же улицы, дворы, парки словно источали невидимую скорбь. Она проникала через мои окна каждый раз, когда я проветривал квартиру, перешептываясь со мной секретами растраченного потенциала и удушливого отсутствия. Я оказался взаперти, гнетущая тяжесть в животе не оставляла даже на другом конце города. Бежать было бесполезно.
Когда все закончилось, было уже безразлично. Пространство вокруг переполнилось чужой радостью, громкими заголовками медиа, призывами к осознанности и различными предостережениями. Мы пережили масштабное потрясение, не отрицаю, но вместе с тем мне казалось, что все это лишь умелая имитация, притворство, которое незаслуженно останется на страницах истории и в памяти нескольких поколений. Потребовалась еще пара месяцев, чтобы вернуть хотя бы подобие радости жизни.
Окончательно свой распавшийся разум я так и не сумел собрать обратно. Люди вернулись к старым привычкам, оставшиеся предприятия смогли набрать форму, а город вновь задышал просторными легкими туристов, как будто и не было никакого мирового шока. Но мои налаженные ниточки оборвались, и пока что – безвозвратно. Полгода назад я был в Париже. В городе, который удивительным образом нашел гармонию между возвышенным и грубо бытовым. Тем не менее ощущения нового места не возникло. Я как будто ходил по одним улицам, видел прежних людей и ничего при этом не испытывал. Виновата всевидящая западная культура или мой внутренний контакт с реальностью утерян? Сидя в своем потертом «Мини Купере», я до сих не видел разницы между этими крайностями (да и зачем определять разницу?). Медсестра на экране показательно покидает дом: видимо, скоро конец. Я решил уделить внимание фильму.
Понемногу машины начали покидать парковку. Одна за другой, они сонливо разворачивались и скрывались в окружающей темноте, пока я не осознал, что кроме меня уже никого не осталось. Я бы так и просидел в оцепенении остаток ночи, если бы не вздрогнул от удара мелкой дроби по крыше автомобиля. Как мне показалось, очень настойчивой дроби, пытающейся добраться именно до меня.
Стоило выйти, как град прекратился, оставив меня наедине с посвежевшим и чистым воздухом. До восхода оставалась еще пара часов, на видимом горизонте происходило ровным счетом ничего. Я посмотрел на ключи от машины в руке: увесистый черный брелок с узнаваемым двукрылым логотипом придавал странную уверенность. Будь что будет. Я сунул ключи в карман и размеренным шагом направился к выходу с парковки.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.
