Александр Снегирёв: «Как же мне дико повезло!»

Текст: Александр Снегирёв

Фото: www.bt1.lv

Лёгкий танк оказался первым, что я увидел, подойдя ко входу в экспоцентр на острове Кипсала. Увидев танк ещё издалека, я даже прибавил ходу – с детства обожаю глазеть на военную технику. Позади танка пряталась ещё одна бронемашина - «хаммер» с пулемётом. Такие часто показывают в фильмах про воинов Запада, бесстрашно сражающихся с представителями запрещённых в России организаций. Рядом прохаживались военные, дети и девушки с восторгом лазали по броне.

"Русских встречают", - подумал я, и сладкая язвительная ирония гражданина империи разлилась по телу. Это, видимо, и послужило причиной дальнейшего - я заблудился. Войдя в павильон, я, естественно, принялся искать российский стенд: сначала не торопясь, потом нервно. Я обошёл всё, но поиски мои были тщетны.

Помимо отсутствия наших, смущало и отсутствие книг.

Вокруг были сплошные брошюры, а в центре павильона расположились военные, обучающие всех желающих обращению с огнестрелом. До меня дошло не сразу - я оказался не в том павильоне. Рядом с книжной проходила выставка образования, а военные — обычная в таких случаях рекрутская завлекаловка.

Вопреки блужданиям, на церемонию открытия я не опоздал. Российский стенд располагался прямо возле входа, пройти мимо было невозможно. Даже самый рассеянный не миновал бы стеллажи с русскими книгами. Открытие ознаменовалось не только приветственными словами Михаила Швыдкого и Владимира Григорьева, но и замечательным пением. Ксения Дежнева, солистка Большого, между прочим, исполнила несколько романсов, а под конец спела «Это русская сторонка, это родина моя». Возможно, меня сочтут простачком или, напротив, льстецом, но мне очень понравилось. Во-первых, обожаю русские песни, а во-вторых, это было просто очень круто. Аккомпанировал Ксении на экстренно раздобытом пианино рижский музыкант с запоминающейся внешностью. Встреть я его на улице, принял бы за казака, сошедшего с картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Выдающийся нос, висячие усы. Перебирая пальцами клавиши, казак выражения лица не менял, играл точно и добросовестно.

Отзвучали речи, отгремели фанфары, и началась, прошу прощения, страда. Лично для меня сигналом для возвращения в реальный мир стала женщина.

Та самая.

Не единственная, но особенная.

Та, которую однажды встречает каждый писатель.

- Вы Захар? - с волнением спросила меня женщина и зарделась.

Я смущённо потупился и тихо произнёс: "Нет".

Забегая вперёд, скажу, что в последующие дни мы с ней сталкивались регулярно, а разговоры между нами были неизменно коротки, но незабываемы. В другой раз она призывно улыбнулась мне в лифте, принесла извинения, сказав, что накануне обозналась, что я, разумеется, никакой не Захар, а тот самый известный на всю планету грузинский танцор. Имени знаменитого грузина женщина вспомнить не смогла, а я, терзаемый оскорблённым тщеславием, едва дождался, пока лифт откроется хоть на каком-нибудь чёртовом этаже.

Потом я ещё несколько раз невольно встречался с этой женщиной и даже признался, что я не Захар, не грузин, а Бондарчук. А впрочем, пусть видит во мне того, кто ей милее. Хоть Тимати.

Таксист, типичный представитель своей профессии, за десять минут и столько же евро рассказал мне о тяжёлой жизни в Латвии, о коррупции, тотальной подтасовке результатов выборов. А ещё, о ужас, в том же павильоне, где сейчас книги, неделю назад выставляли достижения порноиндустрии.

- В Советском Союзе, - гневно воскликнул таксист, - такого не было!

- У некоторых до сих пор такого нет, - с печалью вздохнул я.

Сотрудники библиотеки Николая Задорнова, где мы с Денисом Драгунским, Денисом Безносовым и Марией Веденяпиной совершенно по-домашнему читали вслух прозу и рассуждали о литературе, где потом был показан фильм Ольги Столповской "Год литературы", поделились любопытным наблюдением.

Книжки воруют те посетители библиотеки, кто больше всего разглагольствует о высоком.

Если какой-нибудь читатель или читательница заводит долгий разговор о духовности и о судьбе великой русской литературы, то потом непременно "звенит" на выходе. Весьма поучительно, согласитесь. Поучительно потому, что встречается во всех сферах жизни.

Торопясь с одного выступления на другое, я зазевался и едва не попал под полицейский фургон. На противоположной стороне улицы, когда я там всё-таки оказался, я увидел мемориальные руины. Остатки разрушенной в сорок первом году синагоги. Регулярно общаясь в Риге с журналистами, я невольно стал мыслить категориями информационного повода. Ай да новость могла бы получиться: латвийские полицаи задавили московского лауреата возле развалин синагоги.

Нет ли здесь русофобии и отрицания Холокоста?

Первым в Латвии по-русски со мной заговорил сотрудник пограничной службы. С того момента я говорил только по-русски и в ответ не встретил ничего, кроме дружелюбия. Разок я попытался ввернуть что-то по-английски, но мне ответили на русском, и новых попыток изъясняться на иностранных языках я не предпринимал.

Очередной таксист, забиравший меня возле игрушечного танка у павильона, сказал, что танк, конечно, не ахти, любая русская БМП его переедет и не заметит. И слышался в его голосе не страх перед русскими ордами, не уважение к силе, а понимание того, что любая милитаризация в конечном счёте бессмысленна, потому что на всякую силу найдётся управа.

В отеле помимо российской делегации жили ещё и члены нескольких команд по зимней рыбалке - в эти дни в Риге проходил мировой чемпионат. Красноносые мужики из Казахстана, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Штатов, Канады, России и Украины сотрясали отель. По вечерам они возвращались с ловли, сворачивая головы в сторону наших девушек-организаторов, и, понуро волоча за собой буры, наполняли помещения запахом улова.

Как бы мы ни старались быть миролюбивыми, один эстонец всё-таки пал жертвой русских — его совершенно околдовала Марина Абрамова, руководившая российской делегацией. То ли простой эстонский рыбак почувствовал энергию силы, исходящую от Марины, то ли повёлся на её красоту, но глаз от неё оторвать он не мог. Я такого, признаться, не припомню. Пока мы, сидя в холле, обсуждали дела, эстонец стоял подле и таращился на Марину. Сначала мы испытывали к этому зачарованному странные чувства, а потом привыкли.

Другой рыбак, на этот раз поддатый россиянин, с которым я ехал в лифте, произнёс слова, которые мне показались очень важными:

- Хрен с ним, с третьим местом, главное международные связи наладили.

Дело было уже после окончания соревнований. Я стоял в углу кабины, говорил рыбак не со мной, а со своими пьяными коллегами из Штатов, Украины и России.

Они обнимались и хохотали. Причём американец русских слов, разумеется, не понимал.

Первое место, кстати, заняли украинцы. Тот самый околдованный эстонец говорил мало, в основном смотрел на Марину, а если говорил, то о рыбалке. Так вот, он сказал, что эстонцы, литовцы, латыши и русские ловят нормально, чётко, по науке, а вот украинцы... Что-то такое они умеют, совершенно непонятно, но они, типа, лучшие. Стоя в углу лифта, любуясь красноносыми шумными людьми, я в который раз думал, сколь поучительна и даже плакатна бывает реальность.

Вначале к нам относились насторожено, думали, мы будем потрясать цепями, которые собрались накинуть на Европу. А потом расслабились, поняли, что имеют дело с гражданами великой страны. А гражданам великой страны не свойственны ни чванство, ни высокомерие, ни задиристость, величие - это всегда спокойствие и уважение к другим.

Благодарю и признаюсь в любви к команде. Восхищаюсь и умением работать, и уровнем беседы. Нет таких крепостей, которые они не могут взять. Хочу перечислить всех поимённо. Екатерина Пушкина, Алла Куперман, Ольга Прохорова, Анна Шаманаева, Татьяна Иванова и Марина Абрамова.

Придирчивый читатель может счесть мои заметки поверхностными, чрезмерно субъективными, не сообщающими ничего непосредственно о ярмарке. Что ж, исправлюсь. Скажу о том, что видел. На выступлениях Дениса Драгунского, Майи Кучерской и вашего покорного слуги были аншлаги. Все мои книги в рижских магазинах раскупили. Интерес к современной российской литературе у рижан огромный.

И ещё. В первый день, после выступления в магазине русской книги «Янус», мне подарили цветок. Пока я добрался до отеля, я его порядочно затаскал. В лобби мне встретился один из рыбаков, американец. Увидев в моих руках изрядно понурившийся цветок, он иронично заметил, что моей девчонке дико повезло.

— Девчонке не знаю, - ответил я. - А мне точно.

Так и есть. Я покинул Ригу, где родилась моя бабушка, где мой отец купил моей маме обручальное кольцо. Я оставил за спиной сожжённую зиму. Всё вокруг меняется, сохраняется лишь чувство - как же мне дико повезло!