Текст: Ольга Разумихина
В прошлом учебном году мы уже обсуждали лирику В. В. Маяковского — и анализировали, чем отличается корпус «ранних» (написанных до 1918 г.) произведений футуриста от «поздних». Поэма «Облако в штанах», над которой автор трудился в 1914-15 гг., относится, разумеется, к первому периоду: времени, когда Маяковский в каждой работе затрагивал поистине глобальные темы — и делал это напористо, не опускаясь до откровенной грубости, но и не пытаясь уважить нежные чувства читателей, привыкших к литературе куда более мягкой. (Напомним, что за двадцать лет до первых публикаций Маяковского в России заявили о себе символисты, и их витиеватой, абстрактной поэзией зачитывалась вся интеллигенция.)
Вот и в поэме «Облако в штанах» Маяковский привычно бросает вызов образованной, но, по его мнению, мягкотелой публике. Лирический герой провозглашает себя революционером не только в политическом, но и в бытовом смысле: он призывает читателя изменить «буржуазные» взгляды на романтические отношения, творчество, науку, религию. Так что неудивительно, что первоначально поэма называлась «Тринадцатый апостол». Под таким заголовком она бы и вошла в анналы русской литературы, если бы не цензурные прения: до революции 1917 года подобные высказывания считались чересчур вызывающими, богохульными. Вот как сам В. В. Маяковский вспоминал о работе цензурного комитета:
"Когда я пришёл с этим произведением в цензуру, то меня спросили: «Что вы, на каторгу захотели?» Я сказал, что ни в коем случае, что это никак меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это — вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили — как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: «Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите — буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах».
К счастью, в конце 1917 года Маяковский сумел напечатать поэму полностью: никаких вычеркнутых страниц! От исправленного варианта сохранилось только название. В предисловии к первому «полноценному» изданию книги автор так объяснил свой замысел:
«Облако в штанах» (первое имя «Тринадцатый апостол» зачёркнуто цензурой. Не восстанавливаю. Свыкся) считаю катехизисом сегодняшнего искусства; «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» — четыре крика четырёх частей.
Но что конкретно отвергает лирический герой поэмы — и что предлагает взамен?
Обсудим каждую из четырёх частей этого «тетраптиха» (то есть произведения, состоящего из четырёх частей).
«Долой вашу любовь»
В первой части поэмы «тринадцатый апостол» буквально выворачивает себя наизнанку — и делится с читателем историей любви к некоей Марии. Имя это выбрано, скорее всего, в память об отношениях с Марией Денисовой-Щаденко, художницей, с которой Маяковский впознакомился в 1914 году в Одессе; но не будем повторять традиционную школьническую ошибку и «смешивать» образ автора и лирического героя.
Какими были отношения самого Владимира Владимировича и Марии, сказать сложно, но его герой прямо-таки одержим мечтами о встрече с возлюбленной. Девушка опаздывает на назначенное свидание; проходит шесть часов — а её всё нет. Вот какие чувства испытывает герой, отказывающийся верить в то, что она не придёт:
- Проклятая!
- Что же, и этого не хватит?
- Скоро криком издерётся рот.
- Слышу:
- тихо,
- как больной с кровати,
- спрыгнул нерв.
- И вот, —
- сначала прошёлся
- едва-едва,
- потом забегал,
- взволнованный,
- чёткий.
- Теперь и он и новые два
- мечутся отчаянной чечёткой.
- Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
- Нервы —
- большие,
- маленькие,
- многие! —
- скачут бешеные,
- и уже
- у нервов подкашиваются ноги!
Кстати, такой приём — долгое, настойчивое сравнение какого-либо реального явления (в данном случае — невыносимой тяжести ожидания) с чем-то вымышленным — называется развёрнутой метафорой.
И вот Мария всё-таки приходит к лирическому герою, но… только для того, чтобы сообщить, что она выходит замуж. Для молодого человека это, разумеется, серьёзнейший удар. Но с какой стойкостью он принимает её решение! Герой не бросает вслед упрёки и оскорбления: напротив, он благодарен судьбе за то, что сумел познать такие искренние, сильные чувства.
Первая часть поэмы заканчивается ещё одной развёрнутой метафорой. Герой испытывает «пожар сердца» и понимает, что этот огонь может спалить его душу дотла. Но разве можно любить по-другому? — будто бы кричит он «трясущимся людям», сидящих в тихих квартирах. Разве позволительно вступать в отношения и создавать семьи просто потому, что «так надо»?
«Долой ваше искусство»
Искренность, духовная сила, бесстрашие и готовность жить, как говорится, на разрыв аорты — высшие ценности для лирического героя «Облака...». Это следует и из второй части, в которой молодой человек критикует современное ему искусство — и, соответственно, читателей. Герой методично объясняет: чтобы создать произведение, обладающее высокой художественной ценностью, автору приходится пережить танталовы муки:
- Я раньше думал —
- книги делаются так:
- пришёл поэт,
- легко разжал уста,
- и сразу запел вдохновенный простак —
- пожалуйста!
- А оказывается —
- прежде чем начнёт петься,
- долго ходят, размозолев от брожения,
- и тихо барахтается в тине сердца
- глупая вобла воображения.
Конечно, можно и не мучиться, не корпеть над белым листом — и развлекать публику «из любвей и соловьёв каким-то варевом». Но как тогда люди научатся понимать и выражать собственные чувства? Ведь именно на классических произведений воспитывают людей думающих, гуманных, благородных!
Но допустим, автор всё-таки создал великое произведение. Может ли он теперь гордиться собой? Нет, ни в коем случае! Лирический герой Маяковского не боится признаться толпе:
- Я,
- златоустейший,
- чьё каждое слово
- душу новородит,
- именинит тело,
- говорю вам:
- мельчайшая пылинка живого
- ценнее всего, что я сделаю и сделал!
Неологизм «златоустейший» здесь — отсылка к святому Иоанну Златоусту, монаху, автору множества прославленных сочинений о вере. Впрочем, упоминание христианского мыслителя в поэме — скорее ироническое, ведь религию лирический герой также критикует. Но об этом будет сказано в четвёртой части поэмы.
«Долой ваш строй»
Прежде чем высказываться по поводу религии, герой Маяковского в свойственной ему пренебрежительной манере рассуждает о государственности. Сам Владимир Владимирович был большевиком до мозга костей — и искренне верил в то, что когда-нибудь страны всего мира станут жить в соответствии с идеями коммунизма. Подобные воззрения он «дарит» и лирическому герою, призывающему:
- Выньте, гулящие, руки из брюк —
- берите камень,
- нож или бомбу,
- а если у которого нету рук —
- пришёл чтоб и бился лбом бы!
- Идите, голодненькие,
- потненькие,
- покорненькие,
- закисшие в блохастом гря́зненьке!
- Идите!
- Понедельники и вторники
- окрасим кровью в праздники!
- Пускай земле под ножами припомнится,
- кого хотела опошлить!
- Земле,
- обжиревшей, как любовница,
- которую вылюбил Ротшильд!
Соломон Ротшильд, который помимо «Облака в штанах» упоминается в стихотворении В. В. Маяковского «Жид» (1928), — один из самых знаменитых на тот момент богачей-капиталистов, основатель австрийского семейного клана Ротшильдов: его правнуки по сей день удивляют простых смертных тем, в какой роскоши они живут. Просто загуглите «особняки Ротшильдов»: их владения ничем не уступают королевским замкам, раскиданным по всей Европе!
Однако нажить такие богатства честным трудом вряд ли возможно, и Маяковский — как и его лирический герой — прекрасно это понимал. Поэтому он призывал к тому же, что и все строители коммунизма: от каждого — по способностям, каждому — по потребностям!
«Долой вашу религию»
Наконец, последний «камень» герой бросает в сторону религии. Нет, он не то чтобы против веры в Бога как таковой, — но готовность окружающих безо всякого скепсиса надеяться на милость «мужичка, который сидит на облаке», его изумляет. И почему люди, которые каждое воскресенье ходят в церковь и твердят там заученные молитвы, совсем забыли о том, что главное — это любовь? Ведь Христос заповедовал любить всех как братьев!
Лирический герой понимает, что слишком многие люди относятся к религии формально. Уважать таких людей он не может — поэтому, по своему обыкновению, дразнит их. Он произносит те самые слова, за которые до революции Маяковского грозились отправить на каторгу:
- Послушайте, господин бог!
- Как вам не скушно
- в облачный кисель
- ежедневно обмакивать раздобревшие глаза?
- Давайте — знаете —
- устроимте карусель
- на дереве изучения добра и зла!
- Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,
- и вина такие расставим по́ столу,
- чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пу
- хмурому Петру Апостолу.
- А в рае опять поселим Евочек:
- прикажи, —
- сегодня ночью ж
- со всех бульваров красивейших девочек
- я натащу тебе.
Для ревностно верующего человека такие слова, разумеется, звучат как провокация — и побуждение немедленно отложить книгу. Но, вполне возможно, этого Маяковский и добивался — и, не желая метать бисер перед свиньями, заранее «отсекал» читателей, которые не готовы относиться к его творениям серьёзно и вдумчиво. Людей, которые «прячутся» от реальности за сводом религиозных канонов, Маяковский высмеивал также в стихотворении «Ханжа» (1928):
- Петр Иванович Васюткин
- бога
- беспокоит много —
- тыщу раз,
- должно быть
- в сутки
- упомянет
- имя бога. <...>
- Цапнет
- взятку —
- лапа в сале.
- Вас считая за осла,
- на вопрос:
- «Откуда взяли?»
- отвечает:
- «Бог послал». <...>
Внимательный ученик вспомнит, что подобные герои встречаются и в других произведениях из школьной программы. Так, в «Ревизоре» Н. В. Гоголя городничий «торгуется» с Богом и обещает поставить в церкви огромную свечу, если ревизор не привлечёт его к ответственности за беззаконие. Также в драме Максима Горького «На дне» Костылёв — хозяин ночлежки — требует всё большую плату с тех, у кого и так не хватает денег на еду и одежду, зато исправно зажигает лампаду перед иконами.
Впрочем, даже думающему человеку поэзия Маяковского может показаться слишком резкой, а некоторые взгляды его лирических героев, особенно политические, — чересчур радикальными. А как относитесь к творчеству Владимира Владимировича вы? Не бойтесь дискутировать с учителем и одноклассниками, главное — умейте аргументировать своё мнение!
