Текст: Сергей Шулаков
Умит Ахмет. Стамбульский ребус. Пер. с тур. Е. Ларионовой. – Нур-Султан: Фолиант, 2021. – 480 с.
Многие помнят компьютерную игру «Принц Персии» – уходящие из-под ног пиксельного человечка опоры и ловушки, а возможность добраться до конца уровня зависит от реакции играющего. История Стамбула в романе турецкого писателя Ахмета Умита столь противоречива, что любить его урожденному стамбульцу некоторым образом болезненно – можно оступиться, как тот самый персидский принц. Вот и главный инспектор Невзат Акман любит свой город, и все же череда убийств заставляет его как следует осмотреться.
Инспектор Акман вынужден раскрывать преступления, жертвы которых демонстративно расположены возле исторических памятников разных веков. Историк искусств и археолог найден у знаменитого памятника Ататюрку – в руках зажата древняя византийская монета; сыщикам в голову сразу приходит жертвоприношение, но это побочная версия, необходимая для современного детектива. Следующего мертвеца находят у колонны Константина, доставленной из римского храма Аполлона в ознаменование учреждения новой столицы империи. Изощренный преступник словно указывает на будущее убийство, коих всего семь, и сыщики мечутся между достопримечательностями, обращаясь за помощью к историкам и археологам. Автор выдает почти путеводитель: «Изначально эту колонну воздвигли в честь императора Маркиана по приказу тогдашнего префекта города, который, как вы догадываетесь, хотел добиться его расположения. Сейчас ее уже нет, но когда-то на вершине стояла статуя императора (нет ее – нет статуи, а не колонны, специальность редактора перевода, по-видимому, упразднили и в Казахстане. – С.Ш.). Рассказывают, будто, когда мимо проходила девушка, статуя шептала, невинна та или нет. В народе пошла об этом молва...» Подобный туристический указатель мы встречали в романах Дэна Брауна, например, «Ангелы и демоны», но у Ахмета Умита больше реализма.
Каждая часть романа предваряется кратким эссе о взаимоотношениях древних правителей с Богом – легендарного царя Визаса, основателя города Визáнтия, императора Константина Великого, Феодосия II, Юстиниана и, конечно, султана Сулеймана Кануни – Законодателя, в Европе прозванного Великолепным. Эти полупоэтические фрагменты, по-видимому, призваны контрастировать с наблюдениями главного инспектора, передвигающегося, кстати, на старом автомобиле очень известной французской марки – отсылка к классическому французскому триллеру-боевику. Инспектор печалится: «Торговцы трусами на фоне римских колонн у площади Беязыт. Никому, похоже, не нужный античный порт, обнаруженный в ходе строительства стамбульского железнодорожного тоннеля Мармарай. Трагикомичная надпись "Наши военные — лучшие!", сделанная черной краской на мраморе османского фонтана. <...> Фотографии беспощадно демонстрировали весь ужас уничтожения прошлого». Похоже, Акман и сам не в силах разобраться, архитектуры и артефактов какого периода ему больше жаль. Город снова завоеван, разрушен, поруган – отдан алчным застройщикам, что не ценят древней и сложной атмосферы, то есть самой его сути...
Конечно, в рамках своей задачи автор не мог обойти собор Святой Софии, недавно обращенный в мечеть. Полицейские рассказывают друг другу: «София означает «мудрость», поэтому можно сказать: Айя-София — храм Святой Мудрости, Премудрости Божией. Он не был построен в честь какого-то конкретного святого. Именно по этой причине султан Мехмед Завоеватель после взятия Константинополя превратил церковь в мечеть, но оставил ее название. Почти тысячу лет храм был церковью, пятьсот лет — мечетью, а после установления республики по приказу Ататюрка был превращен в музей».
Весьма аккуратно и плавно являет себя противоречивая тема взаимодействия воинствующего и сравнительно традиционного ислама. Многочисленные цитаты из Корана – здесь в классическом переводе Игнатия Крачковского – о и дело всплывают в беседах персонажей. Да и сами беседы по стилю – какая-то персидская газель, а не допрос подозреваемого. Молодой турецкий фанатик, лия слезы из красивых черных глаз, откровенничает перед главным инспектором, который его оперативным образом обманул, пригрозив сдать цэрэушникам из американского посольства. «Никогда не забуду, как однажды в мечети Сулеймание после пятничной молитвы мы сидели на полу в окружении стен, украшенных великолепными каллиграфическими надписями, представлявшими собой аяты из Корана. Максут указал на купол мечети и сказал: "Наши предки выполнили свой долг...» Вот как в турецком полицейском участке надобно на вопросы отвечать.
От западного триллера здесь не только дэнбрауновская архитектурно-религиозная карта, но и стандартная культурная перекличка. Джоан Роулинг, сочиняющая детективные романы под псевдонимом Роберт Гэлбрейт, чаще всего уместно оснащает свои произведения цитатами из тинейджерского плей-листа или уже ставшей классикой рок-музыки. Герои Ахмета Умита слушают Зеки Мюрена (1931–1996), Мюнира Нуреттина (ок. 1901–1981) и некоторых турецких певиц, которые выступают с фальшиво-народными номерами, словно современные российские престарелые дивы в стилизованных кокошниках.
В свою очередь, с современной турецкой литературой Умита роднят неизбывное беспокойство по поводу Константинополя-Стамбула, помянутая уже историчность текста и... стремление быть одновременно и европейским, и национальным турецким писателем. Например, в романе Недима Гюрселя «Завоеватель» эпиграф вообще из Пруста: «И Сван почувствовал сердечную симпатию к Мехмеду II, чей портрет кисти Беллини он так любил…» Похож и зачин: Гюрсель – писатель, в реальности живущий во Франции, – в своей книге сидит на берегу Босфора, покуривая что-то в своей трубочке, и ему являются образы государственных и военных деятелей... Такое же стремление усидеть на двух стульях заметно и у Ахмета Умита, но оно лишь приводит к сумятице в стиле и в содержании. Эффект неизбежно усиливается русским переводом: хоть Евгения Ларионова и очень старалась, но даже в современных казахских реалиях на одной странице обращения «ребята» и «Имярек-бей» явно неуместны. В конечном счете из-за этого замысел писателя разваливается на куски, соединить которые вместе под силу только фанату современного турецкого триллера.
Напоследок расскажем немного о самом авторе: Умит Ахмет – журналист, телеведущий и рекламщик, бывший левак социалистического толка. Помимо пары турецких университетов, в 1985-1986 годах обучался в Институте общественных наук при ЦК КПСС и даже успел опубликоваться в журнале «Проблемы мира и социализма». Собственно, идею сделаться писателем он почерпнул во время московского обучения, и в 1998 году издал роман «Kar Kokusu» – «Запах снега», увы, не переведенный на русский язык. На своей родине быстро переключился на написание сценариев для турецких полицейских сериалов, в чем и преуспел.
