Текст: Екатерина Коновалова и Глеб Гаранин
В Доме Ростовых (на Поварской, 52/55) продолжается цикл лекций «Система координат. Открытые лекции по русской литературе 1950-2000-х годов», организованный «Культурной инициативой» и АСПИР. Дмитрий Воденников прочитал лекцию о «новой искренности», а писатель, поэт и драматург Дмитрий Данилов стал героем нового «Читательского клуба на Поварской».
Термин «новая искренность» придумали Михаил Эпштейн и Дмитрий Пригов в то время, когда литература «была на первый взгляд в сладком, но на самом деле — горьком сиропе постмодернистской игры, — сообщил Воденников. — Если я хотел признаться девушке в любви, то я не мог просто сказать “я тебя люблю”. Я должен был изъясняться словами героя Борхеса». Слушатели засмеялись. Но засмеялись бы они тридцать лет назад?
Новую искренность, считает Воденников, можно обнаружить в самых простых реалиях. Анне Логвиновой позвонили, пока она выступала? – Новая искренность! – Лектор откладывает микрофон и наливает себе воду в стакан? – Новая искренность! – Дмитрий Соколов-Митрич перед выступлением идет за распечатанными стихами? – Да, это она!
В одном из манифестов новая искренность определялась как «прямое лирическое высказывание на фоне признания невозможности такого высказывания». Воденников задает публике вопрос: «Вы помните, как там у Бродского? Поезжай на вороной своей кобыле в дом гетер под городскую нашу стену. Ну круто ведь, да? Круто и просто, но едва ли возможно. Куда герой поедет? К каким гетерам – на Казанский вокзал? А хочется плакать. Вернуть простые слова, от которых можно заплакать, – такова была цель изначальной «новой искренности», отмечает Воденников.
Значительная часть лекции была посвящена чтению стихов, и как разительно отличались манеры декламации! Если Анна Логвинова своим ручьистым, мягким голосом обволакивает в стихах каждое слово, то Данил Файзов слова оттачивает — громко и довольно-таки по-маяковски. Дмитрий Воденников говорит, что «стихи читать нужно просто» — и призвал всех слушателей ознакомиться с эталонным стихотворением этого направления – «Собакой Павлова» Александра Анашевича. «Павлов, ты злой, я не знала об этом, любила тебя!»
«Круто, да?» — спросил Воденников.
Ничего ни прибавить, ни убавить (заранее отвечая на вопрос Воденникова: безусловно круто, да). Но это формула, от которой нынешняя «новая искренность», похоже, ушла. Сам Соколов-Митрич сформулировал неочевидную проблему: «Засилье новой искренности сейчас похоже на то, что раньше было с постмодернизмом». Возможно, в ответ на перепроизводство слезовышибательных «простых слов» где-то уже освободительно и простодушно зреет «новый постмодернизм»?
Вот об этом «новом постмодернизме» или «новой прозе» говорили в рамках читательского клуба, героем которого стал Дмитрий Данилов и его новая книга «Пустые поезда 2022 года». Ведущей клуба выступила писатель и лектор Гаянэ Степанян.
Для начала пытались разобраться, в каком жанре написаны «Поезда…»: травелог, заговор от боли и утраты, лирический очерк или же исповедальная хроника? «На вопрос "О чем ваша книга?" я всегда отвечаю: "Это вы должны мне сказать, о чем она"», — заметил Данилов в начале встречи. Из дальнейшего разговора стало ясно, что это не поза, но скорее следствие авторской технологии: «Когда я пишу, то не думаю ни про читателя, ни про премии, ни про публикации, ни про жанр. Я думаю только о тексте».
В книге Данилова нарочито отстраненно, скрупулезно, кто-то бы даже сказал «скупо и скучно» описаны бесцельные поездки героя на поездах — по обыденным или, напротив, редким маршрутам.
Но все их объединяет одно — у героя умерла мама, и каждая новая поездка дарит ему освобождающее ощущение иллюзорности мира: «В дороге всё исчезает, и ты можешь почувствовать себя нормально».
Особое внимание обратили на обилие канцелярита и клише в тексте Данилова: «Было замечено отсутствие паспорта». Концептуальной разгадки здесь нет: оказалось, Данилову просто нравится канцелярит: «Возможно, это элемент игры. Но дело в том, что моя молодость пришлась на советское время, и поэтому я ненавижу пафос, говорение с крайне серьезным лицом. Поэтому люблю иронию, а нарочитое использование канцелярита добавляет долю абсурда, юмора».
Данилов с любопытством и благодарностью слушал гипотезы о структуре и философии его книги, но вновь и вновь повторял: «Просто та или иная тема мне близка. Я ничего не конструирую. Все получается само — на 95%». Так, ощущение «буддийского мировоззрения» в тексте, по словам автора, — не более чем стереотипное восприятие любой задумчивости в художественном произведении.
Встреча с автором — всегда в некотором роде семинар или мастер-класс. Дмитрий Данилов поделился некоторыми своими установками: «Современная поэзия не должна быть красивой», «Скучное — самое интересное», «Нужно писать, только когда тебе искренне интересно это делать». Обсудили и его прием искусственных самоограничений: как Жорж Перек в книге «Исчезание» принципиально не использует букву «E», так и Данилов в «Пустых поездах» и в «Горизонтальном положении» почти не использует местоимение «я». А в книге «Сидеть и смотреть» Данилов, сидя на скамейке, конспектирует все, что происходит на улице — и больше ничего.
Когда стало ясно, что книга Данилова недоступна для беглой литературоведческой препарации, зал начал играть в «ассоциации». Одному герой «Поездов…» напоминал повзрослевшего Холдена Колфилда, другому атмосфера в книге показалась похожей на картины Шагала… Автор внимательно выслушал каждую версию и, похоже, был доволен: к концу вечера ему успели много раз объяснить, о чем же все-таки его книга.
На протяжении всей встречи на экране за круглым столом медленно-медленно сменяли друг друга слайды: железнодорожные станции, поезда, контроллеры, виды промзон, зима, осень... Невозможно сделать презентацию более скучной, однако оторвать от нее взгляд тоже было невозможно. Это и есть эффект прозы Данилова: скучное — самое интересное. А если интересно — надо об этом писать.
P.S. Следующий «Читательский клуб на Поварской» состоится совсем скоро: 18 ноября обсудят новую книгу Елены Долгопят «Хроники забытых сновидений». Приглашают всех, вход свободный. Регистрация по ссылке.
