Танцорка, кураторка, президентка

Язык влияет на нашу повседневную жизнь. Он в числе прочих факторов формирует человеческие установки, предлагая категории описания мира. Люди пользуются словами - и так определяют окружающую действительность. Это настолько самоочевидно, что порой мы упускаем это из виду.

В 2013 году я участвовал в исследовательском проекте, в рамках которого методом фокус-групп было показано, насколько часто люди мыслят стереотипами, закрепленными в языке. Особенно интересно то, как в существующем русском языке называются профессии. Например, есть слова «дирижер» и «редактор» — это престижные профессии, и оба слова мужского рода. Если попросить человека написать короткую историю о процессе дирижирования оркестром или работе редакции, соответствующие профессии будут в большинстве сочинений заняты именно мужчинами. К такому выбору подталкивает в том числе и грамматический род существительного.

А теперь представьте, что этот же человек ответственен за принятие решения о приеме на работу на должность редактора или дирижера.

При прочих равных выбор падет на мужчину, потому что профессия не будет ассоциироваться с женщиной.

И даже в том случае, когда женщина фактически становится редактором или дирижером, название профессии в мужском роде намекает: эта женщина работает на серьезной «мужской» работе. На фоне сказанного вдвойне любопытно то, что слова «уборщица», «гувернантка» или «продавщица» в современном русском языке не только существуют, но и считаются вполне нормальными. Третий случай — слова типа «повариха» или «врачиха», в которых слова существуют, но женский род ассоциирует их с пренебрежительным отношением. Женщина, занимающаяся лечением пациентов, предпочтет называться «врачом», существительным в мужском роде, которое лучше поддерживает впечатление серьезности профессионального статуса.

Феминитивы-неологизмы, такие как «авторка» или «режиссерка» — сознательная борьба женщин за возможность быть распознанными в языке как те, кто могут занимать серьезные профессии с не меньшим правом, чем мужчины. Помните: язык не только используется людьми для описания мира, но и влияет на то, как люди мир видят.

Употребление феминитивов помогает сделать реальность более просторной, дав в ней место профессионалкам, а не только профессионалам.

Со своим оппонентом Денисом Салтыковым я готова согласиться в одном: такая проблема есть. Женщины не просто наравне с мужчинами присутствуют в большинстве профессий, но во многих даже доминируют. Тот же редактор или врач: наименование мужское, а работают редакторами и врачами всё больше женщины. Правда, я ни разу не сталкивалась с ситуациями, когда кто-то из работодателей отдавал предпочтение мужчине-редактору или мужчине-врачу, основываясь на грамматическом роде слова («редактор» мужского рода, значит, и работать лучше будет мужчина). Но что касается выбора формы слова – как назвать обладательницу профессии, если в языке нет «женского» аналога – с этим мы как пользователи языка сталкиваемся постоянно. Действительно, с омбудсменом\омбудсвумен непонятно, когда им\ею становится женщина.

По мне, лучше обойтись в данном случае без иностранного слова и использовать более длинный вариант: уполномоченный по правам ребенка.

Но и здесь сразу вопрос: уполномоченный или уполномоченная? Если вы спросите меня, то я бы остановилась на «уполномоченном». Почему? Так подсказывает мне языковой опыт и языковое чутье. Ответ может показаться легковесным, отсылающим к неким ненаучным субстанциям (что такое чутье и опыт, в самом деле?). И вот тут внимание, очень важный момент, по которому мы расходимся с уважаемым оппонентом, социальным антропологом, поскольку я-то подхожу к этой проблеме с психолингвистических позиций. Дело в том, что

в нашем пользовании языком очень велика область бессознательного, вмешиваться в которую в лучшем случае бесполезно, в худшем - небезопасно.

Можно называть это стереотипами, но в таком случае это стереотипы глубинные, закрепленные именно на уровне бессознательного. Это они каким-то образом сигнализируют нам, что «портниха» и «ткачиха» - это нормально (как «портной» и «ткач»), что «повариха» и «парикмахерша» - это хуже, чем «повар» и «парикмахер», что «врачиха» или «врачица» - это никуда не годится, так хорошего специалиста не назовут. Можно поэкспериментировать и предложить в пару «врачу» новое существительное с суффиксом –к- («врачка»), но вам тут же скажут, что это похоже на «прачку». Само распределение суффиксов по существительным в русском языке - не механическое, каждый из них придает словам определенные оттенки смысла: иронический (критикесса), разговорно-пренебрежительный (врачиха, актерка). Слово мужского рода, соединяясь с суффиксом, сразу попадает в некий ассоциативный ряд, в своеобразное смысловое «облако». Поэтому наше восприятие (которое тоже во многом в области бессознательного) будет сопротивляться искусственно образованным гендерным парам, будет их отторгать.

Мне бы тоже очень хотелось простых решений: разработать список, огласить, заставить им пользоваться.

Но с языком шутки плохи, он и отомстить может,