Текст: Людмила Прохорова
В Новом здании Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург, Московский пр., 165) в рамках Года педагога и наставника открылась выставка «Думать, а не зубрить», приуроченная к 200-летию основоположника отечественной научной педагогики Константина Дмитриевича Ушинского, родившегося 3 марта 1823 года.
Творческое наследие Ушинского стало эталоном педагогической мысли эпохи золотого века русской культуры.
На выставке представлены первые издания трудов Ушинского из фондов РНБ. В основе выставки — главный труд Ушинского как идеолога народной школы «Человек как предмет воспитания: педагогическая антропология» (1868 г.). Среди экспонатов — статьи, вышедшие в 1857-58 гг. в «Журнале для воспитания» и посвященные русской народной школе «О пользе педагогической литературы», «Три элемента школы», «О народности в общественном воспитании», а также хрестоматия «Детский мир» (1861 г.) и «Родное слово» (1864 г.), выдержавшая 147 изданий.
Экспозиция также знакомит с трудами последователей Ушинского на русском и иностранных языках. Выставку дополняют оцифрованные документы из личного архива педагога и писателя.
Писательский путь Ушинского также будет представлен художественными произведениями для детей — «Два плуга», «Ветер и солнце», «Жалобы зайки», «Лиса и козел», «Плутишка кот».
Выставка продлится до 30 апреля. Вход — по читательскому билету в часы работы библиотеки.
ПЛУТИШКА КОТ
- I
- Жили-были на одном дворе кот, козел да баран. Жили они дружно: сена клок и тот пополам; а коли вилы в бок, так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник: где что плохо лежит, туда и глядит. Вот идет раз котишко-мурлышко, серый лобишко; идет да таково жалостно плачет. Спрашивают кота козел да баран:
- — Котик-коток, серенький лобок! О чем ты плачешь, на трех ногах скачешь?
- Отвечает им Вася:
- — Как мне не плакать! Била меня баба, била; уши выдирала, ноги поломала, да еще и удавку на меня припасала.
- — А за что же на тебя такая беда пришла? — спрашивают козел да баран.
- — Эх-эх! За то, что нечаянно сметанку слизал.
- — Поделом вору и мука, — говорит козел, — не воруй сметаны!
- Вот кот опять плачет:
- — Била меня баба, била; била — приговаривала: придет ко мне зять, где сметаны будет взять? Поневоле придется козла да барана резать.
- Заревели тут козел да баран:
- — Ах ты, серый ты кот, бестолковый твой лоб! За что ты нас-то сгубил?
- Стали они судить да рядить, как бы им беды великой избыть, — и порешили тут же: всем троим бежать. Подстерегли, как хозяйка не затворила ворот, и ушли.
- II
- Долго бежали кот, козел да баран по долам, по горам, по сыпучим пескам; пристали и порешили заночевать на скошенном лугу; а на том лугу стога, что города, стоят.
- Ночь была темная, холодная: где огня добыть? А котишка-мурлышка уж достал бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном лбами стукнуться. Стукнулись козел с бараном, искры из глаз посыпались: бересточка так и запылала.
- — Ладно, — молвил серый кот, — теперь обогреемся! — да недолго думавши и зажег целый стог сена.
- Не успели они еще порядком обогреться, как жалует к ним незваный гость — мужичок-серячок, Михаило Потапыч Топтыгин.
- — Пустите, — говорит, — братцы, обогреться да отдохнуть; что-то мне неможется.
- — Добро пожаловать, мужичок-серячок! — говорит котик. — Откуда идешь?
- — Ходил на пчельник, — говорит медведь, — пчелок проведать, да подрался с мужиками, оттого и хворость прикинулась.
- Вот стали они все вместе ночку коротать: козел да баран у огня, мурлышка на стог влез, а медведь под стог забился.
- III
- Заснул медведь; козел да баран дремлют; один мурлыка не спит и всё видит. И видит он: идут семь волков серых, один белый — и прямо к огню.
- — Фу-фу! Что за народ такой! — говорит белый волк козлу да барану. — Давай-ка силу пробовать.
- Заблеяли тут со страху козел да баран; а котишка, серый лобишка, повел такую речь:
- — Ах ты, белый волк, над волками князь! Не гневи ты нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходится — никому несдобровать. Аль не видишь у него бороды: в ней-то и вся сила; бородой он всех зверей побивает, рогами только кожу сымает. Лучше подойдите да честью попросите: хотим-де поиграть с твоим меньшим братцем, что под стогом спит.
- Волки на том козлу кланялись; обступили Мишу и ну заигрывать. Вот Миша крепился-крепился да как хватит на каждую лапу по волку, так запели они Лазаря (жаловались на судьбу. — Ред.). Выбрались волки из-под стога еле живы и, поджав хвосты, — давай бог ноги!
- Козел же да баран, пока медведь с волками расправлялся, подхватили мурлышку на спину и поскорей домой: «Полно, говорят, без пути таскаться, еще не такую беду наживем».
- Старик и старушка были рады-радехоньки, что козел с бараном домой воротились; а котишку-мурлышку еще за плутни выдрали.
