Текст: ГодЛитературы.РФ
Британский медиевист Энтони Бейл приглашает читателей в средневековую кругосветку — причем не в автобусный тур, а ровно в такое многотрудное путешествие, каким промышляли ученые, шпионы, купцы и разнообразные паломники сотни лет назад.
"В этой книге я опираюсь на путеводители и отчеты путешественников Средневековья, — пишет автор. — Я приглашаю вас в скитания по времени и пространству, по сочинениям странников, которые способны как поколебать, так и расширить наши представления о человечности, опыте и знании".
Иными словами, зарывшись во всякие малоизвестные документы того времени, Бейл показывает читателю, как именно европейцы воспринимали мир за пределами родного континента. Ханский двор в Пекине, находящийся под властью мамлюков Иерусалим, шумный базар Тебриза — готовьтесь увидеть все это глазами средневекового пилигрима. Ну без Венеции, конечно, не обойдется — как же без нее.
Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников / Энтони Бейл; Пер. с англ. Ильи Кригера — М.: Альпина нон-фикшн, 2025. — 504 с.
Глава 4. В Венеции. Дорога в Рим
Площадь Святого Марка. — Фондако-деи-Тедески. — Собор Святого Марка. — Мост Риальто и рынки. — Карантинные острова. — Рим
Венеция прославилась своей красотой, необычным расположением (город раскинулся на сотне островов в серповидной лагуне) и уникальным налетом венецианства. При этом многие гости находят Венецию сырой, дурнопахнущей, недешевой, слишком душной и слишком промозглой, кичливой, несексуальной и наводящей на мысли о смерти. И это даже не говоря о том, что го род целиком и полностью «заточен» под туризм. Нет смысла притворяться: Венеция туристическая — это и есть подлинная Венеция. На протяжении целых веков облик города формировался под влиянием людей, куда-нибудь или откуда-нибудь едущих, — и сам город превращался в своего рода товар и готов был стелиться перед путешественниками.
Монах Никколо да Поджибонси останавливался в Венеции на пути в Святую землю в 1345 году. Он называет ее городом, непохожим ни на какой другой, где все дороги, «малые и большие, представляют собой каналы с водой». По этой причине люди передвигаются здесь на гондолах. Поджибонси счел Венецию лучшим из портов, поскольку в Венеции можно сесть на корабль, идущий куда угодно, где только существует торговля. Он описал вид города со множеством красивых домов и колоколен, причем некоторые, будучи построены на ненадежном фундаменте, накренились и выглядели так, будто присели у воды, собираясь испражниться. Поджибонси признал, что Венеция, в силу того что стоит посреди моря, представляет собой беспримерно трудную задачу для градостроителей.
Иногда Венеция кажется странным миражом, как если бы она в самом деле состояла из воды — и ее вот-вот смоют потоки света и тени.
Большая часть средневековых городов имела ворота и заставы. Но только не Венеция. В этом городе вечно царила суматоха. Паромы и гондолы сновали между районами города. Когда Феликс Фабри вместе с компанией своих товарищей из Ульма в 1480-х годах переправлялся через лагуну, он дивился, как же это «настолько тяжелые и высокие сооружения могут стоять на фундаментах, которые погружены в воду» . Главным центром притяжения выступала площадь Святого Марка, где расположены Дворец дожей (Palazzo Ducale), который после перестройки 1340 года обзавелся готическими арками и открытыми галереями, и древний собор Святого Марка. Отсюда недалеко до другой важнейшей точки — исторического квартала Риальто, откуда, по легенде, началось строительство города. Риальто, где как минимум с 1170-х годов через Гранд-канал был переброшен мост, выступал торговым центром Венеции и местом встречи купцов со всего мира.
Сама «распахнутость» Венеции заставляла республику внедрять новшества в сфере регулирования путешествий: в XV веке она опережала весь мир во введении паспортов, туристических бюро и системы гидов, учреждении карантина для путешественников, организации здравоохранения, надзоре за гостиницами, ресторанами и в мореплавании. В позднем Средневековье Венеция лишь на первый взгляд казалась открытым городом, но далеко не являлась им: здесь было множество невидимых преград, правил и административных пут.
Но когда гости чувствовали, что Венеция наконец готова проявить любезность и продемонстрировать им свои тайны, город начинал выглядеть волшебным подарком истории. Поговаривают даже, будто бы Венеция выстроена из камней Трои.
Будьте осторожны!
В Венеции, а иногда еще даже в лагуне, по кото рой вы добираетесь до города, вас будут осаждать гиды (местные жители называют их «толомази», tolomazi), предлагающие показать город, выступить переводчиками с любого языка и даже организовать проезд в Святую землю. Увы, некоторые из этих людей суть вымогатели и лжецы, мошенники и аферисты. Вам следует выбрать себе гида с лицензией, и найти его можно по утрам у Дворца дожей и на мосту Риальто.
Монаха Саймона Фицсаймона, ехавшего в 1323 году из Клонмела (Ирландия) в Иерусалим, поразили красота и чистота Венеции, и он решил, что город стоит, должно быть, не на море, а среди звезд небесных. Фицсаймон упоминает, что треть города «вымощена обожженными кирпичами», а две трети пронизаны каналами, как бы жидкими улицами, и по ним «море беспрестанно, без устали наступает и отступает». Он отметил также, что во Дворце дожей постоянно держат живых львов — к вящей славе города и ради «блеска его граждан».
О прибытии благородных гостей во дворец объявлял слуга, сидевший под венецианским флагом и ритмично стучавший по полу тяжелым раскрашенным посохом. Здесь можно было увидеть играющих на струнном инструменте ребек мальчишек в пестрых костюмах, дам в обуви на высокой платформе — неустойчивой, зато позволяющей сохранить ноги сухими, и собак в ошейниках, терпеливо ждущих своих хозяев. Здесь были жонглеры, карлики и проповедники. Герольды зачитывали, иногда нараспев, известия со всего мира.
Кроме того, у выхода на площадь Святого Марка, у набегающих волн лагуны, стояли (примерно с 1200 г.) две наклонившиеся гранитные колонны — в честь покровителей города святого Марка и святого Теодора (для венецианцев — Сан-Тодаро). Статуя Теодора составлена из нескольких частей: голова одного римского императора на плечах другого. Изваяние святого, олицетворяющего победу (он попирает дракона, похожего на крокодила), появилось около 1300 года. Наверху колонны Марка — древний бронзовый крылатый лев (символ евангелиста), который стал эмблемой Венеции. Его можно увидеть на воротах и башнях по всему Средиземноморью — везде, где Венецианская республика правила волнами и рынками. Святой Теодор стоит спиной к морю, лицом к городу и наблюдает за людьми. Лев святого Марка смотрит на восток, на лагуну, остров Лидо и море за ним.
Волны непрерывно испытывали на прочность деревянные сваи и мраморные фундаменты. Венеция пребывала в постоянном движении: сюда приезжали и отсюда уезжали переселенцы, купцы, рабы, моряки, паломники, изгнанники и кто угодно. Одним из главных параметров, характеризовавших средневековый город венецианского типа, была способность обеспечивать и увеличивать мобильность — не только географическую, но также социальную и финансовую.
Венеция представляла собой настоящий торговый узел, где можно было нажить состояние и изменить судьбу. Даже святой покровитель города, как рассказывали, однажды нашел здесь убежище, уехав из Леванта (в IX в. Марк совершил еще одно путешествие — его кости, выкраденные из Александрии, доставили в Венецию).
Многие путешественники, проезжавшие через Венецию, были купцами — как, например, Марко Поло. Другие были миссионерами — как, скажем, Одорико Порденоне (Одорик Фриульский), монах-францисканец, между 1318 и 1329 годами пересекший Азию. Остальные готовились подчинить Венеции весь прочий мир: такие, как Марино Санудо Младший (ум. 1343), много кратно посетивший Левант и составивший план за хватить и присоединить Египет; или Никколо Конти, который в 1420-х годах добрался сначала до Персидского залива, затем до Индии, где поднялся по Гангу. Или Пьетро Кверини, в 1432 году сильно сбившийся с курса и потерпевший крушение на Лофотенских островах. Казалось, что Венеция и венецианцы связаны с миром всеми возможными способами: сюда стекались ткани из Персии и Китая, мука из Леванта, суда с пассажирами из всех портов от Гибралтара до Крыма, паломники из Исландии, Шотландии, Швеции, Франции, Португалии, Польши, Армении. Люди со всего света являлись на эти ни на что не похожие низинные острова.
Пьетро Казола из Милана, побывавший в Венеции в 1494 году (по пути в Святую землю), говорил: «Не думаю, что существует город, с которым можно сравнить Венецию, стоящую на море… Ощущение, будто здесь толчется весь мир — все люди на свете сосредоточили здесь все свои усилия для торговли». Приезжавшего в том же году, что и Казола, французского посла Филиппа де Коммина удивил «вид этого города со множеством колоколен и монастырей, обилием домов, построенных на воде» *; дипломат заключил, что Венеция — «самый великолепный город, какой я только видел»* . Английского путешественника Томаса Ларка, побывавшего здесь в 1506 году и писавшего для своего патрона сэра Ричарда Гилфорда, город ошеломил: «Богатство, роскошные здания и организация судов и советов наряду с прочим, составляющим славу города, в Венеции превосходят все это в других местах, когда-либо мною виденных». Для Ларка, как и для многих других гостей, Венеция была страной чудес с монументальными зданиями, возведенными на островах. Она представлялась воплощением идеального города — прекрасного и поражающего воображение.
Казола, опьяненный избытком красоты, целые страницы посвятил восхвалению венецианских рынков и изобилия тамошних товаров. При этом, рассказывая о Венеции, он испытывает затруднение, с которым не редко сталкиваются путешественники: как рассказать об удивительном месте так, чтобы вам поверили люди, там не бывавшие? «Я знаю, что нелегко тому, кто не видал такого, поверить моему рассказу, ведь и сам я допустил ту же ошибку — не верил тому, что мне говорили об этом городе!» — писал Казола,
Путешественникам часто бывает трудно убедить читателей, что рассказ о виденном ими правдив. Ведь мир — всеобъемлющий сад чудес и диковин — полагали бесконечно удивляющим.
* Пер. Ю. Малинина
