Роман «Под рекой» рассказывает о Кире, которая возвращается домой в сибирский городок на похороны отца и узнаёт, что он был маньяком. Мы поговорили с Асей о том, каково быть блогерским фаворитом, почему многие читают истории про маньяков, как можно «услышать» собственную книгу и при чём в книге «Фарго» братьев Коэнов.
Интервью: Сергей Сызганцев
Ася, вы были полуфиналисткой «Лицея» в прошлом году. У вас уже есть опубликованная книга и издательство, с которым вы сотрудничаете. Кажется, всё, что мог взять начинающий писатель от «Лицея», вы уже взяли. Или нет? Что вы хотели получить от премии в этот раз?
Ася Демишкевич: Мне просто хотелось добить тему с «Лицеем», потому что началась она гораздо раньше. Впервые про премию я узнала в семнадцать из телика. Там говорили, что к Пушкину слава пришла в пятнадцать, к Шолохову — в девятнадцать… (премия «Лицей» стартовала в 2017 году, речь, скорее всего, идёт о предшествовавшей ей премии «Дебют», продлившейся с 2000 по 2016 гг. — Прим. ред.) Но тогда подать заявку я не могла — компьютер у меня был, а интернет — нет. Моё желание на годы забылось, вернулась к «Лицею» уже в прошлом году с рукописью «Раз мальчишка, два мальчишка». Она была в лонг-листе, а в финал уже не попала. В этом году я решила попробовать снова и дойти до финала.
Какой-то трепет или волнения были, когда подавали заявку во второй раз?
Ася Демишкевич: Нет, не было. Мне кажется, что премии — это довольно-таки условная вещь: любой писатель, когда подаётся на неё, хочет, чтобы его заметило издательство и опубликовало его текст. Мой уже был издан, поэтому никакого волнения не было.
Вы стали победительницей в номинации Rideró «Выбор книжных блогеров». Для вас это единственная победа в этом сезоне. Что она для вас значит?
Ася Демишкевич: Я была ей очень рада, потому что сама читаю блогеров, особенно в последнее время. Плюс, вкусы блогеров больше соотносятся с моими. Ну и в блогерском жюри целых тринадцать человек, а не пять-шесть, как в основном.
Отзывы блогерского жюри стали первой обратной связью на ваш новый роман «Под рекой». Насколько полезной она была? Захотелось ли вам сказать экспертам: «Вы всё не так поняли, на самом деле я хотела сказать вот что…»?
Ася Демишкевич: Были какие-то два отзыва, в которых блогеры сконцентрировались на том, чему я меньше уделяла внимание — там для меня были более важные темы. Но в целом я стараюсь не лезть в сознание другому человеку, есть несколько интерпретаций, и читатели вольны трактовать книгу так, как они хотят. К тому же блогеры всё-таки профессионалы, и они не увидят в книге то, чего там нет.
Я заметил, что в последнее время в русскоязычной прозе начали выходить книги о маньяках, но от лица их родственников: в романе Анастасии Максимовой «Дети в гараже моего папы» подросток узнаёт, что его отец педофил; в книге Саши Степановой «Не говори маме» героиня начинает новую жизнь после того, как открылась правда о её парне-убийце. Рядом с этими текстами можно поставить и ваш роман «Под рекой». Как вы думаете, с чем связан интерес авторов к обратной стороне тру-крайма — рассказать историю от лица родственников преступников?
Ася Демишкевич: Мне кажется, что маньяки — довольно скучные ребята. Про них писать не очень интересно. Это люди с ограниченным чёрно-белым мышлением. Много ты про такого человека не напишешь. А у людей, которые не настолько патологичны, спектр эмоций более широкий. Перед ними стоят совсем другие выборы. Поэтому писать про жертв и родственников убийцы гораздо интереснее.
Ещё — когда ты сам не был в шкуре маньяка, ты, возможно, не напишешь про него настолько правдоподобно. Исключение — если ты сам столкнулся с каким-то насилием и жил рядом с садистами и психопатами, такой опыт может помочь нарисовать более правдоподобный и менее шаблонный портрет. Можно, конечно, опираться на другие книги и фильмы, но и это не самая выигрышная позиция. Поэтому писать о маньяках от лица их родственников ближе к нашему нормальному человеческому опыту.
Как вы думаете, почему читателям вообще нравится читать книги о маньяках?
Ася Демишкевич: Тут интересно. У читателей и у маньяков, как ни странно, есть общая черта — желание контроля. Маньяк добивается его с помощью манипуляций, сексуализированного насилия, убийства. А для читателя это история возвращения контроля себе — над ситуацией или над собой. Чаще всего это иллюзия контроля, но для нас она очень важна.
Пусть в реальной жизни у нас не всегда это получается, а тут — хотя бы так.
Ваш предыдущий роман «Раз мальчишка, два мальчишка» написан в жанре фолк-хоррора. «Под рекой» — уже реалистичный триллер с элементами магического реализма. Что побудило вас сменить настройки и уйти в реализм?
Ася Демишкевич: Да я их и не меняла. Мне в принципе скучно писать в каком-то одном жанре. Когда у меня появляется история в голове, я начинаю её «слышать», и потом она органично выстраивается так, как для неё нужно. Например, я бы хотела когда-нибудь написать хоррор, подростковую историю или сюжет о животных, а вот в каком они будут жанре, я не знаю.
В какой момент вы «услышали» свою новую книгу — роман «Под рекой»?
Ася Демишкевич: Я ехала куда-то в автобусе, слушала музыку и вдруг мне пришла в голову первая строчка из моего ещё ненаписанного романа: «Я хорошо помню звук моторной лодки и звук тишины, когда отец остановил её». Я поняла, что эта строчка не так проста. А потом всё происходит постепенно: вокруг этой строчки появляется всё больше и больше деталей.
Как менялась ваша история со временем?
Ася Демишкевич: Сложно сказать. Я начинаю писать ещё до того, как узнаю все сюжетные повороты и даже финал своей истории. Поэтому не могу сказать, в какой момент всё начало меняться. Там всё время что-то шевелилось, менялось, происходило… Мне так интереснее.
Вы были резиденткой Дома творчества Переделкино. Вы писали роман «Под рекой» там?
Ася Демишкевич: Частично. Да, я была резиденткой в Переделкине и могла подать свои произведения на питчинг с издателями. Поскольку именно в Доме творчества я нашла своих классных издателей, он, безусловно, имеет отношение к этой книге.
Я очень волновалась, поэтому плохо помню конкретные слова, которые мне сказали издатели.
В своём телеграм-канале вы рассказали историю о том, как к вам в электричке подошёл мужчина и предложил деньги. Тогда вы только начали писать «Под рекой», и в комментариях кто-то заметил, что этот случай связан с темой вашего романа. Какие у вас были ещё эпизоды, когда реальность романа будто бы проникает в нашу?
Ася Демишкевич: История с мужиком была довольно смешной и мерзкой. Я ехала в электричке в Переделкино на питчинг с идеей романа «Под рекой». В тамбуре ко мне подошел мужик лет пятидесяти и сказал «100 долларов». Я подумала сначала, что он просит у меня деньги. А потом до меня дошло, что он не просит, а предлагает. Дальше я долго его отчитывала, делала это с таким праведным гневом, что мужик даже покраснел и извинился. Потом я рассказала эту историю в Переделкине, и мне сказали, что неудивительно, что такие истории липнут ко мне, учитывая тему, которую я выбрала для своей книги.
Второй такой эпизод тоже был связан с «Под рекой». Я приехала в Дивногорск, чтобы писать роман про маньяка, и буквально на следующий день в парке нашли тело убитой девочки.
Вообще, конечно, я далека от магического мышления, и все это просто совпадения, которые жутко встроились в общую историю.
Героиня «Под рекой» часто видит сны о затопленном городе и утонувших жителях. Но понять, где сон, а где — реальность, не всегда удаётся. Чем вы объясняете это — сном, видением, привычным ходом событий? Какую функцию выполняет это допущение?
Ася Демишкевич: Там есть и сны, и реакция героини на какие-то тяжёлые события, когда у неё возникает ощущение, что она проваливается под воду. По сути, это просто восприятие травмирующего события, когда ты от него абстрагируешься и пытаешься как-то пережить через образы и фантазии. Моя героиня делает это вот так — переводит всё в такой полуфантастический пласт.
В своей книге вы рассказываете о том, как в советское время рядом с Дивногорском затопили село, чтобы построить на его месте Красноярское водохранилище. Есть много похожих случаев во второй половине двадцатого века. Чем вас впечатлил этот случай? Какие дополнительные материалы изучали?
Ася Демишкевич: Меня всегда завораживали все эти истории про затопленные города и деревни. Так получилось, что я жила в месте, где произошло то же самое. Чтобы создать Красноярское водохранилище, затопили около ста поселков и деревень. Каждый раз, когда у меня получалось поплавать по водохранилищу, я представляла, что где-то там, в тёмной воде, стоят покинутые людьми дома, деревни, кладбища… Мне нравится смотреть фильмы и сериалы, где что-то затопило, неожиданно всплывают дома или даже тела людей. Мне кажется это одновременно грустным и красивым.
Во время работы над романом я общалась с людьми из затопленных сёл, например, родители моей подруги оттуда. Её мама рассказала мне жуткую историю со своим селом: ты попрощался с ним, а его всё не затапливают, и ты живёшь как живёшь и не знаешь, когда этот странный переходный период закончится.
В своём телеграм-канале вы написали, что не испытываете большой радости от выхода вашего романа «Под рекой» в бумаге, потому что всё удовольствие уходит в сам творческий процесс. Над чем именно вам приятно работать в тексте? А над чем — не очень?
Ася Демишкевич: Я понимаю, что пишу о каких-то жутких вещах, поэтому отстраняюсь от них, когда выбираю метафоры, нужные слова, образы… Здесь мне интересно всё. В «Под рекой» реальным вызовом для меня было придумать стихи маньяка. Писать про такое в здравом уме довольно-таки сложно.
Вместе с фантастическими допущениями в «Под рекой» достаточно много автобиографичного. Вы, как и Кира, родились в Дивногорске, окончили журфак и имеете собаку. Честно сказать, первые пятьдесят страниц читаются как автофикшен. Какого эффекта вы хотели достичь, вставляя в роман детали из собственной жизни?
Ася Демишкевич: Автобиографичный материал — это то, что ты хорошо знаешь, он всегда работает на достоверность истории. При этом он часто становится более оригинальным и странным, чем любая выдумка. Так что, с одной стороны, личные детали помогают добиться достоверности, а с другой — оригинальности и удивления.
Насколько Кира близка вам?
Ася Демишевич: Все темы, которые волнуют мою героиню, волнуют и меня. Если бы это было не так, я бы не стала писать этот роман. Например, тема ответственности за творящееся насилие, даже если ты — жертва. Когда ты в системе насилия (институционального или семейного), ты не вырастешь белым и пушистым. Насилие бросает тень на всех. И тот, кто раньше был жертвой, в какой-то момент возьмёт на себя роль агрессора. Или будет его покрывать или каким-то еще образом поддерживать эту привычную для него систему. В этом смысле моя героиня довольно-таки ужасная, она ведет себя гораздо хуже, чем ей бы хотелось, хотя и пытается бороться с собой.
Какие трудности возникали, когда переносили личный опыт в книгу?
Ася Демишкевич: Мне тяжело давались сцены насилия над животными. Но, поскольку я была свидетелем жестокого обращения с животными, мне было важно показать, как мы с поступаем с ними. Ещё было непросто описывать отношения героини с отцом. Особенно если ты сам жил в несчастливой семье и твой отец обладал садистскими чертами.
В любом случае, вы молодец, что смогли найти в себе силы художественно переработать этот опыт. Вы давали читать «Под рекой» своим родственникам?
Ася Демишкевич: Специально я ничего им не показываю, но и не скрываю. В моей семье, наверное, не очень любят читать. И даже если я написала какой-то текст, для них это не повод его читать. Может, он до них дойдёт, но какой-то особой реакции я не жду.
Роман «Под рекой» вы посвятили женщинам своей семьи и псу Фарго. Чем была для вас важна такая формулировка? Почему женщинам и почему Фарго?
Ася Демишкевич: Фарго, кстати, я назвала в честь одноимённого фильма братьев Коэнов, который очень люблю. А роман посвятила женщинам моей семьи, потому что мне важна там именно женская линия (мужская, мягко говоря, не очень). У моих героинь есть жёсткий бэкграунд и вместе с тем способность любить — мне было важно, что это транслируется именно женщинами. Пусть плохо, через силу, кто как может, но, всё-таки.
В конце я проговариваю, почему для меня и моей героини так важна собака.
Вы завершаете роман высокой и благородной нотой о любви и взаимовыручке в семье. И потом буквально перечёркивайте это финальной фразой. С чем связано ваше решение?
Ася Демишкевич: Один из основных вопросов в романе — как так получается, что мы игнорируем ежедневное насилие, в котором живём, и где та грань, за которой игнорировать его будет уже невозможно И моя книга — это ответ на финальное предложение, то есть почему персонажи пришли в эту точку, где даже формальное общение между ними стало невозможным. Моя героиня хотела восстановить отношения с семьей, но произошло некое событие, ставшее для нее последней каплей. И, будучи не самым лучшим человеком, она не нашла в себе сил продолжать попытки. А может быть, она, наоборот, поступила правильно? Тут каждый читатель решит по-своему.
