Интервью: Антон Ратников
Текст предоставлен в рамках информационного партнерства «Российской газеты» с газетой «Петербургский дневник» (Санкт-Петербург)
– Расскажи о книге. Как она появилась? Долго ли ты к этому шла?
– Я пишу прозу с детства: первым моим литературным гнездом стал детский клуб «Дерзание» в Аничковом дворце, куда на кружки ходили, пожалуй, все, кто рос в центре Петербурга. Потом оказалась в мастерской Андрея Аствацатурова и Дмитрия Орехова. Именно они подтолкнули к крупной форме: советовали собрать сборник рассказов со сквозным мотивом или писать роман. Рассказов у меня было много, а в романе я себя никогда не пробовала, это стало таким вызовом от мэтров.
– Почему такая тематика? И, конечно: насколько автобиографична книга?
– Когда я перечитывала свои подростковые дневники, вспоминала фантасмагоричные дикие сцены из юношеской жизни, невозможно было поверить, что все было на самом деле: как мы росли, тусовались в городе. Однажды я написала рассказ о школьной тусовке «Медицинский двор» и поняла, что такой материал неплохо укладывается в прозу – хотя я люблю создавать отвлеченные сюжеты, именно когда пишу о юности, загораюсь изнутри. Я решила объединить подростковую фактуру с остросюжетной историей попытки шестнадцатилетней девушки разгадать окружающий мир и собственную природу. Попытки, конечно же, безуспешной.
Меня увлекает такой парадокс – из-за интернета и смартфонов кажется, что мир всецело изучен и описан: поиск ответа на любой вопрос занимает секунды. На мой взгляд, это иллюзия, потому что, как только отводишь глаза от экрана и попадаешь в безумную, абсурдную реальность, становится ясно, что эти ответы ничего не значат, и чем старше становишься, тем сильнее запутываешься. Шквал информации подменяет местность картой. Вот о чем мне хотелось поразмышлять. В романе есть материал, собранный в результате так называемой автоэтнографии. Но художественная задача помогает отделить материал от себя еще на этапе разработки плана, все это становится частью логики текста и трансформируется, порой неожиданно.
– Как выбрала издательство или оно выбрало тебя само?
– Я около года думала, что делать с рукописью: внятных ответов от издательств не было, кому-то текст не подходил, кто-то предлагал переделать его неприемлемым для меня образом. А однажды знакомая прислала мне ссылку на форум «Таврида», там есть литературная смена. В 2020 году летом были заявлены три издательских проекта, должны были выбрать победителей, романы которых издадут. Я закинула рукопись на отбор и даже успела об этом забыть, когда получила письмо и узнала, что прошла. Поехала на форум и в последний день узнала, что победила. Так роман попал в «Эксмо». Обложку создавала дизайнер Мария Черникова, также резидент «Тавриды». Я была шокирована, когда получила варианты: все они опирались на мой текст, который Мария, очевидно, внимательно изучила, и были отличными. Я выбрала желтый и черный цвета, так как это основные цвета табличек по электробезопасности, а электричество – один из сюжетных столпов. Еще там есть Петербург и силуэт главной героини.
– Как теперь будешь продвигать книгу? Где ее можно будет купить в ближайшее время?
– Стараюсь сама заниматься поддержкой книги, веду флешмоб с читателями у себя в инстаграме, делюсь с подписчиками новостями. Направила роман нескольким критикам, теперь с тревогой жду первых рецензий. Книга уже продается в книжных магазинах – как онлайн, так и офлайн. Так как я работаю в пиаре, заниматься информационной поддержкой для меня привычно. А вот продвигать не отвлеченный продукт, а собственную книгу, признаюсь, несколько щекотливо. Но сидеть сложа руки и ждать, что кто-то придет и сделает это за меня, тоже не могу себе позволить.
– Я знаю, что ты ездила недавно в Москву. Как прошло твое выступление?
– Да, на прошлой неделе на фестивале «Красная площадь» была презентация моего романа и романов двух других победительниц издательской программы «Тавриды». Приехать представлять первую книгу сразу на «Красную площадь» было волнительно. Но отличная погода, семья, приехавшая меня поддержать, и кропотливая модерация Алены Ракитиной, которая вела мероприятие, сделали этот день исключительно классным.
– Это ведь твоя первая книга. Тяжело сделать этот первый шаг?
– Сложно подготовиться. Выносить как следует замысел, разработать план и договориться с собой, что ближайшие полгода все вечера после работы, выходные и каникулы будешь жить в тексте. Но когда он обретает очертания, начинается подъем, а когда берешь первую распечатку – радость, которой сложно найти эквивалент в жизни. Взять же в руки свою книгу было круче, чем оказаться на вершине Эльбруса и на финишной черте марафона.
– Кем из писателей или писательниц ты вдохновляешься? Есть ли у тебя ориентир, на который ты «хочешь быть похожа»?
– Из современных русских писателей люблю Кирилла Рябова, драматурга Дмитрия Данилова, Михаила Елизарова, еще обожаю Стивена Кинга, не пропускаю книги Мишеля Уэльбека. Из классиков предпочитаю Набокова, Эдгара По, Чехова, Джека Лондона, Гофмана. Еще люблю Буковски и Хантера Томпсона. Но стать похожей на кого-то меня не тянет, думаю, у каждого автора свои задачи, свое амплуа и ценность состоит именно в аутентичности.
– Что показалось тебе самым сложным в работе над книгой? Не знаю, может, необходимость писать ежедневно или редактура?
– Пожалуй, сложнее всего было после завершения первого черновика его обтесывать, читать вслух (чтение длилось часов двенадцать, и муж, которому пришлось слушать, сказал, что это было сродни подготовке к соревнованиям по тайскому боксу) и раз за разом перерабатывать огромный объем текста. Делать это приходилось по вечерам и ночам после основной работы. А еще во время написания я глубоко погрузилась в материал, шерстила свои старые дневники, слилась с подростковым надломленным, взрывным сознанием и однажды разбила ноутбук и слегка разгромила квартиру. Муж теперь гадает, что же я выкину, когда буду работать над новым романом.
– Как ты в принципе увлеклась литературой? Почему решила писать? Ведь это сейчас не то чтобы модно. Куда круче быть блогером.
– Так как я увлеклась этим еще будучи ребенком, проза сделалась для меня своеобразным способом мышления. Когда я туда окунаюсь, будь то написание какой-то вещи, чтение, прослушивание лекций и пьяный спор о том, что такое нарратор и нарратив, чувствую себя дома. Самое клевое, что это всегда с тобой: когда занимаешься спортом, стоишь в пробке, сидишь на скучном совещании, можно мысленно начать разрабатывать историю. А когда происходит что-то мрачное или тяжелое, знаешь, что сможешь об этом написать. Возможно, оно происходит именно для этого.
Оригинальный материал: «Петербургский дневник»