Текст и фото: Дарья Орлова
В дискуссии участвовали авторы трех книг-новинок издательства “Городец” серии “Во весь голос” – Анна Чухлебова, автор романа “Лёгкий способ завязать с сатанизмом", Кирилл Рябов, автор романа "Дирижабль" и Артëм Ляшенко (Мршавко Штапич), автор романа "Устойчивое развитие". Писатели поговорили о читателях, любви и смерти в книгах, о перспективах развития и родной земле.
Началась дискуссия с цитаты Эдуарда Лимонова, автора книг, чем-то схожих с представленными издательством “Во весь голос”: “Это прежде всего истории, честные и более чем настоящие, без шелухи трендов, капризов моды и предрассудков”, – гласит манифест серии.
“Миром правит любовь и смерть”. О чем книги авторов? О любви или о смерти?
Анна Чухлебова отвечает, что и о том, и о том. А еще о том, как завязать с сатанизмом. Кирилл соглашается с ней: “Все любят и все умрут”. Артем Ляшенко ловко парирует Кириллу:
– Никто не умрет, и любовь никогда не перестает.
– Для меня умереть – значит проснуться, – пытается спорить Кирилл.
– Хорошо, что мы с тобой взяли один микрофон на двоих. Покричим друг на друга, – вздыхает Артем. – Смерть не люблю. А любовь я люблю.
Смерть Ляшенко не любит, так что книга его скорее о любви, кто-то считает, что о любви мужчины к женщине, а сам автор склоняется, что о любви к Родине. Авторы серии “Во весь голос” приехали на non/fiction из разных уголков страны: Анна из Ростова-на-Дону, Кирилл из Петербурга, а Артем из Вологодской области.
“От Родины никуда не уйдешь!” – говорит Артем, по-вологодски “окая”. Все трое авторов, по мнению Артема, представляют собой три разные России: имперская Россия, южная антироссия, и вологодчина, которой рано или поздно должна стать вся остальная Россия. Артем Ляшенко делится интересным фактом, который задевает многих читателей его нового романа – вопрос национального российского зверя. Вопреки ожиданиям, это вовсе не медведь и не журавль. Если смотреть на науку и на названия зверей, то русской зовется только…выхухоль.
“Нужно это понять, и жить соответственно, не воображая себя медведями. Выхухоль чудесна, потому что она уязвима. Она может погибнуть от громкого звука. И об этом моя книга тоже”.
“Мистический Юг” – культурный термин, использовавшийся раньше только по отношению к южным Соединенным Штатам, однако Анна Чухлебова отмечает “морок и мистику” своего юга. Она чувствует мистику солнечной пустынной земли и концентрированной реальности, которая вот-вот порвется.
– Бескрайнее, безоблачное небо, безумное голубое небо. Ну, а то, что реальность рвется, пусть рвется… Для писателя – это благодатная почва”.
– То есть, это получается, для тебя благодатная почва – писательский чернозем… Южная готика. У Кирилла каменья, на которых тяжело расти, а у меня суглинок, – вдается в почвоведение Артем Ляшенко, отвечая на вопрос о Родине.
Анастасия Козакевич, выпускающий редактор ИД «Городец», отмечает забавное совпадение: главных героев книг Кирилла и Артема зовут Михаил. Ляшенко разъясняет, что героя в “Плейлисте волонтера” должны были звать Мршавко, но в сериале сказали: “Это какой-то кошмар”, и герой стал Мишей. И в книжном продолжении Артем решил оставить его Мишей. Кирилл рассказывает, что у него “была баба, которая все время называла меня Михаилом. Ее бывшего мужа звали Михаил, и она никак не могла отделаться. Если как-то называть персонажа-пародию на себя, то, конечно, Михаил”.
Виктория Сафонова, куратор книжной серии "Во весь голос", рассказывает, что роман “Дирижабль” и “Устойчивое развитие” – это производственные романы, в которых герои ничего не производят. А вот герои романа Анны Чухлебовой производят страдания, можно считать сюжеты книги примером “как не надо”. Однако завирусился Анин роман среди участников битвы экстрасенсов, ведьм и в паранормальных пабликах. “Оккультные ребята” оказались не очень довольны романом и немножко попугали Анну. Однако писательницу это не волнует, и она обещает вернуться к “мистике юга” в следующих своих книгах. “Как завязать с сатанизмом” – дебютный роман писательницы.
– Я думал написать книжку про писателя, который хочет создать роман о дирижабле. Но потом смотрю, а она уже есть… – с тоской смотрит Артем Ляшенко на “Дирижабль” Кирилла Рябова.
– А я хотел написать книгу про человека, который занимается производством туалетной бумаги. Вот у меня в романе ничего не производят, а у Артема там производят туалетную бумагу и все ей пользуются. Один из самых необходимых продуктов…Мне как-то на улице предложили протестировать туалетную бумагу. Я поучаствовал, галочки какие-то ставил…мягкая, твердая… Хотел бы я написать про это роман, но нет, нет, – со смехом отвечает Кирилл.
На вопрос о дальнейшем развитии российской прозы мнения авторов снова расходятся: Анна считает, что сейчас в России период “воспроизводства”, но мир шатается, и Апокалипсис не так уж далек. Скоро будет какой-то большой прорыв. “Литература должна быть там. Литература будет впереди. Звучу как бредящий и пафосный человек, но я действительно так думаю. Что тут еще скажешь?”
Кирилл, забыв и переспросив вопрос, отмахиваясь, отвечает: “Пусть каждый пишет, как он хочет. Совершенно себя не ограничивает, не должно быть никаких рамок. А пути развития…летите куда хотите”.
– Мочить литературу травмой – дело замечательное и благородное, – не соглашается с Анной, разругавшей чуть ранее современный тренд на “литературу травмы”, Артем. – Нам нужно травму искоренить. Смелости во мне нет, но та литература, которую я пропагандирую, это когда ты говоришь о том, что знаешь. Я хочу видеть и слышать. Если у меня закончатся сюжеты, то я влезу в какое-нибудь дерьмо по уши.
Артëм Ляшенко читал у одного либерального политолога, что среднестатистический русский избиратель – это Елена Смирнова, она в разводе, ей сорок лет, она работает на работе и воплощает собой, что называется, тяжелую женскую долю. Раз это основной избиратель, значит и основной читатель.
“Поэтому я пишу для Елены Смирновой. Елена Смирнова, тебе эта книга. Я всегда буду рад, если ты будешь рада моим книгам”.
