Преступление и недоумение Яльмара Сёдерберга

Текст: Дарья Орлова

Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» – классика русской литературы, с которой полемизируют, к которой обращаются и насчет которой фантазируют уже почти два столетия. Мюзиклы, театральные постановки, перифразы, диалоги и даже аниме по мотивам. В 70-х годах Валентина Мамонова, мать Петра Мамонова, перевела на русский роман шведского писателя Яльмара Сёдерберга «Доктор Глас». Это роман о любви, морали и, конечно, преступлении. Однако всегда ли за преступлением грядет наказание? Гаянэ Степанян, писательница и исследовательница творчества Фёдора Достоевского, шутя предлагает русскую адаптацию названия «Доктора Гласа» – «Преступление и недоумение». Издательство Black Sheep Books возвращает в обиход классику шведской литературы, ведущей диалог с Достоевским.

Яльмар Сёдерберг – шведский писатель, журналист, переводчик Гейне, Мопассана, Бодлера и других французских, немецких, датских и норвежских авторов. Он известен в первую очередь как стилист: «Отрешенный, немного циничный эстет в ярко-красных перчатках, автор изящной прозы», – характеризует его Екатерина Чевкина — переводчик со шведского, редактор издательств «Белая ворона» и Black Sheep Books.

Не сравнить «Преступление и наказание» с «Доктором Гласом» невозможно – это романы-антидетективы, с самого начала читатель знает, кто преступник. Интересно понять, как именно герой пришел к убийству и что собирается делать дальше. Однако если в «Преступлении и наказании» мы следим за наказанием бедного студента, пытающегося выяснить, тварь он дрожащая или право имеет, в «Докторе Гласе» мы читаем дневник успешного врача, никогда не записывающего пришедшую к нему мысль сразу. Доктор Глас убивает ненавистного ему пастора и пытается осознать свое преступление, понять себя через совершенное.

«Доктор Глас» как будто бы заигрывает с «Преступлением и наказанием»: мы то и дело встречаем практически прямые цитаты, и вдруг кажущаяся нам прямой цитата оказывается полной своей противоположностью. Например, оба романа происходят в столицах – Санкт-Петербурге и Стокгольме. Оба пространства кажутся читателю клаустрофобными, герои четко описывают свои передвижения, вплоть до определенных мостов и переулков. Только вот для Достоевского и Раскольникова Петербург – город дьявола, а Глас и Сёдерберг очень любят Стокгольм, этот город для них по-настоящему красив.

Начинаются оба романа практически одинаково – с удушающей жары:

• «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С–м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К–ну мосту...»

и

• «Я не помню такого лета, адова жара в середине мая, весь день над улицами и площадями недвижно висит пустая, пыльная мгла, и лишь к вечеру понемногу оживаешь…»

На обложке «Доктора Гласа» красуются часы без стрелок – великий символ всего двадцатого века. Для доктора Гласа эти часы становятся контейнером для капсул с цианидом. Последним закладом для старухи-процентщицы тоже оказываются часы, которые принес ей Раскольников в тот роковой день

Изредка даже не Сёдерберг, а сам доктор Глас рассуждает о «Преступлении и наказании»: размышляя о будущем убийстве и продумывая все возможные варианты, доктор сомневается в том, что пастор захочет принимать отравленную пилюлю, и восклицает: «Ну не могу же я зарубить его топором!»

Раскольников – определенно говорящая фамилия, но что насчет Гласа?

«Гласс – это стекло, зеркало, главный страх доктора. Стекло в том смысле, что он не виден. Он считает себя некрасивым. У него очень сложные отношения с женщинами, очень корявые и запутанные. Он прозрачен для них как стекло, они сквозь него смотрят и осуществляют какие-то свои цели. Однако, когда девушка вдруг начинает обращать на доктора внимание, она сразу перестает ему нравиться. Не нравится ему, когда он сам является объектом наблюдения», – объясняет Екатерина Чевкина.

Оба героя совершают преступление еще до самого убийства, решая для себя, что «цель оправдывает средства». Оба героя считают, что убивают не человека: Раскольников говорит Соне, что убил вошь, а доктор Глас записывает в своем дневнике, что всего лишь отделил гнилую плоть от здорового тела общества.

Однако зачем переписывать «Преступление и наказание»? Роман Яльмара Сёдерберга «Доктор Глас» – это, конечно, не просто фантазия на тему великого романа и не попытка переписать его. Достоевский в своем герое-убийце представляет христианского персонажа, и показывает через Соню и Разумихина, что, оказывается, можно в таких сложных условиях жить, никого не убивая. Теория Раскольникова оказывается неверной. «Доктор Глас», в свою очередь, это почти языческий роман: Глас убивает ненавистного ему пастора, какой-то вселенский рок и раздраженное сознание самого Гласа приводят его к убийству, убийство в его случае – это разумно.

Если Соня Мармеладова – скорее образ Марии Магдалины, то возлюбленная Гласа, ради которой и совершается убийство, – скорее является образом Лилит. Преступление и наказание заканчивается воскресением Раскольникова накануне Пасхи, а центральное событие «Доктора Гласа» происходит в «Иванову ночь», в языческий праздник midsommar, посвященный всему первобытному, на краткий миг вырывающемуся из весенней земли. Заканчивается роман в конце осени, первым снегом – замиранием и умиранием, преступлением и недоумением: «Скоро и правда пойдет снег. Уж запахло им в воздухе. И пусть идет. Пусть сыплется».

«Это очень близкие два механизма зла. Герои чувствуют себя униженными, причем независимо от социального положения, оба страдают от какого-то бессилия… появляются идеи, и они подчиняются этим идеям, находят всевозможные оправдания, и таким образом два человека, в общем-то неплохих, два добрых человека, становятся убийцами», – объясняет Гаянэ Степанян.

«Оба очень одиноких, замкнутых в идеях человека», – добавляет Екатерина Чевкина.