Текст: Павел Басинский (писатель)/РГ
Известно ехидное высказывание Бунина, которое он вложил в уста Чехова в воспоминаниях о нем: "А Короленке надо жене изменить, обязательно, - чтобы начать получше писать. А то он чересчур благороден". Корней Чуковский в своем дневнике это же выражение вкладывает в другие уста: "Глеб Успенский говаривал Короленке: "Вы бы хоть раз изменили жене, Владимир Галактионович, а то какой из вас романист!"
Не будем разбираться, кто там что "говаривал", но шлейф чрезмерной "правильности" так и тянется за ним даже спустя 100 лет после его трагической смерти в Полтаве в 1921 году.
Владимир Короленко женился на Евдокии Семеновне Ивановской в 1886 году и прожил с ней до конца своих дней. Жене он действительно не изменял. Но это не портит его великолепную прозу, где есть такие литературные шедевры, как "Сон Макара", "Слепой музыкант", "В дурном обществе", "История моего современника" и другие. Кажется, никто из русских писателей после Гоголя с такой нежностью не писал об Украине, где Короленко родился и провел самую значительную часть своей писательской жизни.
В 1900 году, будучи знаменитым писателем и важной общественной фигурой, Короленко совершил странный поступок. Вместе с женой и двумя дочерями, Софьей и Наталией, он переехал из Санкт- Петербурга в Полтаву и прожил там 21 год.
О том, что это была за семья, можно судить по тому, что, когда во время Гражданской войны в дом писателя ворвались двое вооруженных бандитов, жена и одна из дочерей вместе с Короленко бросились их обезоруживать и сделали это, заставив грабителей позорно бежать. Или по отношениям между Короленко и зятем К.И. Ляховичем, мужем младшей дочери Наталии. Это были трогательные и доверительные отношения двух страстных правозащитников. В 1921 году незадолго до смерти тестя Ляхович был арестован ЧК, в тюрьме заразился сыпным тифом и умер. Между прочим, до этого Ляховича арестовывали и ссылали в концентрационный лагерь оккупировавшие Украину немцы.
А вот самого Короленко не смела трогать ни одна власть. Шесть лет, проведенные в царской ссылке в Сибири и Якутии, не в счет - он тогда был не писателем, а только студентом. Но после смерти Льва Толстого честь называться "совестью литературы" прочно закрепилась именно за Короленко.
После революции в Полтаве восемь или девять раз менялась власть. Белые, красные, немцы, петлюровцы, просто бандиты... В какой-то момент именно этот небольшой украинский город, а не Москва и Петроград, стал настоящим эпицентром Гражданской войны.
Отношение Короленко к власти, любой власти, было непоколебимым. Его можно коротко сформулировать так. Ничего не проси для себя, но, когда речь идет о жизни других, иди и договаривайся с любой властью. Не задирай нос, не бойся испачкать свои "белые одежды". И он шел просить об избавлении от тюрем и казней любую власть, которая воцарялась в Полтаве.
Хотя "просить" - неудачное слово. В самой осанке и внешности Короленко (сегодня сказали бы "харизме") было что-то такое, что заставляло тушеваться перед ним самых отпетых палачей. Сначала они хвастливо заявляли этому человеку с седой бородой, что они лично казнили десятки людей, но в конце разговора им почему-то становилось стыдно, и они обещали отпустить всех, за кого он просил. Сила его внушения была такая, что, пока он не стал задыхаться от сердечной недостаточности, он мог одной своей речью остановить от погромов и грабежей толпы людей.
Он отказался от роскошного вагона, который предлагал ему видный украинский большевик и бывший товарищ его молодости Раковский. В этом вагоне он в сопровождении врачей по личному распоряжению Ленина мог спокойно отбыть в заграничный санаторий. Но Короленко отказался, заявив, что ни от одной власти никогда ничего для себя не брал и не возьмет. Еще раньше он отказался от помощи советских писательских организаций, сказав, что другие писатели нуждаются больше. При этом с благодарностью принимал продукты и лекарства, которые несли ему из своих скудных запасов рабочие и крестьяне Полтавы.
"Дело, конечно, не в руках, а в душах, - писал он. - Души должны переродиться. А для этого нужно, чтобы сначала перерождались учреждения. А это, в свою очередь, требует свободы мысли и начинания для творчества новых форм жизни. Силой задерживать эту самодеятельность в обществе и в народе - это преступление, которое совершало наше недавнее павшее правительство. Но есть и другое, пожалуй, не меньшее - это силой навязывать новые формы жизни, удобства которых народ еще не сознал и с которыми не мог еще ознакомиться на творческом опыте. И вы в нем виноваты. Инстинкт вы заменили приказом и ждете, что по вашему приказу изменится природа человека. За это посягательство на свободу самоопределения народа вас ждет расплата".
"Правительства погибают от лжи, - продолжал он. - Может быть, есть время вернуться к правде, и я уверен, что народ, слепо следовавший за вами по пути насилия, с радостью просыпающегося сознания пойдет по пути возвращения к свободе".
В последний путь его провожала вся Полтава. Тризна по нему длилась три дня.
Источник: rg.ru
