Текст: Ольга Разумихина
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Обложки взяты с сайтов издательств
Александра «Альфина» Голубева. «Катастеризм»
М.: Эксмо, 2020
Александра «Альфина» Голубева — человек, как говорится, широко известный в узких кругах (в интернете в большей степени, чем в офлайне), но, без сомнения, разносторонне одаренный. К тридцати годам она создала два остроумных комикса о проблемах мыслящей молодежи — «Полный пока» и «Маревый мир»; написала в соавторстве со своим загадочным возлюбленным Корнелом совершенно сумасшедшие книги про обитателей эдакого альтернативного СПбГУ — «Чума в Бедрограде» и четырехтомный «„Пёсий двор“, собачий холод», где небанальные рассуждения о политике, философии и религии то и дело сменяются описаниями группового секса между членами преподавательского состава (который, впрочем, практикуется не столько ради удовольствия, сколько ради единения коллектива). Кроме того, Альфина — дока по части видеоигр: она работала нарративным дизайнером в Ice-Pick Lodge, а также перевела значимую для геймеров всего мира книгу Джейсона Шрейера «Кровь, пот и пиксели». Словом, за что ни берется эта девушка, у нее всё получается очень хорошо. И ее новая повесть с замысловатым названием «Катастеризм» — таким термином называется превращение мифических персонажей в созвездия — еще одно тому подтверждение.
Действие разворачивается в конце XXI века — разумеется, в Петербурге. Человечество расхлебывает последствия очередной промышленной революции: роботы заменили не только водителей, продавцов и курьеров, но и представителей почти всех творческих профессий, ведь нейросети теперь могут создавать гениальные картины, песни и книги с производительностью, которая человеку и не снилась. Впрочем, одному из центральных героев произведения — тридцатилетнему Дане — все-таки удалось найти приличную работу (рекламщиком) и даже съехать от родителей на съемную квартиру. Впрочем, от беспокойства за папу и маму это не избавило, — наоборот: Даня понял, что без его присмотра родня потратит уйму денег на псевдонаучные новинки, якобы способные вернуть здоровье и молодость. Но всё это мелочи по сравнению с проблемами второго персонажа — угрюмого, нервного Тульина: он сумел устроиться лишь в сомнительную контору ID BARDO, где ему каждый день приходится надевать нечто вроде электронного капюшона, с помощью которого начальство проникает прямиком в подсознание работника. Считается, что эта процедура помогает разработать нейросеть, способную распознать в толпе преступника — еще до того, как он совершил злодеяние. Но почему тогда ID BARDO окружает ореол мрачной таинственности?
Работы Голубевой — редкий пример того, как в рамках одного текста могут органично сочетаться вещи прямо противоположные. Если в ранних своих произведениях Альфина умело балансировала между академизмом и фарсом и не стеснялась приправлять тонкие культурные отсылки каламбурами и обсценной лексикой, на сей раз она пошла по другому пути. На страницах «Катастеризма» нет ни крепких выражений, ни интимных сцен — зато вдоволь и физики и лирики: примерно половина текста приходится на изложение медицинских и политологических теорий (кстати, на редкость убедительных), другая же половина описывает переживания столь любимых Альфиной героев: мятущихся, не желающих взрослеть и — в глубине души — ужасно одиноких. Словом, книга получилась захватывающая, умная и душевная, но «не для всех»: читать её нужно вдумчиво, для расслабленного чтения в отпуске она не подойдет.
Ник Харкуэй. «Гномон»
Пер. с англ. Е. Лихтенштейна. — М.: АСТ, 2020
Еще одна публикация, предостерегающая от увлечения информационными технологиями, — роман Ника Харкуэя «Гномон». С повестью Голубевой этот труд роднят не только основная тема и замысловатый заголовок, но и время действия: то ли конец XXI, то ли начало XXII века. Главная героиня — инспектор Нейт — расследует одно резонансное дело: во время допроса в Лондоне умирает с виду ничем не примечательная старушка по имени Диана Хантер — женщина, которая раздражала соседей разве что жалобами на шум и отказом устанавливать у себя какие-либо технические устройства, даже тостер или микроволновку.
Казалось бы, пожилая женщина не пережила стресса — печально, но закономерно, не так ли? Но в мире, который придумал Ник Харкуэй, допрос проводится путем безболезненного хирургического вмешательства, в ходе которого специальные приборы как бы сканируют память подозреваемого; за это время медицинские роботы «латают дыры» в организме допрашиваемого, так что вне зависимости от того, совершили граждане, оказавшиеся в полицейском участке, что-либо незаконное или нет, выходят они оттуда более здоровыми и счастливыми, чем прежде. И даже если что-то идет не так, те же системы мигом подают сигнал тревоги — и человека с вероятностью 99% лечат ото всего на свете, ведь возможности медицины почти безграничны. Так что же случилось с Дианой Хантер — и почему мистер Смит, который вел допрос, так и не смог «достучаться» до подсознания склочной старушки? Ведь говорят, что Систему не может обмануть никто…
Технократичный Лондон Ника Харкуэя прописан не менее тщательно, чем Петербург будущего у Альфины. Но в ее книге нет абсолютного зла, а вопросов больше, чем ответов, то автор «Гномона» высказывается однозначно: стремление государства поставить жизнь каждого гражданина под контроль — ящик Пандоры, и чем активнее власти пытаются «залезть в мозг» мирному жителю, тем активнее мы должны протестовать. В послесловии писатель прямо говорит, что «Гномон» — своеобразный ответ на политические высказывания Терезы Мэй, которая «продолжает настаивать на ослаблении шифрования, чтобы дать спецслужбам полный доступ к нашей частной жизни во имя борьбы с терроризмом». Однако, доказывая эту мысль, Харкуэй уводит читателя не только в Англию будущего, но и в современную Эфиопию, в Грецию — и даже в Римскую империю V века. Так что путешествие предстоит долгое (в романе более 800 страниц) и непростое: текст этот, как и предыдущий, рассчитан на въедливого книголюба.
Аластер Рейнольдс. «Медленные пули»
Пер. с англ. А. Ахмеровой, Д. Кальницкой, А. Килановой, Е. Кисленковой, Е. Королёвой, Г. Корчагина, Н. Кудрявцева, А. Новикова, Г. Соловьёвой, К. Сташевски, Ю. Павлова, О. Степашкиной. — М.: «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020
Если первые два автора поселили своих героев в недалеком будущем, то признанного мастера пера Аластера Рейнольдса, создателя четырнадцати фантастических романов, трижды номинированного на премию Артура Кларка, привлекают эпохи куда более отдаленные: его персонажи колонизируют Луну, Марс и еще множество более отдаленных планет, совершают пространственные прыжки и знакомятся с представителями других цивилизаций. Впрочем, технический прогресс нисколько не изменил человеческую природу. Люди по-прежнему убивают друг друга из-за политических или религиозных убеждений — или даже просто так; повсюду процветают доносительство и коррупция, а бедняки не могут позволить себе лишний глоток чистой воды. Разумеется, в этом мире есть свои герои — самоотверженные искатели истин и неутомимые путешественники, — но кажется, что чем больше пространств осваивают люди, тем более одинокими они становятся: так, завести семью и прожить долгие годы в окружении родных удается лишь единицам.
Новая книга мэтра, вышедшая в издательстве «Азбука-Аттикус», это сборник рассказов и повестей, которые в России в большинстве своем еще не публиковались. Главная героиня заглавной повести «Медленные пули» — девушка со звучным именем Скарлея Тимсук Шунде. Увы, судьба ее не пощадила: девушку призвали в армию (хотя вообще-то на войне уже погибла ее старшая сестра, так что по закону Скар должна была остаться дома, но ее отец перешел дорогу слишком влиятельным людям). За месяцы сражений героиня стала настоящим солдатом — неколебимым, выносливым и безжалостным, так что она не растерялась, даже попав в плен. Однако во время пыток Скар все-таки потеряла сознание от боли — и затем очнулась в капсуле гибернации на совершенно незнакомом ей корабле. Что произошло — и как действовать теперь, не зная, какие опасности таит странное убежище?
В отличие от двух предыдущих авторов Рейнольдс делает ставку не на глубокое погружение в науку и не на политические заявления, а на интригу. И вправду, динамика у него головокружительная: так, в небольшом рассказе «За разломом Орла» мир главного героя переворачивается с ног на голову не менее трех раз. И пусть сентиментальный читатель найдет многие истории удручающими, порой даже лишающими веры в человечество, — обвинить Рейнольдса еще в чем-то сложно: все здесь на своих местах, и, познакомившись с прозой этого автора, к ней наверняка захочется вернуться. Не всё же читателю думать о повседневных заботах — иногда хочется и в космосе побывать!
