Текст: Алёша Прокопьёв
Коллаж ГодЛитературы.РФ
Имя барочного поэта Андреаса Грифиуса практически неизветно в России - хотя еще в 1988 году большая его подборка была включена в антологию «Западноевропейский сонет XIII-XVII веков», сыгравшую немалую роль в формировании соременнного поэтического поколения. Между тем для своего родного языка Грифиус сыграл такую же колоссальную роль, какую для русского языка столетием позже Ломоносов.Мы попросили рассказать об этом известного московского поэта Алёшу Прокопьева, выпустившего в этом году томик переводов Грифиуса.
Великий немецкий поэт XVII века Андреас Грифиус (Andreas Gryphius; настоящее имя Андреас Грайф, Andreas Greif, 1616-1664), писавший блистательные стихи в силлабо-тонической системе - к тому времени только-только установившейся в немецком стихосложении, яростен и разящ не только в излюбленной своей теме vanitas, то есть тщеты всего сущего, но и в протестантских гимнах. Иные сонеты он перекладывал с латыни (заимствуя сюжеты у новокатолических поэтов-иезуитов), тем самым способствуя развитию национальной поэзии и в смысле общенационального языка, и в видах просодии, и в развитии метрической системы, на несколько столетий вперёд связавшейся с рифмой и ставшей главенствующей в поэзии. И звучали они по-новому и свежо, как по-новому и свежо зазвучат через какое-то столетие на русской почве стихи Ломоносова и Сумарокова.
В Посвящении к изданию 1663 года Андреас называет сонеты так: «эта пригоршня цветов моих первых лет…» и далее: «но цветы - это провозвестники плодов лучших», - имея в виду, конечно, свои замечательные творения для театра, драмы и комедии, которые всё ждут перевода на русский; и когда-нибудь же дождёмся мы их! А пока мы, в ожидании достойного перевода произведений великого Грифиуса-драматурга, в канун его 400-летия можем насладиться игрой барочных форм у Грифиуса-лирика. Как это удивительно сейчас: обращённое к звёздам слово «вы» (в разных падежных формах) повторяется столько раз - и это не надоедает!
Переводчику удалось
трижды повторить «вы», прежде чем трижды прозвучит «вам» и потом - четырежды - «вас», и барочные завитушки оформляются троекратным «Господь» и вплетающимся сюда «мы» («нас»), приходя ко всё более неминуемой коде, где уже звучит гордое «я».
И только тогда начинает вся сопутствующая эмблематика «бряцать кимвалами», когда понимаешь, что речь идёт о конкретном человеке, с его неминуемой кодой (смертью), которая оказывается столь торжественна, что звучит как гимн, преисполненный надежды (о, это сакраментальное «когда же»). И Мироздание совершает полный оборот, буквально уходя из-под ног у бедного смертного, но тут же оказываясь внизу, вновь приветливо мерцает ему звёздами.
Андреас Грифиус
Из Первой книги сонетов
XXXVI. К ЗВЁЗДАМ
Вы - верхние огни, не наглядеться оку,
Вы - факелы, что ночь сумели отколоть
От чёрных туч, игра алмазных граней, хоть
И вышних рек цветы, склонившиеся току.
Вы - стражи, вам Господь, когда творил высоку
Вселенну, имя дал, Он, Мудрость, дал вам плоть,
Господь вам знает счёт, вас знает лишь Господь.
(Мы слепы, смертны мы! Что от себя нам проку!)
Порука торжества, не спал я сколько раз,
Не отводя от вас чудесной ночью глаз!
Герольды тех времён, которые все ближе,
Когда же я, вас здесь забыть не в силах, вас,
Любовь чья в сердце днесь, в уме моём зажглась,
Свободен от земных забот, внизу увижу?
Перевёл Алёша Прокопьев
(публикуется по изданию: Грифиус А. Сонеты. Книги первая и вторая / Пер. А. Прокопьева. — М.: libra, 2016.)
