Текст: Ольга Разумихина
Фото обложек предоставлены издательством
Тексты, вошедшие в сборник «Современная подростковая драма», уже получили свою долю славы:
часть работ засветилась в шорт-листах таких литературных конкурсов, как «Ремарка» и «Евразия», другие с успехом идут в российских театрах. Но путь этих пьес к народной славе только начинается. По крайней мере, так решили в издательстве «Самокат» — и подготовили альманах, рассчитанный не столько на чтение, сколько на использование в театральных студиях. Оба тома выпущены в оригинальном виде: по сути, это папки, в которых лежат сшитые скрепками листы формата А4. Читать такую «книгу» в транспорте проблематично, зато для работы режиссера — то, что нужно: выбираешь из альманаха понравившийся текст, делаешь несколько ксерокопий для актеров (скрепка, в отличие от переплета, позволяет сделать это без труда) — и приступаешь к читкам и репетициям.
В альманах вошли пьесы на любой вкус: «традиционные», с линейным сюжетом и историческими декорациями (например, работа М. Огнёвой «Воин» — история взросления двенадцатилетнего Тохи Димова, старший брат которого уехал воевать в Чечню), и модернистские (так, действие пьесы И. Васьковской и Д. Уткиной «Бог ездит на велосипеде» происходит в некоем умозрительном «Музее Микки-Мауса»). Некоторые работы — чисты и целомудренны, в других же присутствует ненормативная лексика; найдется даже пьеса в стихах. Драматурги также разные: кого-то можно назвать маститым писателем (первая пьеса Натальи Блок, автора «Фото топлес», была поставлена в 2002 году), а кто-то, как Екатерина Бизяева («Март и Слива»), только начинает творческую деятельность. Есть среди известных авторов и те, кто ранее не был замечен в написании пьес. Так, Алексей Олейников до публикации драмы «Хлебзавод» успел прославиться как прозаик, а Дана Сидерос («Всем, кого касается») — как поэт, автор сборника «Ученик дурака».
Объединяет все пьесы «Современной подростковой драмы», как видно из названия книги, одно: главные герои — дети и тинейджеры, конфликтующие с родителями, учителями и сверстниками; пытающиеся найти свое место в мире, отчаянно не верящие в его несправедливость. Театральный критик Елена Спиваковская отмечает, что
работы, вошедшие в сборник, — «слышащие сегодняшнего героя-подростка, говорящие с ним на одном языке»,
но интересны они будут не только молодежи, но и взрослым. Также стоит отметить, что ни одна из пьес не требует создания сложных декораций, выполнения акробатических трюков и т. д.: такая постановка по силам любой студии.
Живущие в Сети
Несмотря на то, что составители сборника постарались отобрать максимально непохожие работы, некоторые пьесы оказались почти идентичны по спектру затронутых проблем. Так, герои Натальи Блок («Фото топлес»), Андрея Иванова («Это всё она») и Екатерины Бизяевой («Март и Слива») значительную часть жизни проводят в виртуальном мире. Их родители, конечно, обеспокоены: ребенок сидит за монитором в своей комнате — но находится бесконечно далеко. Почему это происходит? что ждет ребят, променявших реальность на виртуальный мир, — и как до них достучаться? или — хотя бы — просто узнать, кому дети без остановки строчат сообщения в соцсетях?
Как и в любой хорошей драме, в пьесах Блок, Иванова и Бизяевой у каждого персонажа — своя правда, и спорить с ней сложно. У каждого должно быть личное пространство, верно? Вроде бы да, и отнимать у сына или дочери смартфон — непедагогично. Но что делать, если твой ребенок, как в пьесе «Март и Слива», познакомился со странным типом, называющим себя Mr. Blood, или устроил травлю одноклассницы («Фото топлес») — и всё это в социальных сетях? И что испытывает сам подросток, который не получает поддержки в семье и поэтому вынужден «клянчить» внимание у интернет-анонимов («Это всё она»)? Чтобы найти ответы на эти вопросы, драматурги прибегают к неожиданным решениям: так, Екатерина Бизяева предлагает устроить в театре ток-шоу, а Андрей Иванов — «поставить» переписку в соцсети. Вот где простор для фантазии режиссера!
Потерянное поколение
Еще один тезис, в той или иной форме высказанный почти каждым автором сборника: современные дети быстро, но сложно взрослеют. В какой-то мере так было всегда, но
в XXI веке ко всем типичным «возрастным» проблемам примешивается необходимость обрабатывать огромное количество информации.
Этого требует и мода (Наташа из пьесы «Бог ездит на велосипеде» читает подруге целую лекцию по созданию топовых образов), и необходимость социализации (герои драмы «Никаких сомнений» ассоциируют себя с персонажами из множества фильмов), и тренд на успешность. Не случайно действие пьесы «Всех, кого касается» происходит в элитной школе, где ребята с младых ногтей обучаются основам журналистики: так шанс поступить в престижный университет и построить карьеру гораздо выше.
Неудивительно, что дети и подростки, которым открылось слишком много знаний и возможностей, теряются — и, не получив поддержки от родителей и наставников, отчаиваются понять, что происходит вокруг. Поэтому герои многих пьес находятся как бы в вакууме. В пьесе А. Олейникова «Хлебзавод» невинный поход в гости к подруге оборачивается для Маши спиритическим сеансом и «переходом» в потусторонний мир, невозможностью вернуться в собственное тело; действие драмы С. Орловой «Хочу по правде» начинается в пионерском лагере, откуда, как вскоре оказывается, нельзя выйти — буквально повсюду ведутся военные действия (причем кто, с кем и за что воюет, совершенно неясно). В мире остается совсем немного постоянного.
Именно поэтому в детских и подростковых пьесах, как ни странно, так часто встречается мотив гибели. Любовь может превратиться в ненависть, дружба — обернуться предательством, и только смерть остается неизменной. Об этом в той или иной степени задумываются герои каждой пьесы, но в разных ситуациях: кто-то хоронит хомячка, а кто-то — в шутку или всерьез — планирует самоубийство. И вот, пожалуй, одна из самых важных мыслей, которые пытаются донести авторы и составители сборника: говорить с детьми и подростками на сложные темы можно и нужно.
Как бы ни был велик соблазн оградить подрастающее поколение от «чернухи», замалчивание во много раз хуже диалога,
пусть даже — поначалу — неловкого и болезненного для обеих сторон.
