Интервью: Михаил Визель
Давайте оттолкнемся от вашего замечательного названия. Что позволяет «Фениксу» все время возрождаться?
Алексей Боровиков: Я это называю «хаотичный креатив» и «креативный хаос». И если уж обыгрывать всеми любимую метафору возрождающегося Феникса, то, наверное, это такая гибкость, многовекторность. Если взять наш каталог пятилетней давности и сравнить с сегодняшним – по сути, это два разных издательства. Были времена, когда целые направления оставались за бортом. В какой-то момент мы полностью отказались от художественной литературы. Сейчас в нашем каталоге 2021 года только в разделе современной прозы десятки наименований. И это исключая детскую литературу, издаваемую ООО «Феникс-Премьер». Восемь лет назад я начал работать в издательстве, и если бы тогда мне сказали, что «Феникс» издаст трилогию Говарда Лавкрафта, я бы посмеялся. В этом году вышли сборники «Зов Ктулху», «Реаниматор» и «Хребты безумия» с шикарными иллюстрациями известного художника Ивана Иванова. Более того, в качестве переводчиков мы выбрали проверенных профессионалов, любимых поклонниками Лавкрафта, среди них и Василий Дорогокупля, который, кстати, написал еще и примечания к каждому произведению.
Лавкрафт – история интересная, но узкоспециальная. Куда вы двигаетесь?
Алексей Боровиков: Мы проводим анализ разных ниш, но при этом тщательно отбираем только то, что интересно и самобытно. Яркий пример – Елена Бодрова. Автор из Магнитогорска всего несколько лет пишет книги для подростков (Young Adult). Ее смелую повесть «Белая» сразу высоко оценило жюри конкурса «Новая детская книга». Мы также хотим увеличить долю зарубежных авторов в нашем контенте. Уже реализованные проекты – «Смертельные спутники» Дороти Кроуфорд и «Нейродизайн» Даррена Бриджера. В работе находится и другой нон-фикшн, например, по искусству. Участвуем в торгах на перевод нескольких художественных книг. Нам в общем интересна и научно-популярная литература, и репортажный жанр, и сторителлинг: истории врачей, спасателей… Но это уже касается не только переводной литературы. У нас уже сформировался пул медицинского нон-фикшн – порядка десяти книг, изданных 2019-2021 годом.
Если говорить про тренды с позиции читателя, а не с позиции редакционно-издательской, то книги должны все больше и больше затрагивать именно эмоциональную сферу, может быть, в большей степени, чем рациональную. Даже если мы говорим о вполне прикладных сегментах, например, направлении юридического нон-фикшна. В современном его виде об этом жанре нельзя было бы говорить без наших книг. Возможно, прозвучит нескромно, но, на мой взгляд, именно мы его и создали, запустив, в том числе, серию книг Вячеслава Оробинского. Сейчас уже дополнили направление книгами «Юридическое айкидо», «Прав по жизни», «15 нокаутов в семейном праве».
Что вы подразумеваете под юридическим и медицинским нон-фикшном?
Алексей Боровиков: Представьте себе медицинский нон-фикшн от практикующих врачей, когда они пишут не о том, как не болеть, а показывают свою ежедневную работу, эмоции, трудности. И читая такую книгу, даже если я не врач, все равно приобщусь к каким-то очень сильным переживаниям, например, увижу ежедневную борьбу за жизнь пациентов врача анестезиолога-реаниматолога, его победы над смертью и, увы, поражения.
То же самое можно сделать и с другими профессиями. Юрист, адвокат. Погрузившись в их работу, понимаешь, что эмоций в ней предостаточно. Обе эти профессии схожи тем, что за ними всегда стоят судьбы людей.
Вы базируетесь в Ростове-на-Дону. То есть провинциальное издательство в лучшем смысле. Что вы можете предложить российским авторам и агентам переводных авторов? Как вы можете их убедить издаваться у вас?
Алексей Боровиков: Нам более тридцати лет, и, насколько я помню, мы обычно входим в ТОП-10 федеральных издательств. Ежегодно порядка 1500 наименований книг пополняют наш прайс[-лист]. Они реализуются по всей территории России, в странах СНГ и не только, например, представлены в Канаде, Латвии.
Я часто веду переговоры с российскими авторами. У некоторых крупных издательств-универсалов существует конвейер: достаточно автоматизированная система отбора авторов и произведений, в которой процессы отлажены настолько, что остается ничтожно мало пространства для индивидуальности. Можно сказать, что бездушная машина перемалывает огромный творческий потенциал в стандартизированный коммерческий продукт. Нишевые игроки пока в силах предложить авторам альтернативы. Мы же объединили в себе масштабы крупного игрока рынка и индивидуальный подход к личности автора, его интеллектуальному и творческому труду. Мы оставляем право на самовыражение. Такой подход уже оценили те, кто до нас успел поработать с несколькими издательствами. Пример самобытная и яркая Татьяна Соломатина. Сейчас мы перевыпустили ее книгу «Приключения Пальмы. Зеленый забор». На этапе подготовки первого издания питерским художником Андреем Поповым были разработаны удивительно добрые и теплые иллюстрации, однако, книга вышла без них. Таково было решение другого издательства с целью экономии средств. Нашу книгу я бы не назвал переизданием. Подход вполне соответствует «Фениксу», это полное перерождение произведения в твердой обложке, с яркой печатью на качественной бумаге и с теми иллюстрациями, которые представлял автор.
Еще один неоспоримый плюс: ассортиментная политика многих издательств выстроена, ниши некоторых направлений заняты утвердившимися на рынке авторами. Это козыри в наших руках, потому что во многих нишах издательство - «белый лист», который можно заполнить чем-то действительно новым и интересным. Здесь во многом работает принцип «понравилось или не понравилось». Да, конечно, это субъективность. Но лучше ли полная автоматизация процессов?
Индивидуальный подход к личности автора – это восхитительно, но я намекаю на более простой аспект. Вы можете предложить более-менее известному отечественному автору адекватные гонорары, которые позволят ему задуматься: идти «на поклон в Москву» или идти к вам?
Алексей Боровиков: Конечно, мы «перекупаем» некоторых авторов. Некорректно называть фамилии, но мы торгуемся и выигрываем эти торги. И уж точно есть ниши, где мы продадим больше книг, чем лидеры рынка. Тот же юридический нон-фикшн, логопедия, детская психология, воспитание. Среди топов продаж книги таких авторов как Елена Молчанова, Валентина Паевская. Шестое переиздание у Ольги Бочковой. Кстати, все эти авторы проживают в столице.
Ваши приоритеты в области переводной литературы? Во-первых, в каком соотношении вы себе это мыслите?
Алексей Боровиков: Наверное, если общую цифру, – 20 процентов переводной. Для меня концептуально эта стратегия вполне коммерческая. Я вообще не верю в разговоры о гибели книжного рынка в России. Я допускаю какие-то катаклизмы. Понятно, что год назад никто не думал про коронавирус, но я не хочу сейчас рисовать сценариев апокалипсиса. Культура чтения в стране переживает свой очередной виток, в моду опять входят бумажные книги, аудитория разрослась и стала более разнообразной, что позволяет российским авторам быть свободней в выборах тем и при этом уверенным, что книга найдет своего потребителя.
Появились же сервисы с подпиской. Как их считать, непонятно. Появились скачивания, аудиокниги.
Алексей Боровиков: Все электронные сервисы позволяют вести аналитику предпочтений, конечно, если ресурсы не являются пиратскими.
Мы следим не только за изменениями технологий, но и потребительского спроса. Я думаю, что точкой роста будет, в первую очередь, научно-популярная переводная литература. Будем обязательно смотреть сегменты эдьютейнмента, young adult и подростковую художественную литературу.
Это средняя школа?
Алексей Боровиков: Сразу два направления: Middle Grade – это 8-13 лет, young adult – 13+. Рынок достаточно насыщенный, но в целом это растущий сегмент по всему миру. Однако, в первую очередь, как я сказал выше, точка роста - это научно-популярная литература. Здесь зарубежным именам верят, может быть, больше, чем нашим. Справедливо это или нет, но рынок не обманешь! Действительно хочется, чтобы ассортимент отвечал читательскому интересу, с одной стороны. С другой, и сами издатели могут формировать интерес аудитории к качественной литературе. Здесь мы еще раз подтверждаем свою многовекторность и действуем сразу в двух направлениях.
В самом Ростове живут довольно уже известные авторы. Например, Вячеслав Ставецкий и Денис Гуцко.
Алексей Боровиков: Я знаком с творчеством Гуцко. Когда я преподавал в нашем университете на филфаке наш факультет организовывал с ним встречу.
Делаете ли вы какой-то акцент на своих местных авторах? Имея в виду весь юг России, всю "южнорусскую школу"?
Алексей Боровиков: Концептуально мы не привязываемся к региону. Во многом наша цель – показать авторам, что мы не «издательство юга России», мы не только про Ростов. Но да, у нас присутствуют местные авторы. Яркий пример – Жанна Андриевская со своей серией «Удивительная Русь», которая является отличным образцом этнографического нон-фикшна. Лиза Лосева - ее дебютная книга «Черный чемоданчик Егора Лисицы» вошла в шорт-лист премии «Русский детектив».
Нельзя забывать и о становлении жанра популярной психотерапии в России, в котором активное участие принял именно ростовский автор Михаил Литвак.
Если вынести за скобки университетские издания, или какие-то не очень коммерческие отраслевые организации, то вряд ли найдётся много таких региональных центров, где было бы столько представителей отрасли, сколько в Ростове. И я допускаю, что благодаря «Фениксу» создалась определенная издательская культура региона. Все-таки он один из издательских центров страны, который, по моим данным, соперничает только с Москвой и Санкт-Петербургом.
