Текст: Ольга Пахомова
Фото: Сергей Климкин/РГДБ
На фото: Фекла Толстая
Как сделать классику живой и доступной? Как современная литература превращается в классику? Могут ли новые информационные форматы «стряхнуть пыль» с великих произведений прошлого? Об этом говорили гости лектория Fabula Rasa теле- и радиоведущая, режиссер, заведующая отделом развития Государственного музея Л. Н. Толстого Фёкла Толстая и российский литературовед, редактор и издатель Елена Шубина. Модератор встречи Татьяна Соловьёва предложила начать дискуссию с обсуждения темы литературных проектов и новых подходов к тексту.
Татьяна Соловьёва: Проект «Живые страницы» расширил рамки восприятия произведений «Война и мир» и «Преступление и наказание», включив их в некий гипертекст. Каково это - стать в каком-то смысле соавтором великих классиков?
Фёкла Толстая: Идея интерактивного мобильного приложения в том, чтобы использовать современные технологии не как источник развлечений, а как возможность более содержательного времяпровождения. Но одновременно нам было интересно попробовать новые способы взаимодействия с текстом. Безусловно, мы рассчитывали в основном на молодёжную аудиторию. Может, кто-то сочтёт это банальным, но современной молодёжи действительно сложнее даются длинные тексты. Когда перед вами появляются два толстенных тома «Войны и мира», похожих на кирпичи, вам уже не так просто во всём этом ориентироваться, потому что сейчас работа с информацией строится вообще по-другому, она визуализирована. Поэтому мы захотели применить современные принципы «упаковки» информации к классическим текстам и посмотреть, что из этого получится.
Елена Шубина: Эта идея является замечательной параллелью тому, что делаю я - наша общая текущая задача заключается в том, чтобы книги не были «невидимками». А для этого необходимо, в том числе, применять новые форматы. Произведения классики сегодня требуют пояснений и комментариев. Чем больше времени проходит, тем больше удаляется от нас контекст. Даже Стругацкие, которые писали относительно недавно, требуют пояснений. Вопросы могут возникать и по используемому сленгу, который тогда был принят, и по контексту юмора, который на сегодняшний день уже может не быть смешным. Или, например, с Денисом Драгунским мы издали книгу, в которой он комментирует «Денискины рассказы», написанные его отцом Виктором Драгунским. Помимо прочего, он там объясняет, что такое коммуналка, промокашка, перочистка - все эти термины современным детям ни о чём не говорят. Так что я очень поддерживаю идею обогащения текстов сопутствующими материалами. И, конечно, я поддерживаю новые форматы и технологии:
пусть читают как угодно - главное, чтобы читали.
Фёкла Толстая: Замечательно, что всё книжное сообщество проявляет удивительное единодушие в поддержке таких идей. Людям, выпускающим печатные книги, по идее должно мешать продвижение электронных форматов, но они борются не за форматы, а просто за то, чтобы чтение продолжалось. Пусть даже оно будет подано по-разному. Конечно, мобильные приложения - по большей части система крючков и приманок, построенная на интерактивности и некоем игровом моменте, но каждый такой крючок должен привести в текст, и это основная задача «Живых страниц».
Новым важным этапом для нас стала возможность работать с современной литературой, а не только с Толстым или Достоевским. Литературу нельзя делить на классику и всё остальное. Здорово работать с живыми текстами, с живыми авторами - находиться в текущем литературном процессе и искать новые творческие подходы, благодаря которым текст не испортится, а заиграет новыми красками.
И мы очень благодарны издательству АСТ и «Редакции Елены Шубиной» за то, что они пошли нам навстречу и подарили возможность бесплатно предоставить читателям доступ к коммерчески успешным текстам. В том числе и к роману Евгения Водолазкина «Лавр». В работе с приложением мы стараемся максимально деликатно подходить к тексту. Если размещены ссылки на пояснения и комментарии, то они очень ненавязчивы, а самая главная кнопка всегда возвращает обратно в текст. Комментарии, к слову, совсем небольшие, но они очень важны, потому что в тексте «Лавра» встречается лексика из средневековой литературы, которую без объяснения многие не поймут.
Татьяна Соловьёва: Мы снова возвращаемся к мнению, что есть классика - некий золотой фонд, и есть современность - это что-то факультативное и на любителя. Где проходит грань между классикой и современностью?
Елена Шубина: Временная грань - очень важный момент. То, что мы сейчас называем классикой, когда-то ей не было. Например, «Отцы и дети» Тургенева сначала никто так не воспринимал. На момент выхода это был безумно живой текст, вокруг которого было немало споров.
Так что, с одной стороны, необходим временной интервал. А с другой то, что сегодня считается классикой, уже тогда должно было вызвать некий отклик у читателя.
И если диалога с писателем изначально не возникло, если читатель не узнал в герое себя - вряд ли это станет классикой.
Татьяна Соловьёва: Но обратное действует не всегда. Бывает, что выходит очень громкое произведение, которое через пять лет уже никто не вспоминает.
Елена Шубина: Безусловно. Здесь вообще речь не идёт о константах. То, как и что остаётся в истории, - вообще очень сложный процесс. Если говорить о романе, то самое главное - герой, причём герой, который как-то меняет свою судьбу. Именно это всегда «держит» и классический, и современный роман.
Фёкла Толстая: Классика - знак качества, гарантия того, что никто никогда не скинет её с парохода истории. Но одновременно это саркофаг. И все мои проекты являются попыткой этот саркофаг открыть. Когда мы делали марафоны с многочасовым чтением Толстого, а потом «Мастера и Маргариты», я не питала особых иллюзий на счёт времени, которое люди потратят на просмотр. Мы думали, что если удастся увлечь людей минут на пять, это будет хороший результат. Но многие оставались и смотрели марафон часами. Здесь уже работал сам текст, увлекал за собой. Наша главная задача - открывать саркофаг, чтобы находить там живой текст и возвращать к нему читателей.
Татьяна Соловьёва: Как относитесь к экранизациям? И классики, и современной литературы?
Елена Шубина: Сокуров, например, снял фильм «Одинокий голос человека» по произведениям Платонова, и это была гениальная работа. К хорошим экранизациям я прекрасно отношусь, почему нет? Кстати, есть мнение, что сейчас романы надо писать как драматические сериалы, чтобы была мощная фабула. А иначе ничем не увлечь.
Фёкла Толстая: Меня поражает, что молодое поколение не всегда видит разницу между экранизацией и книгой.
Спрашиваю: «Вы читали?». Отвечают: «Да, я смотрел».
Но я не хочу относиться к этому свысока. Просто интересно, как меняется восприятие текста, истории. Хотя экранизации прекрасно работают на продажи книг. Например, актёров в образах своих героев можно поместить на обложку книги - вариантов много. Такие мелочи удивительным образом дарят книгам второе дыхание.
А ещё каждые 20 лет появляется осязаемая необходимость переснимать экранизации известных произведений. И на самом деле видно, как киноязык на глазах устаревает, и произведение вновь и вновь требует свежего взгляда.
Вопрос из зала к Елене Шубиной: Вы сказали, что классикой становятся те произведения, которые в своё время выстрелили. А какие темы могут выстрелить сейчас?
Елена Шубина: Сейчас прозе очень не хватает рефлексии современности и современного человека. Есть острый дефицит «нового Трифонова». Так что именно вот это сейчас, на мой взгляд, актуально.
Вопрос из зала: Должен ли современный автор думать о том, что и для кого он пишет? Выбирать конкретную аудиторию или, к примеру, прицел на перевод и зарубежного читателя?
Елена Шубина: Любая искусственная задача кажется мне совершенно бесперспективной. Всё же это действительно должно идти изнутри. Могу сказать, что ни один из любимых публикой писателей не писал свои произведения «по расчёту». Можно хотеть, к примеру, написать о современном человеке, но это желание должно идти изнутри. Но есть актуальные темы и веяния, которые становятся интересны сразу многим писателям, и тогда появляется очень много текстов, в которых осмысливается одно и то же.
Татьяна Соловьёва: Что сегодня, помимо ярких масштабных проектов и экранизаций, помогает продавать литературу? Как на эти продажи влияет критика?
Елена Шубина: Нас, издателей, в большей степени интересует не большая «толстожурнальная» критика, которая может появляться через месяцы и даже годы после выхода произведения, а быстрый отклик на книги. Самые активные продажи происходят в первые два-три месяца.
Ещё помогает заблаговременное продвижение: к выходу книги нужно готовиться, её должны ждать.
Потому что нет ничего хуже, чем книга-«невидимка». Эта ситуация обидна для всех, очень важно сделать всё, чтобы книга была заметной ещё до выхода в продажу.
Фёкла Толстая: На меня произвёл впечатление опыт продвижения книг от наших зарубежных коллег. Иностранные писатели без проблем дают интервью, и для них это не отбывание повинности, а интересный живой разговор об их творчестве. В беседе с ними не приходится вытягивать что-то клещами, они легко развивают направление беседы, а иногда и сами его задают. И сегодня, на мой взгляд, это очень важно - говорить со своим читателем напрямую, не только через свои тексты.
Елена Шубина: Я много езжу с писателями по всей России и представляю их на встречах с читателями. Сначала это был ужас, никто особо не стремился выстроить контакт с публикой. А сегодня уже очень многие научились говорить, грамотно представлять себя и своё творчество. И это привлекает новых читателей, потому что очень многие хотят говорить о литературе с теми, кто её создаёт.
