Текст: Федор Косичкин
Сообщение о том, что
банк «Глобэкс» не стал продлевать пятилетний договор о сотрудничестве с «Русским Букером»,
не оказалось громом среди ясного неба. Более того: было бы страннее, если бы этого не произошло. Существующий с 1992 года «Русский Букер» не зря называет себя «старейшей русской литературной премией» (точнее будет сказать — старейшей «денежной», потому что
хулиганская «Премия Андрея Белого» с неизменным «призовым фондом» в 1 рубль, яблоко и бутылку водки вручается аж с 1978 года).
За четверть века в его жизни выявились четкие циклы.
«Русский Букер» появился как филиал уважаемой, можно даже cказать - культовой британской премии на волне европейской эйфории, в знак, так сказать, возвращения русских писателей из-под коммунистического цензурного гнета в лоно европейской цивилизации. Нечего и говорить, что в первое жюри вошли убежденнейшие либералы-еввропейцы. И немедленно начали делить премии среди своих. Что, надо признать, тогда не было лишено смысла. Потому что когда премии профессионального сообщества нет десятилетиями, в этом сообществе на десятилетие же расписан «гамбургский счет» - кому и за что стоит вручить. А времена для высокой литературы (и ее создателей) сразу после обрушения советской системы книгораспространения действительно настали очень тяжелые: тиражи упали с сотен тысяч до просто сотен — и жить на это стало невозможно. Поэтому одна известная и глубоко порядочная (без всякой иронии)
дама на полном серьезе спрашивала на заседаниях жюри — кому эта премия нужнее материально?
Более того: оргкомитет испросил у Британского совета (организатора премии) разрешения номинировать рукописи, что с точки нормальной, т. е. британской книгоиздательской логики вообще полный нонсенс: ведь назначение премии — не распилить призовой фонд, а подстегнуть продажи!
Британцы подняли брови, но вошли в положение. Но предпочли постепенно выйти из загадочного для них «Русского Букера».
Так что с 1999 года оргкомитет полностью российский (его бессменно возглавляет литературовед-англицист, главред журнала «Вопросы литературы» Игорь Шайтанов, чьей частной фирмой «Русский Букер» юридически и является), а с 2002 года и деньги давала русская организация — не кто иной, как «Открытая Россия» Ходорковского.
Первый раз гром с финансовой грозой грянул в 2005 году. И никак не был связан с известными проблемами основателя «Открытой России». А с тем, что жюри взбунтовалось против своего председателя Василия Аксенова - и против его воли назвало победителем 36-летнего Дениса Гуцко, автора болезненного романа о русском грузине, точнее говоря, грузинском русском — русском парне, родившемся в Грузии и мучительно пытающемся воссоединиться со страной, которую искренне считает своей Родиной. Роман был спорный, но на церемонии вручения мэтр вел себя просто малопристойно («Вы вообще кто?» — вопросил он ни в чем не повинного Гуцко, как будто тот напрашивался в лауреаты). «Открытая Россия», у которой действительно начались проблемы, предпочла тихо устраниться от этого неприличия.
Эстафету подхватила британская же компания British Petroleum, которой, очевидно, надо было показать, что она не просто выкачивает природные ресурсы России, но и печется о ее культуре (так, надо заметить, поступают все крупные сырьевые компании). А «Букер» - понятный и уважаемый в Британии бренд, в который и вложиться не стыдно.
Это совпадение интересов, или, если угодно, Alliance Cordiale продлился пять лет, - пока «Русский Букер» не врезался с размаху в скандал под названием «Цветочный крест».
Разухабистая псевдодревнерусская галиматья череповецкой журналистки, полная грубейших анахронизмов и сомнительных эротизмов (вроде пресловутого «афедрона», обозначающего, по мнению автора, седалище), получившая в 2010 году «Русского Букера», надолго стала эталоном того, как писать об истории ни в коем случае не надо. А British Petroleum предпочел просто не продлевать контракт с премией, чье жюри принимает такие неоднозначные для репутации спонсора решения.
На сей раз «горячей замены» не получилось — сезон 2011 года премия пропустила, довольствовавшись выбором «супербукера» - лучшей книги за предыдущие двадцать лет. (Каковой от греха подальше признали действительно безукоризненный камерный роман «Ложится мгла на старые ступени» скончавшегося в 2005 году А. П. Чудакова).
В 2012 году пошатнувшееся знамя русской литературы подхватил не слишком известный за пределами финансового сообщества банк «Глобэкс», и подхватил крепко: кроме учреждения «студенческого букера» было также заявлено о запуске грантовой программы финансирования переводов книг-победителей на английский язык. Что было бы совершенно разумно… если бы не новые
проблемы с этими самыми победителями. Которых, прямо cказать, за пределами редакций толстых журналов, выразителем эстетических пристрастий которого неофициально считается «Русский Букер», мало кто знает. А те, кто знает, — мнение жюри, мягко говоря, не всегда разделяют. О чем заявляют во всеуслышание.
И если предпоследний победитель, Александр Снегирев, по крайней мере молод (т. е. перспективен), брутально-обаятелен, не вылезает из масс-медиа, а его роман «Вера» стремится к раскрепощенному (хоть и поверхностному) американскому письму, то «Крепость» Петра Алешковского — это, если вынести за скобки не всем близкие особенности вычурного стиля (который тоже растаскали на смачные цитаты), по сути дела — кондовый соцреализм. Герой — правильный и одухотворенный до бестелесности (от него уходит жена) интеллигент, который бросает вызов гадким бездуховным капиталистам, не думающим ни о чем, кроме чистогана.
Конечно, наивно говорить, что пятилетнее сотрудничество с банком закончилось потому, что банкиры обиделись; позволю себе предположить, что едва ли они продрались через книги последних лауреатов. И, возможно, как раз поэтому задумались: а на что, собственно, они отстегивают три с лишним миллиона рублей ежегодно? Оно им надо, чтобы за их же деньги их имя полоскали во всяких ироничных контекстах?
Проблема «Русского Букера» не в том, что он принимает то или иное неудачное единичное решение (понятно, что удачных решений было больше); а в том, что он — ярчайшее проявление российского карго-культа.
Помноженного в данном случае еще и на лютую российскую англоманию. Проще говоря, «Русский Букер» перенимает внешние формы своего английского «старшего брата» (а на самом деле давно уже просто однофамильца) — смокинг председателя жюри, званый ужин, на который журналистов ни в коем случае не пускают на равных с г.г. литературными критиками (хотя в наших условиях это одно и то же) и при этом совсем не задумывается о том, как этот самый настоящий, т. е. британский «Букер» устроен. Почему, например, в него номинируются, как правило, и без того хорошо продающиеся книги — которые после победы ракетами взлетают в топах продаж?
Вопросы эти риторические. И пока Игорь Шайтанов сможет находить новых спонсоров на следующие пять лет, практическими они не станут.
Ссылки по теме:
Русский Букер» лишился финансирования
«Русский Букер» объявил длинный список