Текст: Михаил Визель
23 ноября 2024 года исполняется 55 лет Алексею Иванову. Полукруглая эта дата кажется очевидной, но невероятной. Для прозаика 55 лет – возраст расцвета, к которому Алексей (Викторович?), если судить по его стабильности его сочинений, уверенно приближается. Но в то же время он кажется неправдоподобно небольшим — потому что Алексей Иванов, как описанный им камень-боец на реке Чусовой, давно возвышается отдельной непоколебимой скалой над нешироким, но порою бурным, а порою, увы, довольно мутным потоком российской словесности.
Сам он дарит к себе к полуюбилею новый, на сей раз фантастический роман «Вегетация», широкомасштабная премьера которого намечена на 28 ноября; а пока, за неделю до этой назначенной маркетологами даты, мы решили напомнить себе и читателям основные вехи творческого пути писателя Алексея Иванова.
«Корабли и галактика», «Земля-сортировочная», «Охота на ''Большую медведицу''», «Победитель Хвостика» (1989).
Как и многие мальчики его поколения, пермский подросток Лёша Иванов начал писать фантастические произведения от острой нехватки фантастики в советских библиотеках. Ему очень хотелось почитать что-нибудь про звездолеты и пришельцев, но почитать было нечего, и ему пришлось начать писать что-то подобное самому. Получилось достаточно своеобразно для того, чтобы эти откровенно ювенильные произведения издатели сочли возможным переиздать много лет спустя, готовя перезапуск «всего Иванова». «Однажды в далёкой галактике на семинаре писателей-фантастов в Дубулты было два талантливых начинающих фантаста. Самый талантливый из них был Алексей Иванов, а вторым был я». Примерно так вспоминал впоследствии Сергей Лукьяненко. Но Иванову, как и в то же время – Пелевину, жанровые рамки оказались откровенно тесны, и к фантастике он больше не возвращался. Во всяком случае, формально.
«Общага-на-крови» (1992).
Уже не ювенильное, но откровенно юношеское произведение. Обретя странным образом читателей за пределами круга друзей автора (и его собственных прототипов) только в 2006 году, этот роман имел уже скорее антропологический интерес, воспроизводя в душераздирающих подробностях быт и, главное, умонастроения советских провинциальных студентов рубежа 80-90. И поучительно сейчас сообразить, что из тех самых студентов, которые пьянствуют, философствуют, совершают резкие поступки в идеализированной (или скорее концептуализированной) ивановской общаге, к нашему времени выросли капитаны бизнеса и государственные мужи (и жёны). Уж что выросло, то выросло. А началась все именно там и тогда.
«Географ глобус пропил» (1995, 1997, 2003, 2005).
Самое известное и удачное произведение Иванова с самой сложной издательской, но самой счастливой читательской судьбой. Чему, скажем прямо, в огромной степени способствовала экранизация со звездой в главной роли — и ничего, что эта звезда на 20 лет старше описанного в книге персонажа и действие перенесено совершенно в другую эпоху. Между тем сам роман, приходивший к читателю по частям и в разных редакциях, прежде чем обрети окончательную авторскую, действительно очень хорош. В нём преломляются сразу две, казалось бы, не пересекающиеся обычно сюжетные линии: история об «ангелическом пьянстве», когда герой сознательно вредит себе, чтобы не вредить окружающим; и линия «постсоветской Лолиты» - скандальная и запретная любовь молодого учителя и, что ни говори, несовершеннолетней отроковицы девочке. Которая (см. пункт 1) разрешается совершенно благополучно для героев и для общественных устоев.
«Сердце Пармы» («Чердынь — княгиня гор», 2003, 2006).
Переломное во многих смыслах произведение для Алексея Иванова. Про его собственным словам, толчком к его написанию послужило некое мистическое озарение, - и именно этот выламывающийся из всех возможных жанров большой роман о пермских князьях XV века, вогульских шаманах, боевых лосях, «дышащей парме» (т.е. характерном для Урала плоскогорью, поросшему хвойным лесом с густым мхом), добравшись с помощь Леонида Юзефовича до столичных обозревателей и издателей, впечатлил их настолько, что его объявили «золотовалютным резервом русской литературы», «писателем с тремя полушариями мозга» и начали активно продвигать.
«Золото бунта, или Вниз по реке стремнин» (2005).
Роман, в котором автор, кажется, впервые разъял «музы́ку как хладный труп» и отнёсся к писательству как к профессии – в чем, подчёркиваем, нет ничего плохого. «Золото бунта» - что называется, «крепкий экшн», сознательно построенный по лекалам этого жанра и подогнанный так, чтобы быть сразу перенесённым в сериал или в кино. Тут тебе и внятный сюжет, основанный на поиске сокровища, и эффектные динамические сцены и щедрая щепоть колдовской в прямом смысле слова любви, и пряные экзотизмы, извлечённые, по уверению автора, из диалектальных словарей. Что характерно – права на экранизацию романа действительно покупались несколько раз, но кино по нему так и не снято.
«Блуда и МУДО» (2007).
Большой и, честно говоря, довольно странный роман, за которым закрепилась не совсем заслуженная слава «уральского Декамерона». И который породил чудесный глагол «начичить» - в смысле, наподобие Чичикова, обманом и обольщением раздобыть какие-то нужные герою официальные бумаги. Впрочем, герой Борис Моржов далеко не Чичиков. Это провинциальный художник-авангардист, рисующий исключительно плоскостные композиции и категорически отказывающиеся изображать на своих холстах женскую натуру, справедливо полагая изображение её в своей плоскостной манере кощунством и извращением – но зато охотно имеющий дело с женской натурой в ее натуральном виде. Помимо глагола «начичить» роман породил также слово «фамильон» - нечто вроде расширенные семьи, которую пытаются организовать главный герой из своих женщин. Но не сильно в этом преуспевает.
«Летоисчисление от Иоанна» (2009).
Книга со сложной судьбой. Первоначально Павел Лунгин заказал Алексею Иванову написать сценарий для фильма про Ивана Грозного - справедливо заявляя, что Иванов как никто другой умеет воспроизводить строй мысли и строй речи древнерусского человека, не прибегая к нарочитым «инда-гой-еси». Проблема в том, что Лунгин собирал свой кинопроект исключительно вокруг Петра Мамонова, а этот выдающийся артист, конечно же, имел довольно мало общего с историческим Иваном времён его конфликта с митрополитом Филиппом – который тоже совсем не был интеллектуалом с тонким лицом Олега Янковского. И поэтому Лунгин, оставляя канву событий, решительно вылущил из неё всю смысловую суть. Что резко не понравилось Иванову, который снял свою фамилию из титров (что он будет проделывать и в дальнейшем) И выпустил изначальный вариант сценария отдельной книгой.
«Хребет России» (2009).
Уникальный комплексный проект – первое следствие славы Иванова-писателя. По его собственным словам, запущенный в 2007 года после звонка Анатолия Чубайса, поинтересовавшегося у понравившегося ему писателя, что он, всемогущий тогда руководитель РАО «ЕЭС России», может для него сделать. Иванов изложил свою концепцию уральской горнозаводской цивилизации, получил одобрение и щедрое финансирование на экспедиции, в рамках которой собирался материал для книги и снимался документальный телефильм с Леонидом Парфеновым в качестве хостера. Как говорится, иных уж нет, а те далече, но соблазнительная в своей доходчивости идея горнозаводской цивилизации продолжает будоражить умы и души - причём далеко не только своего создателя.
«Псоглавцы» (2011), «Коммьюнити» (2012).
Красноречивое выражение строптивого духа. Иванова – два полноценных романа о компании «дэнжерологов», то, есть, проще сказать, любителей лезть на рожон, не просто подписанных чужим именем, но написанных от имени человека, которому была придумана полноценная легенда-биография. В которую, признаться ваш обозреватель поначалу поверил, что говорит не столько его, обозревателя, наивности, сколько о протеистичности писателя Иванова. Впрочем, и как бы мистическая история о собакоголовом святом Христофоре и его последователях в зверовидной русской провинции, и псевдоконспирологическая история о появлении в России «семантического интернета», если смотреть из дня сегодняшнего, полностью укладываются во всё творческое русло Иванова. Так что сейчас даже непонятно как легенда об «Алексее Маврине» могла сработать.
«Ненастье» (2015).
Роман о лихих 90 и суровом Урале - самый реалистичный на сегодняшний день роман Иванова. И его нагой реализм вызвал оторопь у членов Литературной академии – уважаемого жюри «Большой книги», которое «не впустило» это очевидно выдающееся произведение в призовую тройку, оставив на 4-м месте. Иванов обиделся – и с того времени категорически отказывается номинировать свои произведения на какие-либо премии. Но зато роман всего через 3 года был полностью экранизирован в виде сериала Сергеем Урсуляком. И, наряду с уже упомянутым «Географом…» остается самым узнаваемым его произведением.
«Тобол. Много званых» (2016), «Тобол. Мало избранных» (2018).
Именно с этой масштабной двухтомной эпопеей Иванов, открыто декларировал мультиплатформенный подход к сочинительству. Современный сочинитель, уверял он в интервью по случаю выхода книги, должен писать так, чтобы сразу можно было переносить и в кино, и в сериал, и в компьютерную игру и бог весь куда ещё. Что ж, подход здравый и в случае Иванова прекрасно реализуемый? Так что подобно роману Джорджа Мартина «Песня льда и пламени», «Тобол» воспринимается сейчас скорее как литературное приложение к одноимённому игровому фильму. Чья известность, впрочем, надо признать несколько уступает известности «Игры престолов», но это уже не вина Иванова.
«Пищеблок» (2018).
Неожиданная вампирская сага, перипетии которой разворачиваются в советском пионерлагере. Лобовая метафора советской власти, которая подобно укусы вампира превращает людей в зомбаков, не то чтобы оригинальна, но выражена в романе резко и умело. И тоже имеет реализованную сериальную судьбу, что по нынешним временам можно считать знаком качества для литературного произведения.
«Тени тевтонов» (2021).
Ещё одна жанровая технологическая инновация писателя Иванова – роман, предназначенный для того, чтобы быть наговорённым в виде аудио-сериала, чем объясняется не столько его тематика – мистический Пиллау-Балтийск середины XV века и середины ХХ вeкa, сколько стилистика: короткие грамматически правильные фразы, внятное линейное повествование, которое можно прервать и подхватить с любого места. Что удивило, так это сеттинг: не любезный нашему автору Урал, а самый западный анклав России, Восточная Пруссия. Но получилось убедительно.
«Бронепароходы» (2023), «Речфлот» (2024).
Проект-двустворка: роман о гражданской войне на великих уральских реках и сложившая в ходе сбора материал для этой книги документальная история российского речного пароходства. Если первую из этих книг литературные обозреватели, включая вашего автора, упрекали в некоторой схематичности построения, отдавая, впрочем, должное его мастерству и неожиданности выбранного ракурса, то во второй придраться просто не к чему: это исторический нон-фикшн, каким он должен быть. И, заметим, раскрутка, или, говоря по-современному, промоушен этой книги в издательстве «Альпина» тоже оказался таким, каким он должен быть в крупном издательстве для книги одного из ведущих российских авторов. Так что, можно сказать кейс для учебников литмастерства и маркетинга.
«Вегетация» (2025).
О новейшей книге, которую автор дарит себе к 55-летию, мы расскажем через неделю отдельно, пока что же только заметим, что, подобно другим русским писателям в 2024 году, Алексей Иванов счел адекватным для себя жанр постапокалиптического «зеленого киберпанка». В котором заживший по своим собственным непонятным законам мутировавший зауральский лес отдан китайцам и начинен очумевшими механизмами, - но люди, как водится, остаются людьми. Особыми, впрочем, ивановскими людьми.
С интересом ждём возможности разобрать это произведение и желаем Алексею Викторовичу Иванову новых успехов на его уникальном, не побоимся этого слова, творческом пути.
