Старик Державин благословил не только поэтов

Текст: Игорь Шумейко (журналист, писатель)

В середине июля в Татарстане размашисто отметили очередной, 279 день рождения Державина. Широта, «многовекторность» трудов Гаврилы Романовича – губернатора, наместника, президента Коммерц-коллегии, министра юстиции и великого поэта, автора первого российского гимна («Гром победы раздавайся») своеобразно сказались на судьбе республиканской премии его имени. Строго через год её вручают писателям и юристам. Лауреат-2022 – доктор юридических наук, начальник кафедры уголовного процесса Казанского юридического института, полковник полиции Елизавета Демидова-Петрова, значит, в 2023-м будет писатель или поэт, и поздравлять его будут в том числе юристы, как сегодня и мы, московские, казанские писатели поздравляли обаятельного автора монографии «Преступность несовершеннолетних в современной России», отмечали, как идет ей мундир.

У памятников Державину в Казани и в его родном городе Лаишево (Гавриил Романович родился в селе Сокуры близ Лаишева) возлагали цветы, держали речи, цитировали нашего классика замминистра культуры РТ Дамир Натфуллин, министр юстиции Рустем Загидуллин, председатель правления Союза писателей России Николай Иванов. И от всех благодарных со времен Пушкина российских поэтов, писателей Н.Ф. Иванов назвал важнейшие труды, заслуги Державина: «Член Императорской Российской академии Гавриил Романович вместе с Фонвизиным участвовал в составлении, издании первого толкового словаря русского языка. Силлабо-тоническую систему, разработанную Ломоносовым и используемую в русской поэзии по сей день, Державин освоил, сделал основой поэтического самовыражения, передал поколению Пушкина. И так же вместе с Ломоносовым он сформировал классицизм – первый стиль современной русской литературы».

Да, всем со школы известна связь «завещания» Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» с державинским:

• Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
• Металлов тверже он и выше пирамид;
• Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
• И времени полет его не сокрушит.
• Так! – весь я не умру, но часть меня большая,
• От тлена убежав, по смерти станет жить…

Связь и правда, «как смерть крепка», так что строку «И истину царям с улыбкой говорить» из державинского «Памятника» многие вполне искренне приписывают тому, чей памятник у метро «Пушкинская», Москва, стал главным монументом нашей литературы.

Гений классицизма Державин привнес в Россию дух «классических», сиречь античных авторов. Не только «Exegi monumentum», но даже «Горшок горячих, добрых щей» из державинской «Похвалы сельской жизни», переложения оды того же Горация, вдруг является на стол в «Евгении Онегине»: «Мои желания — покой, да щей горшок, да сам большой». О герое другого нашего классического Александра Сергеевича, Грибоедова вдруг напомнил плакат в Лаишево:

• Мила нам добра весть о нашей стороне,
• Отечества и дым нам сладок и приятен…

Державин

Знаменитейшее в нашей литературе поэтическое благословение полетело далее над поколениями поэтов и обернулось ответным их вниманием к Гавриилу Романовичу. Почти два века спустя Бродский назовет Державина великим поэтом, усвоив его свободу сопряжений «высокого штиля» с комическим просторечием как важный элемент своей лирической диалектики. Тынянов отмечал энергию соседства «слов неравно высоких», и Бродский «…там в нищете влачащий дни не устрашится кражи, и я кладу на мысль о камуфляже, там на кресте» (по памяти из «Разговора с небожителем», 1970) – вполне по-державински преодолевает стилистическую монотонность, словно и не было нудно-долгих надсоно-бальмонтовских десятилетий. О сходстве посвящений Державина – Суворову (знаменитый «Снигирь», 1800) и Бродского – маршалу Жукову написано немало, как и о том, что Джона Донна и всех английских метафизиков он воспринимал через Державина.

Державин объединил не только юристов и поэтов.

Сложно подсчитать, невозможно отцедить доли русской и татарской крови потомка Багрим-мурзы, выехавшего из Большой Орды, вроде при Василии Тёмном. Но невозможно и не видеть, как гордятся татары своим Державиным. Зачитывают наизусть:

• Как время катится в Казани золотое!
• О колыбель моих первоначальных дней!
• Невинности моей и юности обитель!
• Когда я освещусь опять твоей зарей
• И твой по-прежнему всегдашний буду житель?

Его взлет начался с оды «Фелица» (1783), вольного диалога «потомка мурзы с царевной киргиз-кайсацкия орды» Екатериной II. Тоже, кстати, весьма почитаемой в Казани. Эби-патша («Бабушка-царица») подписала Указ «Об определении мулл и прочих чинов магометанского закона…», сняла ограничения на строительство мечетей в Казани (ранее были на окраинах), а сообщениям о значительной высоте новых строек величественно ответила:

Гавриил Романович, русско-татарский поэт-сановник на всех постах запомнился ещё и особой честностью. Потому его эпитафия родителям честна вдвойне, финансово и философски:

• О праотцов моих и родших прах священный!
• Я не принес на гроб вам злата и сребра
• И не размножил ваш собою род почтенный;
• Винюсь: я жил сколь мог для общего добра.

Страница республиканской премии им. Державина на сайте Министерства культуры республики Татарстан