Текст: Анастасия Атаян, Токио (Япония)
Фото: pixabay.com
ТОКИЙСКИЙ КОЛЛЕКТОР
(Орфография и пунктуация авторские)
— Я очень скучаю, — Юки сидел, развалившись в кресле. Одной рукой он держал банку пива, а другой придерживал голову. Я не видела Юки почти четыре месяца — с тех пор, как его перевели на удаленку. Вернее, видела, но только в «Фэйстайме». Мы встречались всего полгода, когда в Японию причалила температурившая «Бриллиантовая принцесса».
Первое время я не замечала культурных различий, но с введением карантина между нами разверзлась пропасть. Тревожные новости и инфернальные графики превратили «нетипичного японца», каким считал себя Юки, в японца шаблонного, зацикленного на исполнении правил и норм. Губернаторша Токио попросила не выходить из дома без нужды, и некогда душа компании, решительный недомосед, Юки заперся в четырех стенах.
— Так приезжай! — в сотый раз предложила я.
Мы всегда прощались одинаково, будто репетировали одну и ту же пьесу — так себе пьесу о любви в корона-времена. Юки говорил, что скучает, я звала его в гости, но он лишь склонял голову набок. Я знала, что он не приедет. Потому что японцы не полагаются на авось. Потому что их не учат пришпоривать белых коней.
Я раскачивала лед в бокале, не поднимая глаз на экран, — так было легче верить, что Юки особенный. Я продолжала надеяться, что он выберется ко мне раньше, чем разрешат власти. Ведь именно так поступил бы нетипичный японец. Я надеялась четвертый месяц. Угасала любовь, но не гасла надежда.
Юки отключился, и я осталась одна. Мне хотелось поговорить с кем-то, кто поймет, кто не боится вируса, но боится сойти с ума, барахтаясь в безразличии мира. С кем-то, кого, как и меня, сбило волной коллективного психоза и выбросило на необитаемый остров онлайна.
Я принялась искать живых людей на этом острове: открыла приложение для знакомств — вряд ли Юки обиделся бы. Я рьяно тасовала фото-колоду: фотографии улетали влево, фотографии улетали вправо. Сквозь слезы я едва различала лица. Почему я осталась одна? Почему Юки оставил меня наедине с моим одиночеством?
Взревел домофон. Неужели Юки?
— Я представляю телекомпанию «Энэйчкей», откройте, пожалуйста, — разлилось по комнате. Голос сборщика взносов звучал бодро даже сквозь марлевую маску.
Обычно телевизионным коллекторам не открывают, а если и открывают, то быстро выпроваживают незваных гостей. Мне всегда было жаль собирателей податей. А теперь мне было жаль и себя. Удачное совпадение. Я решила поболтать с коллектором. Вряд ли он найдет собеседника лучше. Вряд ли собеседника лучше найду я.
Я отерла слезы и, нажав на кнопку с ключом, побрела к двери. Гостей у меня не было с конца марта — даже курьеры «Убер-Итс» оставляли пиццу за дверью, а то и возле лифта на первом этаже — блюли асоциальную дистанцию.
Я приоткрыла дверь, не дожидаясь звонка.
— Здравствуйте! Меня зовут Танабэ. Я представляю телекомпанию «Энэйчкей». Можно задать вам несколько вопросов?
— Да, пожалуйста, — я пропустила его внутрь.
Поклонившись, коллектор пересек порог и внимательно посмотрел на меня, пару раз моргнув.
— Я умею говорить по-английски. Хотите, я буду задавать вопросы по-английски? — Судя по акценту, коллектор провел не одно лето в Штатах.
— А по-русски можете?
— Могу. — Не смутившись, ответил он. — У вас есть телевизор?
— Ого! Танабэ-сан, где вы учили русский?
— На курсах.
— А почему с таким чистым русским вы собираете взносы для «Энэйчкей»? Признайтесь, вы устроились на канал, чтобы снимать репортажи о России, а перед командировкой в Оймякон вас заставили обходить квартиры? Для храбрости?
— Нет. Я просто собираю взносы. Я не планирую вести передачи. Я не собираюсь в Оймякон. Так у вас есть телевизор?
— Нет.
— Точно?
— Точно нет! Можете пройти и посмотреть, если не верите.
— Извините, такая работа.
— А почему вы стали собирателем взносов? Сами решили? Кто-то посоветовал?
Мне хотелось знать, что подтолкнуло молодого симпатичного японца на эту чертовски неблагодарную работу. Ничего не ответив, коллектор прошел внутрь и осмотрел квартиру.
— Почему у вас нет телевизора? Вам не нравятся японские передачи?
— У меня и в России не было зомби-ящика.
— Почему же?
— Потому и не было. Чтобы не зомбировал.
Коллектор сделал пометку в блокноте. Так и написал? Интересно, сколько человек ответило так же?
— И все же вам стоит купить телевизор!
— Зачем? «Ютуб» и «Нетфликс» я смотрю с лэптопа, а новости читаю с телефона.
— С телевизором не так одиноко! Вы же одна живете. Вы, должно быть, чувствуете одиночество, как холод морозным утром! Ощущаете его кожей! — Я поежилась. Неужели это так заметно? Еще и коллектору? Еще и с порога? — Должно быть, вам очень одиноко! Тем более теперь, когда люди оказались отрезаны друг от друга и заперты каждый в своей квартире. Телевизор поможет об одиночестве забыть. Телевизор отличный друг!
— Вот так заявление!
— Хотите поговорить об одиночестве? Поделиться проблемами? У меня есть время.
О своем одиночестве я рассказывала только себе. Иногда в полный голос, чаще шепотом, но все больше молча. Юки не умел разговаривать об одиночестве, наверное, потому что одиноким он не был. Юки жил с родителями и младшим братом.
Под взглядом коллектора я и правда чувствовала себя самой одинокой на свете — ледяные щупальца одиночества обвили меня и перенесли из июльского Токио прямо в январский Оймякон.
— Расскажите, как вы переживаете корона-времена. Мне правда интересно.
Я указала Танабэ на кресло и налила ему в бокал вина. Маску он так и не снял. К вину он так и не притронулся. Я рассказала коллектору об одинокой жизни, об оставившем меня наедине с моим одиночеством Юки, а еще о страхе — страхе сойти с ума от этого самого одиночества.
— А вы-то не боитесь вируса? Почему вас до сих пор отправляют собирать подати? Не думаете уволиться? — выговорившись, спросила я.
— Коронавируса я не боюсь, и вы не бойтесь. У меня его нет, — он достал из кармана карточку из тест-центра. — А чтобы не думать о вирусе, смотрите телевизор!
— Как по мне, не телевизор мне нужен, а такой человек рядом, с которым телевизор будет не нужен.
— Люди приходят и уходят, а телевизор — навсегда. Он всегда вам рад. Он всегда вас ждет. Даже если заболеете, телевизор не отвернется.
— Я лучше собаку заведу.
— А вам по контракту можно держать домашних животных? — Танабэ был типичным японцем. Правила. Контракты. — Собаку надо кормить. А телевизор — нет. И выгуливать его не надо. И убирать за ним. Телевизор — лучший друг человека.
— Так на каких курсах вы учили русский?
Он пропустил вопрос.
— Правительство выделило каждому жителю страны по сто тысяч иен. Потратьте эти деньги с умом — на телевизор. А когда купите телевизор, позвоните мне.
— Зачем? Будем смотреть его вместе?
— Позвоните, я приду и помогу заполнить бланк для уплаты взноса «Энэйчкей». Заодно поболтаем! Расскажете, как жизнь изменилась после покупки.
Он протянул мне визитку двумя руками. Танабэ был подозрительно хорош для коллектора. Свайпнула бы вправо.
— Попробуйтесь на телеведущего, Танабэ-сан. Вас точно возьмут! Я тогда куплю телевизор. Буду смотреть, как вы в Оймяконе опрокидываете ведро с кипятком, и вода тут же превращается в снежную крошку!
— Мне пора. Извините за доставленные неудобства. Буду ждать звонка!
Коллектор раскланялся. В глазок я видела, как его скрыли двери лифта.
Добавив в бокал льда, я зашла на сайт «Биккамеры», в раздел аудио-видео электроники. Может, коллектор прав? Может, мне нужен телевизор?
Пикнул мессенджер — я открыла ссылку. Новости.
«Стало известно, что телекомпания «Энэйчкей» планирует отказаться от услуг сборщиков взносов. Напомним, «Энэйчкей» — общественное телевидение Японии — существует на добровольные пожертвования жителей страны…»
Слишком много иероглифов на пиксель. Взгляд побежал между строк.
«...Из-за пандемии коллекторам почти никто не открывал дверь... Телекомпания не хотела подвергать риску здоровье сборщиков и зрителей.
Стали известны подробности эпохального проекта. В обход квартир отправились роботы-андроиды. Всего за неделю взносы на поддержку канала увеличились в двадцать раз. Крупные сети магазинов электроники сообщают о росте продаж телевизоров. Примечательно, что активнее всего телевизоры стали скупать одинокие женщины.
…Мичико Танака поучаствовала в эксперименте. Вот ее рассказ: «Пришел высокий мужчина. Я бы сказала, очаровательный. Спросил, все ли у меня хорошо. Голос такой приятный! Спросил, как я переживаю пандемию. Выслушал меня, не перебивая. Так внимательно меня никто в жизни не слушал! Я чуть не расплакалась. Мне захотелось отблагодарить его за участие, и я перевела деньги каналу. А на той неделе заказала новый телевизор — как раз помощь от правительства получила. Ее, правда, не хватило, пришлось добавить из зарплаты. Завтра доставят телевизор, и я позвоню Танабэ-сану. Он оставил визитку. Благодаря ему, я впервые за долгое время перестала чувствовать себя одинокой.»
...Пока эксперимент проводят исключительно в Токио, но в планах телекомпании расширить зону кибер-сбора на всю страну…
...Кстати, роботы говорят на двадцати языках...»
Мир сошел с ума раньше, чем я предполагала. Это плохо. Мир сошел с ума раньше меня. Это хорошо.
Я закрыла вкладку. Обойдусь без телевизора. Я решила набрать Юки. Пусть выбирает: я оффлайновая или меня никакой. Юки не взял трубку.
А вообще, зачем он мне? Подосланный зомби-телевидением робот-андроид выслушал меня с большим участием. Юки месяцами не замечал ледяных щупалец одиночества, облепивших мою шею, а коллектор увидел их с порога.
Пропищал телефон. Юки?
«У вас новый мэтч. Не заставляйте его ждать. Напишите первой».
Телефон пропищал снова.
«У вас сообщение».
Открыла.
«Привет! Как насчет погулять по безлюдному городу?»
Еще никогда кириллица не казалась мне такой красивой.
«А пошли!» — тут же ответила я.
Я шагнула за порог, в летний вечер. Щупальца одиночества остались в пустой квартире.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.
