Тимур и его генерал

Текст: Александр Москвин

На фото: обложка книги и одна из инсталляций «Тавриды»

От мёртвых поэтесс дети не рождаются, но именно Анну Ахматову генерал Бочажок из романа Тимура Кибирова «Генерал и его семья» винит в беременности дочери. Своё дело сделали и полная соблазнов столица, и вольнолюбивый дух филфака, и, конечно, некий мужчина, но началось всё с сероглазого короля и сочинённой каким-то бездельником любви.

Роман «Генерал и его семья» – один из первых опытов с художественной литературой независимого издательства Individuum (ранее оно специализировалось на «приключенческом» нон-фикшне). Известный поэт Тимур Кибиров этой книгой дебютировал в крупной форме – из прозы ранее у него была опубликована небольшая повесть «Лада, или Радость». Даже за пределами поэзии остался неизменным его узнаваемый стиль – с раскрепощенным языком, иронической подачей серьёзных тем и переиначиваем расхожих цитат.

В сжатом изложении роман напоминает мелодраму с телеканала «Россия-1». Середина 70-х. Беременная дочь-студентка возвращается к отцу-генералу в северный военный городок. Нежелание рассказать, от кого ребёнок, и разница мировоззрений обостряют давний поколенческий конфликт. Новая любовь в лице рядового срочной службы Лёвы Блюменбаума добавляет к противоречиям во взглядах национальный вопрос, а потом ещё намечается и переезд в Израиль.

Впрочем, пересказывать сюжет «Генерала и его семьи» – дело бесперспективное. Переселившись из узких стихотворных коридоров в просторную хоромину романа, Кибиров обклеивает стены обоями явных и скрытых цитат, из-за чего обыденная обстановка становится гораздо экстравагантнее. Автор не боится показаться избыточным: в роман включены развёрнутые отрывки из показаний Ивана Шмелёва, воспоминаний Сергея Мигунова, переписки Михаила Шолохова с Иосифом Сталиным. Стихи соблазнившего генеральскую дочку таинственного К.К., которые генерал Бочажок ругает последними словами, Кибиров вообще позаимствовал из своего раннего творчества.

Под стать неформатному тексту населяющие его персонажи. Если дочь Аня – типичная «кухонная» диссидентка, то генерал Бочажок, кажется, собранным из контрастов. На службе он суровый солдафон, при знакомстве с будущей супругой – растерянный юноша, наедине с собой – тонкий ценитель оперы. Под конец романа генерал даже совершит поступок, который станет подвигом внутри семьи и для него лично, но будет совсем иначе воспринят государством и сослуживцами.

Хотя повествование сосредоточено на одном семействе, жанр произведения Кибиров определил как «исторический роман». В многочисленных лирических отступлениях и флэшбеках – повествование постоянно норовит сбежать в «самоволку» от основной сюжетной линии – возникает дух противоречивого и неустроенного времени. Автор призраком витает между эпохами и пространствами. Он то следит за развитием событий, то размышляет над сюжетными развилками, а то и вовсе вступает с персонажами в диалоги из потайного безвременья. Кибиров выбирается и за пределы романа – он побудет и критиком, который отыщет огрехи текста, и учительницей, которая растолкует скрытый смысл выпавшего снега.

Социологи фиксируют у россиян растущую ностальгию по Советскому Союзу, а современная проза активно опирается на неё. Даже когда затрагиваются не самые позитивные аспекты – уличные подростковые банды в «Городе Брежневе» Шамиля Идиатуллина, КГБшные подставы верующих в «Бюро проверки» Александра Архангельского, омертвляющее влияние идеологии в «Пищеблоке» Алексея Иванова – общий тон проникнут светлой грустью по ушедшей эпохе. Роман «Генерал и его семья» гладит общественное мнение против шерсти, сокрушаясь, что живые воспоминания о царстве Сатаны (таким Кибирову видится СССР) подменены весёлыми кадрами «Мосфильма».

Простой сюжет по-дембельски расшит яркими аксельбантами реминисценций. Близкие по духу трилогия о Чонкине Владимира Войновича или «Омон Ра» Виктора Пелевина выглядят скромнее, но командный голос у них громче и звёзды на погонах крупнее. Роман-центон выдержан в духе интеллектуального реализма: помимо обстановки и характеров, он сосредоточен на властвующих умами идеях. Обращения к чужой мудрости не затеняют свежесть своих мыслей о родстве западников со славянофилами или периодах, когда Отечества нуждается в защите от веры и царя. Текст Кибирова не раз назовёт себя скучным, но верить ему не надо – от убийственной иронии автор не избавляет даже себя.