18-20 августа в Парке им. А.С. Пушкина города Владимира в третий раз пройдет фестиваль «Китоврас». На книжной ярмарке фестиваля свои книги представят более 100 издателей - и, разумеется, на него съедутся писатели, издатели, лекторы. Причем не только из Москвы, но и местные. Благо Владимир - один из древнейших центров русской книжности. В преддверии фестиваля мы задали несколько вопросов поэту Дмитрию Кантову — председателю правления Владимирского отделения Союза российских писателей, автору драматической поэмы «Великий князь Андрей» и сочинителю акафистов православным святым Владимирской области.
Интервью: Михаил Визель
Какое участие принимает в организации и проведении фестиваля «Китоврас» Владимирское отделение СРП и вы лично?
Дмитрий Кантов: Члены Владимирского отделения Союза российских писателей принимают в работе фестиваля «Китоврас» самое деятельное участие.
Состоится творческая встреча с поэтессой Екатериной Зинуровой. Это очень интересная, активно пишущая молодая поэтесса, автор двух книг. На встрече с ценителями поэзии она прочтёт свои новые стихи и расскажет, как говорится, «о времени и о себе».
Свою новую, шестую по счёту книгу представит прозаик Ирина Дмитриевская. Книга называется «Третья попытка», в неё писательница включила небольшую повесть и тринадцать рассказов. Ирину Дмитриевскую хорошо знают и в нашем регионе, и за его пределами. Дважды она становилась победителем областного конкурса «Владимирская книга года». Рассказы её публиковались в литературно-художественных альманахах Москвы, Севастополя, Тулы.
Пройдёт и презентация книги поэта Андрея Филинова «Крупная форма». Книга вышла в этом году во Владимире. В неё автор, более известный как лирик, включил поэмы, венок сонетов и даже сценарий художественного фильма, написанный в стихах, то есть именно «крупные формы».
Члены нашего отделения СРП, и я в том числе, примут участие в презентации тридцать пятого выпуска литературно-художественного и краеведческого сборника «Владимир». Я член редакционной коллегии этого сборника. Правда, времени на презентацию отведено немного, всего около часа. Поэтому выступят лишь поэты, стихи которых опубликованы в сборнике «Владимир», прочтут по одному стихотворению.
А ещё мы с Ириной Дмитриевской будем членами жюри любопытного конкурса «Открой рот!», входящего в программу фестиваля. Это конкурс чтецов. Каждому из участников дают совершенно незнакомый текст, и он должен прочитать его не только без ошибок, но ещё проявить актёрские способности – уловить и воспроизвести авторскую интонацию. Я, поскольку уже не раз входил в состав жюри этого конкурса, убедился, что труднее всего участникам читать стихи современных поэтов: без прописных букв, знаков препинания, без рифм и регулярных размеров. Труд, прямо скажем, не из лёгких.
Как вы вообще сами интерпретируете древнерусское название фестиваля – «Китоврас»?
Дмитрий Кантов: Для меня Китоврас, древнерусский кентавр – символ двух, условно говоря, направлений отечественной литературы. Светского, восходящего к античности (достаточно вспомнить Пушкина, Тютчева, Мандельштама; в их стихах масса античных персонажей и сюжетов). И второго направления, которое можно обозначить как «библейское», Ветхо- и Новозаветное. Оно, на мой взгляд, наиболее сильно отразилось в прозе Льва Толстого, Достоевского, Лескова. То есть Китоврас – это ещё и двуединый образ поэзии и прозы.
Мой любимый поэт, петербуржец Александр Кушнер в одном из своих стихотворений признаётся: «Греческую мифологию // Больше Библии люблю...» А я люблю и то и другое. Какая из двух частей кентавра, полуконя-получеловека, символизирует стихи, а какая – прозу, каждый, полагаю, для себя определяет сам.
Владимирская область заслуженно гордится двумя жемчужинами Золотого кольца России – собственно Владимиром и Суздалем. Налагает ли это какой-то отпечаток на творчество владимирских писателей?
Дмитрий Кантов: Безусловно, налагает. Среди писателей, которые обращались к прошлому Владимирской земли, можно назвать Эдуарда Павловича Зорина (1931–1989). Он написал тетралогию – четыре исторических романа о Северо-Восточной Руси ХII–XIII веков. Он говорил одному из своих коллег-прозаиков: «Владимирская история – это ж золотое дно!» Не так давно ушедший от нас прозаик Леонид Петрович Зрелов (1944–2018) замечательно писал о Владимире советского периода.
Если же обратиться к творчеству ныне здравствующих авторов, то можно отметить живущего в Суздале прозаика Павла Прамонова. Суздаль в его прозе узнаётся сразу.
А упомянутая уже писательница Ирина Дмитриевская очень успешно, на мой взгляд, вводит в так называемую «большую литературу» современный Владимир – его неповторимые топографические приметы, его знакомые нам улицы и дома. В частности, Пушкинский бульвар, который называется теперь Пушкинским сквером, где и проводится фестиваль «Китоврас». Все герои рассказов Ирины Дмитриевской живут не в вымышленном населённом пункте, а в нашем родном городе.
Мы говорим: «Петербург Блока», «Одесса Бабеля, Катаева». Владимир, конечно, пока ещё не стал таким литературным городом-героем, но он, думаю, на пути к этому.
Я тоже посвятил некоторые свои стихи истории Владимира. И Александр Кушнер откликнулся на них такими тёплыми словами: «Очень мне нравится, что Вы своими стихами доказываете, что писать стихи можно где угодно, а уж во Владимире – тем более. И город, и его история представлены подробно и очень интересно, а главное... Ваш человек живёт в очень конкретном, обжитом пространстве, а не в безвоздушной среде, абстрактном мире, – и не тяготится провинцией».
Давайте обратимся непосредственно к вашему творчеству. Меня очень заинтересовала ваша поэма «Великий князь Андрей», написанная рифмованным пятистопным ямбом. Я хотел с ней ознакомиться онлайн – и не смог; хотел купить бумажную – и нашел только на Avito, причем у владимирского продавца. Что, впрочем, и неудивительно, учитывая тысячный тираж. Планируется ли переиздание?
Дмитрий Кантов: Моя драматическая поэма (иногда я её называю исторической драмой) «Великий князь Андрей» посвящена церковной политике Андрея Боголюбского, его попытке основать во Владимире новую митрополию. Попытка, увы, не удалась. Поскольку ни Византийский император, ни Константинопольский патриарх не считали Андрея государем. Для них он был просто начальником округа, приставом в земле «тавроскифов», как тогда называли русских. Наречённый Владимирским епископом поп Фёдор, которого Андрей уже видел главой новой митрополии, был по распоряжению Киевского митрополита Константина II предан суду и казнён с византийской жестокостью: ему отрезали язык, отсекли правую руку и ослепили, после чего он умер. Фёдора казнили лишь потому, что он был ставленником князя Андрея. Я писал свою драматическую поэму в том числе и для того, чтобы историческая справедливость в отношении нареченного епископа Фёдора была восстановлена. Поэма «Великий князь Андрей» издавалась трижды: в 2017 году – отдельной книгой, в 2021-м – в составе книги «Владимирский кремль» (тираж 100 экземпляров), в 2022-м – вошла в книгу «Пьесы в стихах» (тираж 500 экземпляров). Тиражи, действительно, небольшие, но ведь это некоммерческие издания: книги безвозмездно распространяются по библиотекам нашего региона.
Сколько людей сейчас пишут стихи на русском языке – наверно, подсчёту не поддается (оставим сейчас в стороне вопрос качества); а сколько сейчас, по вашей прикидке, людей в мире пишут акафисты на русском языке?
Дмитрий Кантов: Есть ли сейчас люди, составляющие акафисты на русском языке, я не знаю. Возможно, и есть. Однако богослужебным языком Русской православной церкви по-прежнему остаётся церковнославянский. Вот на нём акафисты составляют многие авторы – и представители духовенства, и миряне. Самый известный акафист на русском языке носит название «Слава Богу за всё!». Его составил в послереволюционное время митрополит Трифон (Туркестанов). Но для возможного богослужебного употребления и этот акафист нуждается в переводе на церковнославянский.
Следите ли вы за другими опытами «сращивания» современной русской светской культуры с древней духовной традицией? Например, слышали ли вы музыкальный альбом «Душеполезные песни на каждый день» Котова, Старостина, Волкова и Фёдорова? Насколько вообще корректно такое сопоставление?
Дмитрий Кантов: Альбом «Душеполезные песни на каждый день» мне знаком. Я его не только с удовольствием прослушал, но и с не меньшим удовольствием прочитал тексты включённых в него духовных стихов. Сразу вспомнились детство и юность. Мои дедушка с бабушкой жили в деревне Неклюдово, это Селивановский район Владимирской области. И в этой деревне, и в окрестных тоже – жили старообрядцы (в основном старушки). Они принадлежали к «Спасову согласию», к так называемой «поющей нетовщине». И, собираясь на поминальные трапезы, всегда пели духовные стихи. И про «гробик – вечный мой домик», и про страдающую при разлучении с телом душу, которая напрасно обращается за помощью к людям и к ангелам (этот духовный стих, как известно, восходит к одной из погребальных стихир Иоанна Дамаскина). Разумеется, обращение к древней духовной традиции можно только приветствовать. Радоваться за авторов альбома и желать им новых работ и всяческих успехов.
Расписание фестиваля Китоврас
Дмитрий Кантов
Великий князь Андрей
ДРАМАТИЧЕСКАЯ ПОЭМА В ПЯТИ ЧАСТЯХ
Фрагмент первой части
Киев. Палаты Юрия. Накрытый стол, образующий фигуру «покоя». На столе чаши с вином и водою, ковшики для питья. Слуги. Входят Юрий с Еленой , митрополит Константин I , Борис, Антон, Михайло, Бориславич, Андрей, Фёдор, учтиво пропускающий Андрея вперёд, и Кузьма, который становится в стороне, рядом со слугами.
<...>
Константин I
(встаёт)
- О Юрий! Господин великий князь!
- Крестил ты нынче Всеволода, сына.
- Теперь он православной Церкви часть.
- Но сделать из него христианина
- Ты должен, и княгиня: преподать
- Всем житием своим любовь Христову,
- Чтоб умножал он в сердце благодать,
- Чтò принял в день крещения святого.
(Садится.)
Юрий
- За чаши! И до капли пьём, до дна!
Пьют. Е л е н а и К о н с т а н т и н I лишь пригубливают.
Фёдор
(к Андрею)
- Вино – от жизни сладкое лекарство.
- Водицу черпай. Видишь, вот она.
Юрий
- Кто здравицу предложит из боярства?
- Антон – молчун. Михайло прочитать
- По грамотке бы смог, да позже это.
- Борис ли сладкогласный? Ты ль опять?
Борис
(встаёт)
- Князь Юрий! Я твой главный муж совета.
- Я прям душой. Во мне лукавства нет.
- Со времени Владимира Святого
- Не только Киев наш, но целый свет
- Не видел князя доброго такого.
- Наш Киев не бывал, до сей поры,
- Столь величавым, пышным и богатым!
Фёдор
(тихо)
- Бояре понастроили дворы
- Себе – куда там княжеским палатам...
Борис
- Залив Венецианский и Босфор
- Всё лучшее привозят в Киев ныне!
Фёдор
(тихо)
- И что ни день, то в Киеве побор,
- А всё на безделушки для княгини.
Борис
- И половца от киевских дверей
- Прогнал ты: больше к нам он не стучится.
- И мир царит!
Фёдор
(тихо)
- Поскольку князь Андрей
- Сидит, как страж, у киевской границы.
Борис
- Ты, князь, отец народу своему.
- Правление твоё ему по нраву.
Фёдор
(тихо)
- И голоса слышны в любом дому:
- «Призвать бы на княженье Изяслава...»
Борис
- Так наслаждайся славою своей!
- Поднимем за здоровье князя чаши!
(Садится.)
Пьют.
Фёдор
(тихо)
- Беспечно, значит, князь гуляй да пей,
- А мы пока мошны наполним наши.
Юрий
(растроганно)
- Всё – правда! Что ни слово, то скрижаль!
- Заслуженный покой вкушаю здесь я.
- Но знаешь, мне, Борис, порою жаль
- Того, как жил под Суздалем, в Залесье...
Елена
- Там можно от тоски сойти с ума!
- Дикарство, глушь, окраина чудская!
- Семь с половиной месяцев зима!
Юрий
- Но чернь зато послушная какая!
(к Андрею)
- Тебе-то было любо там, Андрей.
- По-прежнему всё хочешь во Владимир?
- Ты этой мыслью душу-то не грей!
Елена
- А он ещё от стужи там не вымер?
Юрий
- Михайло наш за пазуху полез,
- За грамоткою: перед третьей чашей.
- Подносит к носу, близорукий бес.
Михайло
- Князь! У меня словцо княгине нашей.
Юрий
- Зачти!
Михайло
(встаёт и читает)
Сказал премудрый Соломон:
- «Добрà жена – зерцало мужней чести».
Юрий
(смеясь)
- Ну, в добрых жёнах разбирался он:
- Ведь у него их было чуть не двести!
Михайло
(читает)
- И ты, княгиня, не сочти за лесть!
- Не только красотой, умом природным,
- И чадородьем – делаешь ты честь
- Своим происхожденьем благородным!
- Не только князю – Киеву, Руси!
- И хоть у смерда-бортника из леса:
- «А кто ж у нас княгиня-то?» – спроси,
- Он скажет: «Византийская принцесса!»
- Был прежде император – Константин.
- И промысел тут Божий несомненен,
- Что Константин тот был Еленин сын.
- А Юрий, князь великий, – муж Еленин.
- Несут теперь и Киев, и Царьград
- Одну, скажу по-гречески, идею!
Фёдор
(тихо)
- Да греки – и чему он, дурень, рад? –
- Считают нас провинцией своею...
Михайло
- Елена значит «факел»!
Фёдор
(тихо)
- Ишь, свою
- Учёность кажет...
Михайло
- Чтоб, не угасая,
- Горел всегда он, эту чашу пью
- Я за тебя, принцесса дорогая!
(Садится.)
Пьют.
Фёдор
(тихо)
- Нет, за неё я и глотка воды
- Не стану пить. Храни от греков, Боже!
- Лукавые! Всё время жди беды.
- Митрополит уже встаёт, похоже.
- Я с ним: служить пойдёт вечерню он.
- Прости уж, князь Андрей: болтал я много.
Константин I
(встаёт)
- Великий князь! Хочу отдать поклон.
- На службу мне...
Юрий
- Ну, добрая дорога!
К о н с т а н т и н I и Ф ё д о р уходят.
Андрей
(к Бориславичу)
- А это, Бориславич, что за поп?
Бориславич
- Поп Фёдор, мой племянник.
Андрей
- Языкатый!
Бориславич
- Да, что ни скажет, словно щёлкнет в лоб.
- Жаль, на поповне-дуре он женатый.
Юрий
- Ушли! И слава Богу, в вышних мир!
- Теперь запьём! Андрей, ко мне подсядь-ка!
- Ты что незваным прибыл?
Андрей
(подсев к Юрию)
- Не на пир.
- Потолковать с тобой хотел я, тятька.